Локки 6. Потомок бога

— Чего смотришь? — недружелюбно бросила ему Волчица.

— Наверное, ждет, когда ты поблагодаришь его. Он же всё-таки спас вас, предупредил об опасности, — сказал я, двинувшись к троице зверолюдов.

— Пфф, — фыркнула Белая. — Да какая это опасность? Я бы и одна прогнала эту тварь.

— Это была всего лишь мелкая шавка, — поддержала Волчицу Рысь и взмахнула саблей, глядя на неё. — Продолжим?

— Продолжим, — оскалилась та, выставив клинок в сторону рыжеволосой девицы.

— Боги, дайте мне сил и терпения! — возвёл я очи к небесам. — Хорь, оставь меня наедине с этими упрямыми ослицами. Займись чем-нибудь полезным. Проверь, у всех ли деревьев есть ветки.

Тот нехотя кивнул и скрылся во мраке. А я гневно посмотрел на девушек, приготовившихся к продолжению дуэли. Конечно, мне было ясно из-за чего, а точнее, из-за кого они сражаются. Из-за меня. А значит, надо сделать так, чтобы каждая из них считала, что ей со мной ничего не светит. Абсолютно ничего. Даже никаких редких любовных утех.

— Кхем, кхем, — кашлянул я в кулак. — Минутку внимания. Я не просто Человек из-за Стены, и не просто сильный воин. Я… э-э-э… бог.

Волчица удивлённо уставилась на меня. А Рысь нервно хихикнула. Даже сидящая на ветке птица изумленно раскрыла клюв.

Глава 22

Лёгкий порыв ветра пронёсся среди тьмы, потревожив ветви деревьев. Они протяжно заскрипели, погрозив гирляндами мха разлетевшимся светлячкам.

— Ты бог? — протянула Рысь, скептически сверкнув жёлтыми кошачьими глазами.

— При всём уважении, Человек из-за Стены, но я не могу поверить в эту… кхем… в это, — недоговорила Белая, так и не произнеся слово «ложь».

Она сердито посмотрела на меня, словно моё «лживое» заявление пятнало мою репутацию.

Рысь подумала так же, потому, фыркнув, заявила:

— О подобном не стоит говорить даже в шутку.

— Вы мне не верите? — вкрадчиво прошептал я, сложив руки на груди.

Девицы хмуро переглянулись и отрицательно покачали головами.

— Что ж, я вам кое-что покажу… Считайте количество атрибутов, — бросил я и принялся за свою магию.

Девушки сперва смотрели скептически. Ведь они уже многое видели в моём исполнении, но когда я телекинезом вырвал из земли трухлявый пень, а затем «холодом» заморозил траву под их ногами, брови смертных поползли к волосам, а рты начали распахиваться, будто на приёме у стоматолога.

— И это ещё не всё, — заговорщически усмехнулся я. — Пристально посмотрите на меня и не отводите взгляд в течение нескольких секунд. Расслабьтесь и доверьтесь мне.

Волчица и Рысь взволнованно последовали моим словам. А я поднапрягся и сумел применить «перенос души». Перетащил душу Рыси в тело Волчицы, потратив уйму энергии. Аж пот на лбу выступил, а сердце начало отплясывать чечётку. Но зато тело Рыси грохнулось в траву. А Белая выпучила глаза и завизжала:

— Что это такое?! Кто говорит со мной внутри моей головы?!

— Что случилось?! — выметнулся на поляну Хорь, тревожно сверкая зенками. — На вас кто-то напал?!

— Я тебе что сказал? — грозно поглядел я на зверолюда, вперившего взор в остолбеневшую Волчицу, молча открывающую и закрывающую рот. — Ты все деревья проверил? Уйди с глаз моих.

Хорь виновато опустил голову и исчез в лесу. А я тряхнул руками и вернул душу Рыси в её тело.

— Фух, — с облегчением выдохнула Волчица и с благоговейным ужасом посмотрела на меня.

В глазах поднявшейся с земли Рыси царило схожее чувство. Она вдруг встала на колени и принялась бормотать извинения. Белая шустро присоединилась к ней, тоже упав на колени.

— Встаньте, — приказал я им, ощутив, как быстро меняется их отношение ко мне.

Девицы больше не смели даже поглядывать в мою сторону. Они осознали, какая пропасть лежит между нами и что им ничего не светит со мной. Это как если простолюдинка из трущоб всерьёз будет думать, что станет любовницей императора.

— По правде говоря, я пока всего лишь сын бога, но скоро стану полноценным богом. И вы мне в этом поможете…

— Я всё сделаю для этого! — рьяно заверила меня Рысь.

— И я, — поддакнула Волчица.

— Тогда слушайте мой приказ. Вы обе отправляетесь в тур по Пустоши, где будете разносить весть, что Человек из-за Стены — это сын Сварга, и он, то бишь я, собираю под своим крылом могучих воинов.

— Ох-х, — непроизвольно выдохнула Рысь со священным трепетом.

Она уже с совершенно другими эмоциями посмотрела на меня, примерно, как на высшее существо, которое можно обожать лишь в молитвах. И если все мои верующие окажутся столь вдохновенными, то у меня будет куча силы. Но мне для этого придётся проделать уйму работы.

* * *

Рыльский-младший стёр со лба едкий пот, заливающий глаза. Его ноги скользили по влажным от крови каменным ступеням, ведущим к храму, где держали оборону хаоситы.

Имперцы уже который час бились со зверолюдами, пытаясь выцарапать из их когтей очередной городок. Но хаоситы проявляли упорство. Они сражались как бешеные: рычали, хрипели, а умирая, забирали с собой жизни минимум нескольких людей.

— Рыльский, ты сегодня дивно хорош! — восторженно прохрипел в пылу схватки коллега юного графа.

Он раскрасил тьму магией огня, сорвавшейся с его окровавленных рук. Магическое пламя подпалило парочку хаоситов, сдерживающих натиск имперцев, пытающихся ворваться в храм Тира Ткача Реальности.

— Недостаточно хорош! — зло прорычал Рыльский, перекрывая вопли боли, вылетевшие из глоток зверолюдов, превратившихся в живые факелы.

Граф одному из них срубил голову, а второго пинком сбросил с лестницы. Тот пролетел несколько метров и с грохотом рухнул на площадь, оглашаемую какофонией упорного сражения.

— Ты преуменьшаешь. Тебя точно ждёт награда, — просипел коллега графа, восхищённо глядя на него. — Ты сегодня всегда на острие битвы. Бесстрашно лезешь в самоубийственные атаки!

— Чушь! — выдохнул Рыльский, слыша, как грохочущий пульс настойчиво отбивает всего два слова: «Рука императора», «Рука императора»…

Юный граф зарычал, промчался по лестнице, и первым ворвался в храм, где на него сразу же насел десяток жрецов, выскочивших из засады.

У Рыльского не было шансов. Он уже потратил уйму маны и даже получил несколько ран. Его амулеты давно лишились заряда, а из оружия осталась только родовая сабля. Он лишь успел взмахнуть ею, отразив «Шар мрака», а потом его накрыла вражеская магия. Боль наполнила разум Рыльского, но где-то на самом краю сознания вспыхнуло облегчение, что наконец-то закончилось его безумное соревнование с Громовым.