Локки 6. Потомок бога

— Постойте, господин, — лишь успел жалко вякнуть за моей спиной пожилой слуга, а я уже цепким взором окинул небольшую комнату с ковром на полу, цветами в вазах на подоконнике, диванчиком у стены и занятным квартетом смертных.

Довольно крепкий брюнет в строгом костюме держал под локоть краснорожего толстяка с жидкими рыжими волосами и пытался вытянуть его из комнаты через другой выход. Однако толстяк упирался и воинственно сверкал глазёнками. Его лицо уже было пунцовым, резко контрастируя с бежевого цвета жилеткой, облепившей внушительный живот. В районе подмышек белой рубашки виднелись следы пота, а её воротник впивался в дряблую шею мужчины.

— Дорогой, давай уйдём, — пролепетала высокая, сухопарая женщина в скромном платье и подхватила толстяка под другую руку.

— Папа, ты обещал, что я пообедаю с самим императором! — топнула ножкой рыжеволосая девица лет семнадцати. — Я уже всем подругам об этом рассказала! Ты же не хочешь, чтобы надо мной смеялись?

Её капризную аристократическую мордашку украшали красные пятна гнева. Глаза метали молнии, а руки были сжаты в кулачки. Грудь же едва не вываливалась из глубокого декольте весьма фривольного розового платья, обтягивающего валики жирка на талии и широкие мощные бёдра.

Да и сама она была довольно мощной: приземистой, с крепкими плечами и совсем не хрупкими руками. Такая особа не только коня на скаку остановит, но и подкуёт его.

— Пойдёмте, барон, пойдёмте. Умоляю вас. Сейчас уже придут, — взмолился брюнет, всеми силами пытаясь спровадить толстяка из комнаты.

— Не пойду! — взревел он раненым быком, вращая налитыми кровью глазами.

— Не пойдём! — вторила ему дочка, пыхтя как паровоз с длинной рыжей косой в руку толщиной. — Вы представляете, что со мной будет, когда графиня Петрова узнает, как с нами поступили во дворце?! Она примется язвить и заумно острословить. А это мой шанс поставить её на месте, да и не только её. Эх, как бы все они мне начали завидовать! Вся эта свора! Вы знаете, какие они мерзкие и отравительные? Никогда меня с собой никуда не зовут!

Бедолага брюнет не проникся её речь. Он всё так же упорно пытался выполнить приказ. Но толстяк стоял насмерть. Да и его дочь готова была с кулаками броситься на брюнета. Оно и понятно. Девица явно была настроена пообедать с императором, а потом всем об этом уши прожужжать. Возможно, поэтому «свора» её и не любила. По мне, так она была классической заносчивой недальновидной особой, достигающей всего не благодаря уму и харизме, а за счёт денег и связей отца.

— Дорогой, дорогой! Пойдём отсюда! Перуном тебя заклинаю. Если тебя увидят в таком состоянии, будет грандиозный скандал! — протараторила женщина, чуть ли не рыдая.

Но толстяк уже дошёл до крайности. Он с рычанием замотал головой и вдруг заметил меня, облокотившегося на дверной косяк.

— Ты… ты, — выхаркнул он, словно увидел своего злейшего врага. — Это из-за тебя, что ли, меня выгоняют как дворовую собаку?! Ты занял моё место за столом Его Императорского Величества?!

— Барон, прошу вас. Вы не знаете кто это… — лихорадочно прошипел брюнет, опасливо косясь на меня.

Он уже безо всяких церемоний схватил толстяка за руку. А тот упёрся другой конечностью в дверной проём и заорал, пронзая меня бешеным взглядом:

— Да сопляк это! Чей-то сынок! А я барон Земсков! Уважаемый аристократ, владелец заводов! Да я на свои кровные снарядил больше солдат, чем этот юнец прыщей выдавил!

