Локки 6. Потомок бога

— Правильно делаешь, — с облегчением одобрил смертный и тут же строго добавил: — Ты теперь не имеешь права размахивать своим прибором налево и направо. У тебя нынче такой статус, что незаконнорождённые отпрыски могут серьёзно подпортить твою репутацию, да и родовую в целом. Я даже с Павлом провёл воспитательный разговор, касающийся половых отношений, хотя думал это сделать на будущий год. А то ведь и к нему уже дворяночки смазливые клинья подбивают. Не поверишь, там такие девицы встречаются, что ого-го! На две головы выше Павлика, а груди у них, что твои арбузы.

— Да-а, нелегко придётся мальчонке, — иронично выдал я, чуть не оглохнув от грома, разорвавшего почерневшее небо, иссечённое молниями.

— Вот-вот. Тут уже даже к Лидии свататься начали. Ужас какой-то творится. Признаться, я с ностальгией вспоминаю времена, когда наша семья никому не была нужна и никто о нас не знал.

— Я всё могу вернуть обратно.

— Нет, нет! Даже не думай об этом! — взволнованно выпалил мужчина. — Это я так… вредничаю.

— Скоро будешь в столице вредничать. Всё уже обговорено. Но ты не тушуйся перед местными, спину не гни. Знай, что если будет хреново, то я всегда выручу тебя, — проговорил я не только для Громова, но и для тех, кто, возможно, прослушивает его телефон.

Мужчина поблагодарил меня, после чего мы поговорили ещё в течение десяти минут, а потом я повесил трубку и глянул на стеклянную дверь телефонной будки. Дождь потоками скатывался по ней, а за водной пеленой постоянно вспыхивали молнии и гремел гром. В такую погоду даже такси хрен вызовешь. Придётся использовать кубок-портал.

Вытащив артефакт из поясной сумки, я перенёсся в отель «Божественный замок» в тот самый номер, где в прошлый раз выслушал отповедь Семаргла и вкусил крови Хеймдалля.

На сей раз уже знакомую гостиную с дорогой резной мебелью, ворсистым ковром под ногами и изображениями богов на потолке освещали залпы небесного электричества. Хеймдалль, в отличие от Семаргла, предпочитал, чтобы портьеры не закрывали окна.

— В тот раз, оказывается, ещё была хорошая погода, — ядовито произнёс Хеймдалль, блеснув янтарными глазами. — Поганый мирок, как и его жители.

— Здесь не всегда такие деньки, и мир вполне себе неплохой, — недружелюбно проговорил я, почему-то почувствовав обиду в ответ на слова бога, будто он меня назвал поганым. — О чём ты хотел поговорить? Дай угадаю. Жаждешь выказать мне своё восхищение по поводу того, что я перехитрил Иврима, а потом хочешь предложишь проследовать в одну очень интересную башню?

— После твоих напыщенных слов сразу как-то расхотелось хвалить тебя, — усмехнулся бог, продемонстрировав золотые зубы.

— Да мне и не требуются ничьи похвалы. Я сам знаю, чего стою.

— Не зазнавайся, Локки. Самоуверенность до добра не доведёт, — сказал асгардец, насмешливо посмотрев на меня.

— И тебе это хорошо известно, — не удержался я от шпильки, прозрачно намекнув на то, как разделался с Хеймдаллем в башне Древних.

Он тогда себя вёл очень самоуверенно, прям как охотник, решивший поделить шкуру неубитого медведя, а когда вернулся с охоты, то мог лишь в слезах рассказать, как его поимел этот самый мишка косолапый.

— Тебе просто повезло, — холодно выдал бог, поняв мой намёк.

Он так сильно стиснул челюсти, что вздувшиеся желваки едва не проткнули бледную кожу.

Я тут же вспомнил, что Хеймдалль довольно обидчивый и самовлюблённый малый с таким большим эго, что иные горы меньше. Мне такие боги не нравились: гордые, с задранными до небес носами. Они в любой момент могли поддаться своим страстям и загубить верное дело, к примеру, из-за какой-то глупой обиды.

