Лондаколор

– Возможно, - пробубнила Лариса.
– Еще как возможно... Никак не можешь остановиться - и все... Катишься по инерции. Потом вдруг оглянешься вокруг - а рядом никого больше нет... Одна толстая Алена Дутикова да Петрович с сальными лапами. Тогда рванешь не только в Москву, а даже на Марс без остановки на Луне!

– Как будто на Марсе рядом с тобой кто-нибудь окажется!
– логично заметила Тоня.
– Москва в этом смысле куда практичнее. Вообще каждый всегда почему-то принимает к рассмотрению положительный вариант, оставляя вполне реальный негатив за бортом. Наверное, это правильно, хотя в последнее время мне кажется, что это наша общая трагическая ошибка. Сразу предполагать надо именно плохое. Тогда разочарований почти не будет, а неожиданно наступившее светлое завтра станет настоящей радостью и счастьем. А что сейчас в результате? Каждый, в любом городе и в любом поселке, независимо от семьи и соседей, страшно, болезненно одинок! Такое беспросветное одиночество заставляет людей менять адреса и фамилии, кочевать, блуждать по белу свету, звонить по телефону, ходить на тусовки и знакомиться на улицах. Одиночество живет за каждым окном, за каждыми шторами, за любой дверью. Оно насмешливо и упрямо, оно жестоко и неотступно, оно... Ну, что нам с тобой его обсуждать! По-моему, ты собралась с ним покончить раз и навсегда...

– Эх, раз, еще раз, еще много-много раз, - пробурчала Лариса.
– Ты тоже пыталась это сделать... Сколько попыток у тебя было? И все впустую... Только Денис... Твоя заплатка на все случаи жизни. Но это еще хорошо, у других и того не остается. Ты прости меня, Тоська, что я свалилась тебе на голову. Да еще Олег... И Алена... Но мы скоро переедем.

– Да ладно, живите!
– махнула рукой Тоня.
– Мне веселее. А Денис всегда обожал Олега. Хотя, сдается, у него была своя квартирка. Куда она делась?

– Никуда не делась, - сказала Лариса, красиво, по-королевски потянувшись.
– Просто там временно живет крокодил. А я не мечтаю разделить с ним жилплощадь.

– Какой крокодил? Почему крокодил?!
– изумилась Тоня.

– Ну, какой! Обыкновенный, зубастый, с хвостом, - пожала плечами Лариса.
– Его Захаров отравил: сунул котлету третьей свежести. Зубастый здорово траванулся, и Олег увез его к себе спасать крокодилий желудок, оказавшийся в расстроенных чувствах. Выходил, теперь кормит по диете для гастритчиков, целый день матюгает Захарова и советует хвостатому как-нибудь позавтракать Захаровым. Только, боюсь, если крокодильчик его послушает, то никогда не оклемается. А сейчас на фамилию "Захаров" зубастого тошнит и скручивает судорогами. Но это пройдет. Болезный уже бодро ползает по всей квартире и купается в ванне. Особо уважает шампунь "Лореаль". Скоро зеленый вернется обратно, и вот тогда мы и переедем к Олегу. Тось, прости меня!

– Да что ты все заладила: прости да прости!
– рассердилась Тоня.
– Мне прощать тебя не за что, ты ничего такого не сделала, а с Олегом мы давно добрые и верные друзья!

Лариса хитро прищурилась.

– Верными друзьями после развода не остаются!
– заявила она.
– Так не бывает! А если бывает, значит, где-то в глубине души сохранился крохотный огонек прежнего непогасшего чувства, которое тлеет и будет тлеть вечно, пока снова не полыхнет горячим пламенем! Гори, гори ясно, чтобы не погасло! Вот этого я и боюсь!

– Не бойся!
– пробормотала Тоня.
– Я вот замуж выхожу... Ты же знаешь...

– За кого?
– спросила Лариса и хихикнула.
– За Юрастого или за просто Толика? Ты ведь запуталась в своих женихах и любовниках, сестрица! И уже очень давно.

Все вокруг Тони всё прекрасно знали. Откуда?! Это всеобщая информированность начинала ее бесить сильнее и сильнее.