— Вот именно! — поддакнула его дочка, грозно уперев руки в бока. — Назовите своё имя, господин наглец! Мы все хотим услышать, из-за кого нас подвергают таким унижениям!

— Это Александр Громов, Рука императора, герой войны с Хаосом, — выдал из-за моей спины седой слуга в ливрее.

— Ой, — испуганно выдохнула девчонка, мигом побледнев.

В наступившей ошарашенной тишине она мелко затряслась, растеряв весь свой гонор. Ведь даже до неё дошло, что не их семье тягаться с таким персонажем, как я. Потому девица сделала то, что обычно совершают зарвавшиеся мажорики. Она шмыгнула за спину матушке, тянущей мужа прочь из комнаты. А тот вдруг шумно сглотнул и перестал сопротивляться, словно уже и сам решил поскорее ретироваться. Ни женщина, ни брюнет не ожидали от него такой подлянки, посему, когда пропала сила противодействия, вся эта троица вывалилась из комнаты и растянулась на полу соседней. Только перепуганная девчонка осталась стоять на ногах. Но уже через миг она пулей выскочила из помещения. Лишь мелькнули её коса и объёмный зад.

— А у вас тут весело, — бросил я седому слуге.

— Искренне прошу у вас прощения за сей инцидент, — виновато проговорил он, глубоко поклонившись. У него аж спина щёлкнула. Возраст всё-таки.

— Ладно, пойдём. Мне даже понравилось. Перед обедом самое то, — усмехнулся я, покосившись на дверь, которую поспешно закрыл брюнет.

Во мне, если честно, не проклюнулась жалость ни к толстяку барону, ни к его дочери. Мерзкие персонажи. Я таких за версту чую.

— Прошу сюда, — указал на другую дверь слуга и открыл её.

Я вошёл и повесил пальто на вешалку, а затем проник в небольшую, но уютную гостиную с зелёными обоями.

В камине уютно потрескивал берёзовыми поленьями огонь, на дубовом паркете лежала шкура медведя, а центральное место занимал монументальный прямоугольный стол из отполированного тёмного дерева. Он уже был заставлен серебряной и фарфоровой посудой, на которой громоздились жареные перепела, исходящие соком куски мяса, свежеиспечённые булочки, сладкий виноград и много всего прочего.

Мой желудок голодно квакнул и совершил кульбит, а ноздри жадно затрепетали, втягивая дивные ароматы. Слюна же едва из ушей не прыснула. Но виду я не подал, всё-таки не простолюдин какой-то. Да и император уже восседал во главе стола. Он с хитрым прищуром поглядывал на меня добрыми голубыми глазами, будто ждал, что я сейчас от удивления рот раззявлю до самого пола.

— Добрый день, Ваше Императорское Величество, — проговорил я, внешне сохраняя полное спокойствие. Спокойнее меня в этой комнате был разве что золотой герб над камином.

— Добрый день, — улыбнулся тот и взглядом указал на стол, едва не трещащий под грузом еды. — Как вам мои скромные угощения?

— Ну, заморить червячка хватит.

Император улыбнулся ещё шире и поправил красный мундир с золотыми эполетами. Мы три раза виделись с ним, и дважды он был одет именно так, будто у него другой одежды и нет вовсе. Видать, он души не чаял в этом мундире. Или же государь считает, что во время войны даже спать нужно в мундире, показывая пример своим подданным.

— Присаживайтесь, — кивнул он на резной стул по правую руку от него.

— Благодарю, — вежливо произнёс я и опустил свой зад, куда мне сказали.

— Прежде чем мы начнём обед, хочу сказать, что у меня для вас имеется сюрприз.

— Какой? — чуть нахмурился я.

Не люблю сюрпризы. Тем более от таких особ. Мужчина хоть и выглядит как всепонимающий психотерапевт с посеребрёнными возрастом висками, но он же император, так что у него в голове куча венценосных тараканов, способных придумать такое, что простым смертным никогда и не выдумать.