Лондон. Темная сторона (сборник)
Шрифт:
— Люка? Он появляется время от времени, ты же его знаешь, — она умолкла и глотнула из стакана, стоявшего на стойке. Может быть, это всего лишь «кола», но Мак в этом сомневался. — Ты знаешь, что я думала тогда, в прошлом?
— Что? — Мак вспомнил Линду двадцатилетней давности, своенравную девчонку в юбке с оборками. Она тогда работала барменшей в Кембридже. Ха, забавно, но, если вдуматься, только она из них троих преуспела в работе: превратиться из барменши в хозяйку собственного заведения куда лучше, чем из панк-рокера в возрождателя панк-рока или таксиста-сдельщика.
— Я думала, что вы как два близнеца. Люк — добрый близнец, а ты злой.
— Я? — переспросил Мак с деланым возмущением. — Злой?!
— Ну, — Линда замялась, — когда
Мак потряс головой. Это была чистая правда. Группа, в которой он тогда играл в Манчестере, состояла сплошь из мелких хулиганов, которые добывали себе инструменты и прочую технику, грабя музыкальные магазины. Никакой тонкости в действиях: бросаешь посреди ночи кирпич в окно, а потом удираешь, захватив столько, сколько сможешь унести. Неудивительно, что в итоге он угодил за решетку.
Тем временем Линда продолжала:
— И только потом до меня дошло, что на самом деле все, блин, наоборот: ты добрый, а я выбрала злого.
Мак посмотрел на нее, но промолчал. В их бизнесе не играли по обычным правилам. Если ты музыкант в панк-группе, никто не ждал от тебя примерного поведения. Тебя бросила женщина? Ничего страшного, на ее место найдется десяток претенденток. По крайней мере когда ты на гастролях. Был ли Люк в чем-то хуже него? Мак не знал. Он старался не судить окружающих строго. Особенно тогда.
— Знаешь, в конце концов я его выгнала. То есть, конечно, ты знаешь. Я устала от всего этого. Время от времени я думаю о тебе. О том, что надо было выбрать кого-то вроде тебя.
Мак покачал головой.
— Ты не знаешь… — начал было он.
Но Линда жестом велела ему остановиться.
— Нет, знаю. Я поняла это, когда мы последний раз виделись с тобой. Год или два назад, когда Люк притащил тебя сюда. Я увидела вас и поняла, что вы двое совсем не изменились, все такие же. Все вы добиваетесь своего, и все вы одинаковые.
Маку захотелось возразить. Неужели он сейчас хоть чем-то похож на Люка? Ему так не казалось. С тех пор как он сошелся с Джеки, то есть уже двадцать лет, он стал совсем другим человеком, ответственным.
С оговорками, конечно. Он пытался быть ответственным, с этим не поспоришь, но это не всегда ему удавалось. Много раз он сбивался с пути. Например, в Словении, где он снова встретился с Люком. Ту девушку звали Аней. Да, пожалуй, Линда была недалека от истины. И все равно он надеялся, что разница между ними есть. Может, и небольшая, как между лейбористами и консерваторами, но все-таки заметная.
— Не знаешь ли ты случайно, — сказал Мак, — где мне найти моего злого близнеца?
Линда подалась вперед, протянула руку, взяла Мака за подбородок и поворачивала его голову до тех пор, пока их взгляды не встретились.
— Теперь понимаешь, о чем я? — промолвила она. Потом рассмеялась, отвела руку и добавила: — Без понятия, но можешь попробовать наведаться в Нью-Кросс. У него новая девушка, из Голдсмита [40] .
— Студентка?
— Нет, блин, преподавательница! Сам-то как думаешь? Ну конечно, студентка. Разве хоть одна взрослая женщина сможет выносить Люка?
40
Голдсмитовский университет — часть Лондонского университета.
Мак поднял ладони, показывая, что сдается, потом наклонился и торопливо поцеловал Линду в губы. Возвращаясь к машине, он услышал, как Кемаль что-то вопит по рации.
— Эй, — сказал Мак, — успокойся, чувак. Я сейчас на пару часов выйду из зоны действия радара, зато потом отработаю до утра. Хорошо?
