Ломбард на навьем перекрестке
Шрифт:
Длинный стол был накрыт нарядной скатертью, а на столе стояли какие-то изыски. Свиные уши, щучьи головы и прочее “я дома поела!”.
Царевица переодели в нарядную одежду, а меня посадили рядом.
– А чего это ее связали?
– спросил царевич, глядя на меня.
– Так ведь традиция у нас такая, - елейными голосами заметила челядь.
– Чтобы верной была.
– Аааа!
– глубокомысленно протянул царевич, успокаиваясь.
– Горько!
– орали бородатые бояре, поднимая кубки за царевича и меня.
– Теперича будет кому править! Горько!
И тут царевич потянулся целоваться.
– Горько!
– обрадовались гости развлечению, пока я, скосив глаза смотрела на руку и крепко держала кляп.
– Горько!
Царевич сдался через минуту, пока какой-то пузатый боярин желал ему долгих лет жизни. Царь с царицей сидели радостные, и все на меня поглядывали.
– Горько!
– снова заорали гости, а я вгрызлась в кляп бультерьером, пока из меня его пытались вытащить. Кажется, я еще и рычала, глядя злобненько на чужие пальцы.
Пока что два ноль в пользу моего стоматолога. Насупившись, как хомяк, я поудобней перехватывала зубами кляп, в ожидании, когда заскучавшие гости снова попросят развлечений. Ни скоморохи, ни музыканты, ни красны девицы, ничто так не радовало гостей, как попытки вытащить мой кляп.
Глава тридцать девятая
– Ну, расскажи, как одолел злого котея!
– потребовали гости. И Иван, Царский Свин вставал из - за стола.
– Иду себе по лесу, как вдруг слышу - девица плачет. Я туда, а там злой котей, - рассказывал Иван Царевич уже в десятый раз. С каждым разом история героической победы обрастала новыми подробностями, а кубок в руках царевича заметно пустел.
– Ну давай мы с ним рубиться! День рубимся, два рубимся!
“И не врубились!” - усмехнулась я мысленно.
– Уже и ночь прошла, а мы все рубимся. Силушки -то у нас одинаково!
– продолжал царевич, плеснув мне на колени из кубка. Теперь все будут думать, что это я от восторга!
– Как ударил я его, так вошел он в землю по колени! Как ударил он меня, так я вошел в землю по пояс! Ой, тьфу - ты… А! И день и ночь сражались… Совсем сил было. Ну я как двину….
“Кони!”, - мысленно подсказывала я, искоса поглядывая на румяного героя.
– Двину его! А он повалился! Я девицу хвать и бежать! Чуем мы за нами погоня!
– продолжал царевич, шатаясь на месте.
– Обратила меня царевна в деревце…
“В дуб!”, - согласилась я, в надежде, что кот контролирует все. Потому что есть шанс, что Иванушка первую брачную ночь будет спать на коврике.
– А сама птичкой уселась!
– рассказывал царевич, размахивая полупустым кубоком.
– Пробежал мимо котей, а девица обратно на обернула. Бежим мы дальше! Как вдруг речка-реченька! Обернула она меня камышом, а сама уточкой обернулась.
“Хоть не раком!”, - согласилась я, заметно нервничая.
– Пробежал мимо котей, - на мгновенье зажмурился царевич, пока ему из кувшина еще в кубок подливали.
– Бежим дальше…
“Горбунка на себе несем!”, - вздохнула я, пережевывая кляп.
– И тут догнал нас злой котей! Стали мы с ним снова рубиться. И вот, одолел я его!
– гордо закончил сказку Иван Царевич.
– Загубил супостата!
Только он закончил,
как по светлице пополз уман.Все насторожились. Некоторые гости повскакивали с мест. Кто-то перецепился за скамью и растянулся.
– Извините, я тут из мертвых воскрес, - послышался голос кота, а в тумане показался силуэт. Он шагнул из тумана, а тот впивался в него, словно не хотел выпускать.
На коте были доспехи, которые он мне однажды показывал. Сквозь прорези шлема горели глаза.
– Ик! Ой!
– осел царевич.
– Как там говорится? Ай л би бэк!
– усмехнулся кот отшвырнув стол.
– Не ешьте эту гадость. В ней столько холестерина! Я вас умоляю! Вас потом жрать противно!
Все посыпалось на пол, кувшины разбились, под ногой кота хрустнули ребрышки.
– Ну что, забираю я невестушку! Ищи ее в Нави!
– послышался голос кота, а меня закинули на плечо и понесли в туман.
– Все расслышали где искать? Если что повторить ему сможете?
– А как туда попасть?
– спросил царевич, глядя круглыми глазами.
– Идешь прямо, - начал кот, а я почувствовала, как у меня на заднице что-то чертят когтем.
– Так, кто-нибудь еще идите сюда. Запоминать будете. Ему расскажете. Прямо, значит. Потом налево. Там лес. В лес заходишь…
И тут я уже реально начала возмущаться и брыкаться. Тоже мне навигатор нашел.
– Потом поворот!
– продолжал кот.
На нас кто-то мчался, вооруженный мечом.
– Ыыыы!
– промычала я, округляя глаза.
– Одну минутку!
– кот повернулся, а герой с мечом отлетел к стенке.
– Извините. Так, на чем я остановился.
– Мы уже поворачивали? Да, кажется! Дальше увидишь поляну. На ней избушка! Тебе туда! Работает с девяти до восемнадцати ноль-ноль. Обеденный перерыв с часу до двух заблудившихся путников. Там тебе все расскажут!
Меня шлепнули по попе, вызывая ахи и охи ужаса, а через мгновенье нас окутал туман.
– Что-то он мне доверия не внушает, - заметил кот, отряхнувшись. Доспехи рассеялись туманом, а я бросилась в раскрытые объятия.
Я не хотела расстраивать кота историей, как мы добирались на попутных пинках. Но все-таки решилась.
– Понятно, - заметил кот, целуя меня и задумываясь. – Так, золотко, погоди минутку. Посиди пока здесь и порепетируй плач! Я, думаю, вернуться и повторить. Ты пока учись рыдать! Поняла?
Кот исчез, а я прошла по туману и острой, как лезвия стали, траве. Под ногами хрустнули косточки. Огромный железный столб, покрытый рунами и цепями, заставил меня приблизиться. Осторожно, положив руку на столб, я почувствовала холод металла. Пальцы изучали древние заклинания, значения которых я не понимала. Если так разобраться в этой клинописи, то это что-то вроде пограничного столба.
От нечего делать, я пыталась выдавить скупую слезу, собирая косточки в пирамидку. Кота все не было. Ну это и понятно. Там не два раза объяснять нужно. Там подробную карту местности рисовать придется. Но для начала нужно выяснить, знает ли дружочек, где лево, а где право.
– Хочу конька-горбунка, - произнесла я вслух.
Ну еще бы! Такая упрямая скотинка, но глаза такие жалобные!
– Наконец-то, - вскочила я с какого-то камня. Пирамидка из невезучих обрушилась. Кот стоял, отряхивая руки.