– Ты бы лучше оделась да помогла мне!
– сказала она.
– У нас в доме, как всегда, мышке нечем поживиться. Чем будем кормить дорогих гостей?

– Придумаем!
– Лариса встала и отправилась к себе.
– Для начала посчитай, на сколько человек готовить обед, и приплюсуй к ним Олега и Алену. Я думаю, она сегодня приедет. Да, совсем забыла...

– сестрица остановилась в дверях.
– Я пригласила Петровича. Он тоже одинок и неухожен. А вокруг одни слоны да носороги. Может, ему глянется моя Геннадьевна. Хорошо бы... Люблю работать свахой... А ты?

И не дожидаясь ответа, Лариса скрылась в своей комнате.

– Ты не исчезнешь?
– спросил Денис, неуверенно потрогав Нану за нос.

Кукла села рядом с ним на диване и флегматично повела круглыми загорелыми плечиками, особенно темными на фоне белых простыней.

– Зачем мне исчезать?
– спросила она.

– Люди исчезают просто так, без всяких целей и смысла, - прошептал Денис.
– И навсегда...

Наночка о таких исчезновениях не подозревала, поэтому снова лишь дернула плечиками.

– А ты не боишься солнца?
– осторожно выдал Денис свои самые серьезные опасения.

– Солнца?
– удивилась Нана.
– Почему я должна его бояться? Я родилась в Абхазии, возле моря, синего и глубокого, и теплого, как июльские лучи...

– Ну, эту сказку мы уже слышали не раз!
– взвинтился Денис.
– Надоело, честное слово! У тебя с памятью все в порядке?! Я отлично помню, как и откуда ты появилась в нашей квартире!

– Да, но ты не можешь помнить и знать, что со мной было до этого!
– резонно возразила Нана.

– До того, как ты оказалась в сугробе?
– ядовито уточнил Денис.

– А эту сказку мы тоже уже слышали много раз!
– отпарировала Нана.
– Давай поцелуемся!

– Отстань!
– отмахнулся Денис.
– Тебе бы только целоваться, южная девушка!

– Ну, давай!
– прошептала Нана и приблизила к Денису свои кофейные глазки, слегка разбавленные молоком утреннего тумана.
– Я не знаю занятия лучше и увлекательнее...

– Не знаешь?

– Нет.

– Как мало ты знаешь, - пробормотал, сдаваясь этим настойчивым карим глазкам, Денис.

– Мало?
– искренне удивилась кукла.
– По-моему, очень много... Мне кажется, для жизни вообще больше ничего не нужно... Разве не так?

– Ну, так, - буркнул Денис.
– Конечно, так... Ты непохожа на Снегурочку... Или тетка стала снова заниматься на старости лет сочинительством? Грешила когда-то в молодости... Наночка, хочешь, я напишу о тебе любовный роман?

– Хочу, - сказала Нана, прижимаясь к нему теплыми грудками, - очень хочу... Напиши... Только после этого...
– и закрыла ему рот пахнущими "Орбитом" губами.

– Столоверчение закончилось?
– спросил Денис, рассматривая преображенную стараниями двух теток комнату и празднично накрытый, торжественно сияющий стол, гордо красующийся посередине под белоснежным покровом новой скатерти.
– Когда придут предки?

– Хам!
– повторила свое привычное Тося.
– А когда они придут, сам знаешь. Как только твоя мать накрасится до безобразия!

– Ты тоже не больно деликатна!
– хмыкнул Денис и вышел, дочитывая на ходу учебник по физике.

– Сюда сядут Костя с Иркой, - распределяла места за столом Тоня, - здесь - ты с Олегом, сюда посадим нашего мальчика вместе с его девкой...

– Да, ребенок прав, - прищурилась Лариса, - лексика у тебя не соответствует редактору учебников русской литературы. Ты так не любишь Нанку?

– Ненавижу!
– призналась Тося.
– Хотя сама, своими, вот этими руками выкопала ее для Дениса из сугроба! Мальчик так просил игрушку из снега... Лара, я, наверное, напоминаю злобную свекровь и яркий персонаж анекдотов? Превращаюсь в эдакую старую грымзу...