Он отключил рацию, не дожидаясь без сомнений раздраженной реплики Кемаля, и направился в Нью-Кросс.
Боже, Мак еще помнил времена, когда Нью-Кросс был тихим местечком,
где приятно было посидеть и выпить, там всегда было спокойно и хватало просторных старомодных ирландских пивных. Теперь этот район стал промозглой и уродливой копией Фалираки [41] , повсюду сплошные диско-бары, снаружи которых стояли вышибалы, а внутри тусовались накачанные алкоголем подростки. Он заглянул в «Уолпол», потом в «Нью-Кросс Инн» и наконец в «Голдсмит». Никаких следов Люка. Мак зашел в «Маркиза Грэнби», где было уже получше — обычная для Южного Лондона ирландская пивнуха, где хотя бы можно расслышать собственные мысли. Почувствовав усталость и жажду, он торопливо выпил пинту «Гиннесса», пытаясь вспомнить, где еще в этих краях они пили с Люком. И тут его вдруг осенило: Люк всегда любил район Миллуолл.41
Крупный туристический центр на о. Родос, место сосредоточения ночных клубов.
Он с неохотой дотащился до машины и, миновав несколько замшелых улочек, каким-то чудом избежавших реконструкции и перезаселения, выехал к «Герцогу Олбани». Они с Люком как-то раз заходили туда пообедать перед тренировочным матчем. В конце концов, одной музыкой жизнь не ограничивалась.
Издалека казалось, будто паб закрылся. Вывеска упала, а в названии заведения не хватало большей части букв. Но из тех окон, что не были замазаны краской, струился свет.
Мак вздохнул и зашагал вперед. За свою решимость он был вознагражден призывными взглядами примерно десятка странных типов. Повсюду были развешаны английские флаги, а ковер был такой грязный, что немедленно прилип к подошвам.
Мак быстро осмотрелся. Люка нет. Завсегдатаям, видимо, пришелся не по душе его внимательный взгляд. Но теперь-то Мак уже знал, как разруливать подобные инциденты.
— Такси заказывали? — бодро поинтересовался он.
— Нет, приятель, — ответил бармен. Мак пожал плечами, скорчил гримасу и вышел.
Вернувшись в машину, он взглянул на часы. Одиннадцать, большинство заведений закрывается. Он уже собирался было снова врубить рацию, но внезапно кое-что вспомнил. Много лет назад он отыграл несколько концертов в одном пабе в Нью-Кросс. Как же, черт побери, называлось то местечко? «Герб Амершема» — вот как. По пути к Дептфорду. Может, он там.
И он действительно там был. Первым человеком, которого Мак увидел, войдя в зал, оказался Люк Норт. Тот развалился на банкетке, обнимая за плечи бледную, как привидение, рыжеволосую девицу.
— Эй, — окликнул его Мак, — как дела?
— О! — Люку потребовалось несколько мгновений, чтобы сфокусировать взгляд. — Большой чувак! А у тебя как?
«Уж получше, чем у тебя», — подумал Мак. Люк выглядел измотанным. Тогда, в далеком прошлом, он был высоким, светловолосым, с немного порочной внешностью. Сейчас он был по-прежнему высок и светловолос, но следы порока легли на него как печать: волосы заметно поредели, лицо покрылось какими-то пятнами и шелушилось (это бросалось в глаза даже при тусклом освещении), а его пивное брюшко натягивало рубашку под черным костюмом, который выглядел так, будто в нем раньше кто-то умер.
Люк притянул девицу к себе, отвлекая ее внимание от выступавшей группы — если, конечно, можно так назвать кучку ребят, похожих на студентов художественного училища, склонившихся над пультами и ноутбуками, в то время как на экране у них за спиной показывали немой фильм.
— Солнышко, — сказал Люк, — это Мак, мой старинный кореш. Мак, это Роза, она — самое лучшее, что случалось со мной в жизни.
«Боже, — подумал Мак, — как же сильно он набрался!» Роза с готовностью заулыбалась ему. Она была очень симпатичная, но по-своему, в этаком готичном стиле. Необычайно бледная кожа контрастировала с кроваво-красными крашеными волосами. Под черной блузкой с длинными рукавами угадывалось тощее, как вешалка, тело.