Лондаколор
Шрифт:
– А вы откуда к нам приехали?
– спросила Лариса.
Тарас снова странно смешался. Что необычного или неделикатного ему почудилось в ее простеньком вопросе?..
– Я... издалека...
– с трудом выдавил из себя он.
Лариса удивилась. Ну, не хочет говорить и не надо! Какая, в сущности, ей разница? Судя по его имени, откуда-нибудь с Украины... Поди, сбежал в Россию.
У дома Шуры Лариса вдруг вспомнила.
– А ваши вещи? Ну, ладно, потом заберете из гостиницы. И паспорт. Шура с вас дорого не возьмет. Тем более по моей рекомендации.
– Да у меня нет вещей, - сказал Тарас.
–
Лариса растерялась.
– Но как же вас взяли на работу в мэрию?
– спросила она и уточнила: - У вас ведь нет российского? Значит, будут проблемы с гражданством...
– У меня нет никакого, - спокойно объяснил Тарас.
– Зачем мне паспорт? Пустая бумага... Разве она может что-нибудь подтвердить или сообщить? Какие такие сведения обо мне и о других там содержатся? Фамилия и дурное фото искаженной от напряжения физиономии. Что там вообще обо мне? Скажите, почему мы всегда так трепещем перед дурными бумажками, на которых что-то напечатано? И еще восторгаемся и гордимся ими. Почему мы преклоняемся перед деньгами и паспортом? "Читайте, завидуйте..." Разве там есть чему завидовать? Я уж не говорю про баксы...
Он прав, подумала Лариса. Никчемная книжица... И деньги тем более. Сплошная темная пустота. Не суть.
– А на работу...
– продолжал Тарас.
– Я не знаю, как это получилось... Я пришел, спросил, нужны ли компьютерщики... Мне сказали: очень! И отправили работать...
Лариса хотела сказать, что так не может быть, что так никогда и нигде не бывает, но взглянула в его глаза - какие-то удивительно бесконечные, бескрайние, подозрительно наивные - и поняла: все сказанное им - правда...
Через два дня Ларисе позвонила Шура и апатично спросила:
– А ты, Ларка, знаешь, зачем этот странный тип сюда явился и что он вообще из себя представляет?
– Нет, - призналась Лариса.
– Понятия не имею... Думаешь, бандит, сбежавший из колонии?
– На бандита не тянет!
– справедливо и равнодушно заключила Шура.
– Вчера пол на кухне вымыл. По личной инициативе. Мама от радости плакала. А сегодня утром принес откуда-то четыре горшка с цветами. Где нарыл? Сказал, в доме без цветов холодно. Вроде твоего Дутикова с его ботаническим садом вокруг тебя! Говорят, ты своего усача намахала? Правильно сделала! Хотя очень зря: была бы великой богачкой!
Последовательностью суждений Шура никогда не отличалась.
– Так зря или правильно?
– возмутилась Лариса.
– Ты, подруга, совсем съехнутая! Рассказывай о постояльце! Что ты о нем разузнала?
– А нечего и разузнавать!
– вздохнула Шура.
– Он сам мне все, как есть, о себе выложил! Тарас этот твой ездит по городам и весям в поисках королевы!
Лариса затихла. Было слышно, как за окном кричат весенние дети и перелаиваются радующиеся солнцу собаки.
– Какой королевы?
– шепотом поинтересовалась она.
– В России они не водятся. Появилась когда-то легендарная Маргарита да и то по воле Булгакова и Воланда.
– При чем тут Маргарита и Булгаков?
– сказала Шура.
– Чего-то ты сегодня туповатая! Он мечтает найти свою королеву! Обыкновенную! В личную собственность на всю оставшуюся жизнь! И никак не может.
– А какие параметры
у нее должны быть?– тихо спросила Лариса.
Шура презрительно хмыкнула.
– Зачем ты сразу все опошляешь? Все конкурсы твои проклятые! И желтушные газеты! Вот уж никогда так плохо о тебе не думала! Ты падаешь ниже и ниже!
– с пафосом заявила подруга и повесила трубку.
И Лариса осталась недоумевать, с трудом осмысливая полученную информацию.
– Если я стану великой актрисой...
– мечтательно начала Нана.
– Ты обязательно ею станешь!
– уверенно повел свою сольную партию Денис, увлеченно вглядываясь в лицо любимой.
– Помолчи, дорогой!
– неласково посоветовала бывшая куколка, смело захватывающая лидерство в молодой семье.
– И вот тогда ко мне придут брать интервью из нашей районной газеты "Хамовники"... А я сурово скажу: " Я дам интервью и даже свою лучшую фотографию, только если вы выполните мое единственное условие..." - Нана замолчала.
– И какое же?
– встрял любопытный, полоненный первым чувством, а потому необидчивый Денис.
– Сделать нам горячую воду!
– в предвкушении этого почти несбыточного чуда простонала Нана.
– Навсегда! Иначе не видать им моего портрета на своих вшивых страницах!
Девочка уже неплохо овладела тонкостями могучего и богатого русского языка.
– Во, моржа какая! Да, девушка, вы немного зарвались!
– протянул Денис, познавший московскую жизнь куда лучше недавно рожденной куклы.
– А вот мой любимый дядя Эдуард, - грозно сказала девочка, - всегда говорил, что обращения и определения должны быть точными! Я не девушка, а женщина! И это тебе известно лучше, чем другим!
Тоня потрогала место, где, по уверениям врачей, находится сердце. Денис иронически фыркнул.
– А кто это твой любимый дядя Эдуард? Откуда он взялся? До сих пор о нем не было ничего слышно...
– О нем каждый день слышно!
– и Нана выразительно протянула смуглую руку с наманикюренными пальчиками в сторону телевизора.
– Мой бедный старый дядя Эдуард Шеварднадзе...
Тося почувствовала, что пора приглашать к себе "скорую". Денис весело уставился на свою юную подругу, дарующую ему первые радости секса.
– Так твоя фамилия Шеварднадзе? Вот здорово! Что же так долго ее скрывала?
– Надо знать, с кем спишь!
– отчеканила девочка.
– Так говорит мой дядя Эдуард!
Она была совершенно права. Вместе со своим дядей. И почему-то обиделась.
– Я могу даже показать документы! У меня есть!
Какие могут быть документы у бывшей куклы?
– горестно подумала Тоня.
– Только я не понял, - не отставал от любимой цепучий Денис, - чем же это он такой бедный? Твой любимый дядя Эдуард?
Нана нахмурилась.
– Разве старость - это счастье?
Она снова была абсолютно права, эта абхазская скороспелка сомнительного происхождения. Племянник нашел с кем связаться...
– Смотря какая старость, - вполне логично возразил разумник Денис.
– У твоего, я думаю, она от бедности далека.
– Какой ты материальный!
– горько вздохнула Нана.
– Все только деньги да деньги! Вот она, современная молодежь!.. Я вовсе не "бабки" имела в виду.