Лондаколор

Юрастый пристально осмотрел Тоню. Он явно не поверил ни одному ее бредовому слову и заподозревал саму Антонину в личных, неуемных фантазиях, возрасту и семейному положению не соответствующих.

– Ну, ладно, - сказал он, прерывая Тосины воспоминания о детстве Наны.
– Ты подумай!

Тоня взвилась. Совет подумать она слышала за последние дни слишком часто, и он стал будить в ней самые нехорошие желания, например, броситься на советчика и его немного покусать. Она хорошо теперь понимала и почти оправдывала собак, лисиц и волков, глубоко проникнувшись их настроениями.

– У нее будет ребенок от Дениса!
– крикнула Тоня.
– Ты в курсе?

– Ну и что?!

– стоял на своем Юрастый.
– Значит, мы с тобой приобретем сразу нескольких детей! Целую кучу! Кроме Дениса.

– Ты рад?
– спросила Тоня.
– Похоже, все вокруг просто счастливы, одна я не понимаю прелести ситуации.

– Ты тоже все понимаешь!
– мягко сказал Двесметаны.
– Просто не хочешь самой себе в этом признаться. Все складывается как нельзя лучше. Мы - счастливые люди, которым наконец-то очень повезло в жизни, как не везло никогда раньше.

Он был абсолютно прав.

Тоня окончательно запуталась: Олег, Лариса, просто Толик, Юрастый, Денис, Нанка, их будущий ребенок... В этой сложной жизненной схеме, длинной ненормальной цепочке Тося не умела найти и определить свое собственное место. А как раз это было самое главное, решающее, без чего нельзя, невозможно жить, двигаться дальше, строить свое дальнейшее бытие...

Но Тося обладала одним немаловажным умением от природы - она всегда могла неожиданно собраться вместе со своей волей в наиболее тяжелые, напряженные жизненные моменты. И эта особенность не раз выручала Тоню, казалось, совсем погибающую и сдавшуюся, сломленную обстоятельствами. Это ее умение спасло Тоню, когда врачи объявили, что у нее никогда не будет детей, когда она уходила от Николая, Максика, Славки, когда поняла, что надо разводиться с Олегом...

– Я всегда хотел иметь ребенка, - сказал Юрастый.

И я!
– собиралась сказать Тоня, но передумала. Никому это уже неинтересно, не нужно, все давно миновало, кануло в вечность, называемую прошедшими годами. Сегодня убило вчера, а завтра уничтожит сегодня. Под пулеметные непрерывные очереди бешеных и холодных секунд. Прошлое... Туда совсем не надо смотреть - зачем обставляться воспоминаниями, как мебелью, и запасаться ими, как ненужными вещами? Не стоит заглядывать и вперед. Ей поздно мечтать. Для этого тоже существует строго определенный возраст, за границами которого уже ничего не стоит.

– Вы все мне надоели!
– заявила Тоня.
– С вашими детьми и любвями! Шибко любвеобильные! Делайте, что хотите, и рожайте кого и сколько угодно! Пока вам тоже не надоест! А я буду работать.

– Ну да!
– иронически хмыкнул Юрастый.
– Редактировать книги, которые читать невозможно! Твоя профессия - умирающая. Хотя, может быть, что касается учебников, не знаю... Зато все остальное... Детективчики не читала?

– Не интересуюсь!
– буркнула Тоня.

– А напрасно! Тебе, как редактору, было бы неплохо ознакомиться, что выпускают в свет твои коллеги. И, между прочим, делают на этом о-очень неплохие деньги. В отличие от тебя. Читаю тут недавно в одном любовном романе: "Припарковавшись у подъезда, ласки Андрея добрались до колен и бедер". Стало быть, ласки припарковались и добрались... Достигли тонкостей русского языка. И герои там все, как один, сгорают от страсти над полной грудью, гладят исключительно ручки, ножки и спинки и плачут слезами умиления или страдания в зависимости от обстоятельств. Рыдающие от любви десантники и водители-дальнобойщики. Трудно себе это представить.