Будь моя воля, я бы послал Хеймдалля ётунов пасти, но он мне был нужен. Один я буду очень долго разбираться с тайнами Башни, а с его помощью познаю их быстрее.

Эх, так и придётся смирить свою мятежную натуру и снизить накал нашего разговора.

— Возможно, что и повезло, — дёрнул я губами и сразу же добавил: — Когда ты хочешь отправиться в Башню?

— Сейчас, — выдал он, требовательно посмотрев на меня.

Кажется, Хеймдалль собрался занять главенствующее положение в нашем дуэте. И казалось бы, что так оно и должно быть. Он же бог, а я пока ещё всего лишь существо с божественной кровью. Однако Башня-то подчиняется мне. Да и мой характер такой, что на меня где сядешь, там и слезешь. И если Хеймдаллю сейчас позволить взять верх, то потом он уже будет считать меня чуть ли не своим слугой.

— В полночь. Раньше не могу, — твёрдо сказал я, перекрыв яростные раскаты грома. — У меня дела.

— Какие дела могут быть важнее Башни? — недовольно прошипел он, сощурив глаза.

— Многие, — отрезал я.

Бог начал ломать меня тяжёлым взглядом. Его фигура даже будто бы стала больше, а тень — чернее. Но меня такими трюками не сломить.

Я с каменной физиономией выдержал все его попытки прогнуть меня, после чего Хеймдалль нехотя сплюнул:

— Ладно. В полночь. На, держи. Храни при себе этот амулет. По нему я всегда смогу найти тебя. И скажи уже местным богам, что Один тебе больше не угрожает. А то меня выводит из себя то, что приходится всё решать через птицу.

— Я подумаю над твоим вежливым предложением, — иронично сказал я, взяв с ладони бога амулет с жёлтым камнем в форме рога.

Хеймдалль пронзил меня недобрым взглядом и не прощаясь скрылся в портале. А я сунул амулет в карман и активировал кубок-портал. Тот перенёс меня в Гар-Ног-Тон, укрытый густыми вечерними сумерками, яростно борющимися с пламенем потрескивающих факелов, освещающих улицы.

Я побрёл по городу, внимательно глядя по сторонам. Пустые консервные банки больше не валялись возле стен домов, да и пьянка прекратилась. Никто не жёг костры и не глотал бражку. Кажется, Сломанный рог справился с поставленной перед ним задачей. Отлично! Эдак я скоро научу зверолюдов пить чай в фарфоровых чашечках, аристократически оттопырив мизинчик.

Усмехнувшись, я продолжил свой путь, отвечая на многочисленные приветствия горожан. Теперь, протрезвев, они все узнавали меня. А охрана Дворца Совета вообще издалека приметила меня и начала приветственно махать лапами. Я им тоже махнул, пересёк площадь и очутился перед домом стариков-изгоев. Толкнул приоткрытую дверь и вошёл в кухню.

— … Да нет там никого, — раздражённо проговорил старик Мых, чей прикрытый шкурой зад выглядывал из-под стола. — Никаких крыс.

— Точно? — опасливо прохрипел Прищур, забравшийся на табуретку вместе с ногами.

Он с характерным для него прищуром смотрел в сторону стола, не замечая меня.

— Вон одна побежала! Вон! — завопил я во всю глотку, весело поняв, что старик боится крыс.

— Где?! — выдохнул вздрогнувший Прищур, дико закрутив головой в поисках выдуманной мной серой твари. А не найдя оную, он мрачно глянул на меня и шустро опустил босые ноги на пол. На его впалых щеках, кажется, даже проступил стыдливый румянец.

— Ты чего моего брата пугаешь? — просипел выбравшийся из-под стола Мых, укоризненно посмотрев в мою сторону. — Нет тут никаких крыс.