Локки 10. Потомок бога

— Кажется, он вам ещё пригодится, — швырнул мне рубин старый эльф.

— До встречи, — бросил я ему, поймав артефакт.

Немного поколебавшись, телепортировался в коридор, понимая, что больше мне тут делать нечего.

— Прощай, Локки, — донёсся до меня голос старика, чья жизнь оборвётся быстрее, чем мотылёк сгорит в пламени костра.

— Нет, всё-таки до встречи, — пробормотал я и продолжил телепортироваться дальше по коридору, забитому воинами Кхарна, уже празднующими победу.

Однако они всё же попытались броситься за мной или подстрелить, но куда там… я гораздо быстрее скрылся с глаз долой.

Мне не составило труда проникнуть в тайный ход, где я в густом полумраке обнаружил Тахрир, Инварра и девчонку. Последняя сидела на корточках возле зажжённой свечи, стоящей на полу прямо среди мелкого мусора, пыли и отпечатков наших же ног, ну и копыт.

— Что там произошло?! — выпалила девчонка, глядя на меня огромными озёрами глаз, поблёскивающими на бледном грязном лице с дорожками от слёз.

Благо она больше не плакала. Наверное, выплакала всё что могла, и возможно, даже в ближайшие годы не сможет больше плакать.

— Всё замечательно, женщины и дети спаслись, а воины погибли, как того и требует воинский долг. Погибли с честью и мужеством.

Девчонка судорожно сглотнула и уткнулась лицом в колени. Её плечи задрожали, но всхлипов не последовало.

— Вы бы могли быть чуть тактичнее, — попенял мне двухметровый чёрт, практически упирающийся макушкой в потолок.

— Да ты не просто мякиш, а раскисший мякиш. Как ты вообще выжил в Пустоши и стал лидером чертей? — саркастично бросила ему Тахрир, уперев руку в крутое обнажённое бедро.

Чёрт поморщился и проговорил, меняя тему:

— Повелитель, я слышал, что некоторые воины кричали «Локки Великолепный». Вы назвали им своё имя?

— Видимо, кто-то из сражающихся услышал, как я представлялся дамам в зале с порталом, и решил подхватить моё имя. Приятно, пожри меня Хель.

— А зачем вы назвались? — спросил Инварр. — Вдруг Кхарн решит отомстить вам?

— Вряд ли. А назвался я для того, чтобы зайти на новый рынок с зарегистрированной торговой маркой.

Чёрт сощурил глаза, силясь понять мою мудрость. Но кажется, так ничего и не уразумел, лишь кивнул, делая вид, что всё-таки понял.

— Так, господа и дамы, давайте теперь возвращаться, — произнёс я и коснулся Ока Ра, продолжающего висеть на моей шее.

— А она? — кивнула Тахрир на девчонку.

Та продолжала сидеть, сжавшись в комочек, будто бы для неё всё перестало существовать.

— Возьмём её с собой, а потом вернём в этот мир к её сородичам, — произнёс я, уже придумав, как воспользоваться этой девицей.

— Пойдём, — протянул ей волосатую лапу чёрт и приглашающе пошевелил толстыми пальцами с чёрными окровавленными ногтями, похожими на когти.

Остроухая сперва не ответила, лишь уныло посмотрела на него, но затем всё-таки вложила свою хрупкую ладошку в его лапищу.

После этого я активировал Око Ра, вызвавшее портал. Тот лёг на стену, и мы все вошли в него, оказавшись в Гар-Ног-Тоне.

Глава 13

Бледное нечто — то ли солнце, то ли луна — глядело с серой небесной хмари на покрытый гнилыми листьями деревянный двухэтажный дом, облепленный жёлтой плесенью и уродливыми чёрными наростами, похожими на сопливые носы.

Вокруг халупы в сумраке выстроились серые деревья с бородами седого мха и будто тянулись скрюченными ветками к мутным окнам. А за теми в начале длинного коридора выстроились шесть женских силуэтов, облачённых в дырявые грязные саваны.

Пять девушек глядели на мир затянутыми голубой плёнкой мёртвыми глазами и скалили чёрные зубы, порой виднеющиеся из прогнивших щёк. А одна, хоть и бледная, с заострившимися скулами и спутанными волосами, но бесспорно являлась живой, и в ней легко было узнать Мию.

Она стояла в одной шеренге с душами умерших и еле слышно шептала, глядя на покрытые мозолями пальцы:

— Сколько же я здесь? День, неделю, месяц или уже год в этом чёртовом мире, созданном Мареной, где ночь никогда не сменяется днём?

— Перестань скулить, сука, — свистящим шёпотом бросила ей стоящая рядом высокая как каланча девица с сухими, словно солома, жёлтыми волосами.

Мия резко повернулась к ней, собираясь швырнуть достойный ответ, но не успела этого сделать. Её внимание привлекла вышедшая из двери на другом конце коридора стройная женщина в сарафане, похожая на ожившую мраморную статую с печальными глазами.

— Наша владычица Марена, царица мира смерти, в своей невиданной милости решила проявить к вам снисхождение, — проговорила она высоким, но холодным, как сталь на морозе, голосом.

— Мы ей благодарны, благодарны, она свет наших очей, самая справедливая повелительница! — тут же застрекотали души, кривя гнилые губы в подобострастных улыбках.

Одна лишь Мия не раскрыла рта, а исподлобья посмотрела на женщину.

А та продолжила:

— Одна из вас удостоится отдыха, ежели сумеет пронести быстрее всех через коридор поднос с фужером, не расплескав содержимого.

В тот же миг перед шестью девицами прямо в воздухе появились серебряные подносы с хрустальными фужерами, практически до краёв наполненными красным, точно кровь, вином.

Мия посмотрела на поднос, а затем кинула взгляд на души. Те резко захлопнули рты, погасили улыбки и перестали фонтанировать благодарностями, принявшись переглядываться. Все понимали, что они резко превратились в соперниц, ненавидящих друг друга до самых прогнивших костей. Ведь только одна из них сможет удостоиться так желанного ими отдыха.

Внезапно самая хрупкая девица изогнула синие губы в печальной усмешке и сказала:

— Эх, девочки, я вам не соперница, даже не буду пытаться выиграть.

Другая, высокая и крепкая, вскинула надменно голову и проговорила:

— Верно подмечено. Да и никто из вас не сможет соревноваться со мной.

— Это потому что у тебя лапища сорок первого размера? Хотя у любой красотки она должна быть гораздо меньше, — язвительно бросила третья и продемонстрировала свою тоненькую ножку с чуть ли не детской стопой. — А вот это идеал красоты. За этими ножками бегали самые видные аристократы столицы.