– А ты не представляй! Читаешь всякую ерунду! Что это тебя вдруг потянуло на любовные романы? Как беременных на солененькое?

Юрий пожал плечами.

– Вероятно... Дамы-коллеги читают, ну, и я раз несколько заглянул в это чтиво... Насладился вполне. Стиль напоминает многоэтажное здание, высотку, навсегда похоронившую в своих мрачных подвалах нулевого цикла основную мысль. Усредненный язык и полное отсутствие психологии.

– Психология... Чушь! Кому она нужна в наше рыночное время?! Трудно жить без руки или ноги, а без головы легко!
– буркнула Тоня и удивилась.
– Неужели математички тоже читают любовные романы?

– Любви все профессии покорны!
– разъяснил Юрий.
– Зараза! Инфекция! Спасения нет. Вот тебе эволюция: раньше говорили, скажи мне кто твой друг, а теперь скажи, что ты читаешь, включая желтушную прессу, и признайся, за кого голосуешь. Выбор друзей и врагов идет именно по этому принципу. Вот объясни мне как литератор и редактор: правомерно ли существование одноразовой литературы, вроде шприца? Прочитал - и забыл... Потому что отгадка тебе уже известна, а кроме разгадывания убийства в детективе ведь ничего нет. Значит, второй раз книгу не откроешь... Не может быть одноразовой литературы, как не может быть одноразовых детей, жен, мужей, родителей, страны...

– Я думала, ты математик!
– съязвила Тоня.

– Я читающий человек из самой читающей - когда-то в прошлом - страны!
– заметил Юрастый.

– Она и нынче самая читающая, просто изменился круг авторов, - пробурчала Тоня.
– Но подобные смены закономерны. Так оно и должно быть...

– Должно, если на смену Тургеневу приходит Бунин!
– заявил Двесметаны.
– А если резко меняется уровень, припарковавшийся у подъезда и добравшийся или опустившийся до бедер и колен? Тогда как?

– Ты звонил мне и просил прийти, чтобы подискутировать о проблемах современной литературы?
– возмутилась Тося.
– Свой последний рассказ я написала лет десять назад и больше туда не суюсь! Я не умею и не хочу сочинять десять трупов на странице! Мне противно писать не книги, а сплошную льющуюся со страниц кровь. Сижу себе спокойно в издательстве, никому не мешаю, примус починяю... Ленивый поток сознания...

– Перед нами вся жизнь, - вслух задумался философски настроенный Юрастый.
– Нельзя научиться не делать ошибки, но можно научиться их не повторять.

– Да, ты сильно не похож на математика!
– повторила саму себя Тоня.
– А о каких ошибках ты говоришь? О литературных?

– И о них в том числе, - кивнул Юрий.
– Но больше о наших собственных. Почему мы расстались с тобой, Тоня?

– Ты меня об это спрашиваешь?!
– возмутилась она.

– Тебя, а кого же еще?

Юрастый был невозмутим.

– У тебя характер, не умеющий ждать, - объяснил он.
– Таков твой удел. Тебе всегда все нужно получить сразу. Отсюда и бесконечная смена лиц... Это постоянка. Поэтому ты всю жизнь по мужикам мотылялась и наверняка продолжаешь до сих пор. Это не обвинение, а констатация факта.

Тося подумала, что они теперь сами к ней мотыляются. Через стены. Вроде этого просто Толика.

– Тебе трудно так жить, я понимаю, но и рядом с тобой нелегко, - продолжал Юрастый.
– Только я понял это куда позже нашего расставания. Понял и решил, что нужно все вернуть на свои места: нас с тобой, Дениса и нашу общую девочку. Нашу дочку...

Тоня молчала.

– Почему ты такая безответная? Даже слишком... Сформулируй свои желания и мысли! Тося, ну что ты опять такая размазанная?