Лонгхорнские распри

Когда, наконец, Том Виллоу, сияя глазами, радостно сообщил, что оленина готова и ее можно есть, с улицы донесся негромкий голос:

— Отец! Отец! Ты здесь?

Мистер Риберн побледнел и, испуганно посмотрев на темное окно, вдруг понял, что с той поры, как он покинул оружейный магазин, прошло много времени. Вместо того чтобы привести сына на обед, Сэм засиделся в чужом доме!

А пока он мучился угрызениями совести, Барри выскочил на улицу и увидел Лу, опиравшуюся рукой на торчащий из земли предупредительный щит.

— Мы еще не садились за стол — ждали тебя, — произнес он. — Заходи.

— Спасибо, но у нас дома есть обед. Нам надо идти, — ответила девушка.

— Пожалуйста, войди, — повторил Барри приглашение. — У нас так много вкусной еды, что нам одним не справиться.

— Ничего вкусного выбрасывать нельзя.

— Совершенно верно. Но там столько всего, что двоим ни за что не одолеть. Это Джимми сам выбирал еду, а ты должна нам помочь ее съесть! — объяснил он и взял девушку за руку.

Она чуть-чуть поколебалась, но потом вместе с Литтоном вошла в дом.

— Вот и Лу подоспела! — громко объявил Барри. — А то какое же застолье без женщин?

Джимми, ликуя, запрыгал вокруг смущенной сестры, а мистер Риберн, бросив на дочь виноватый взгляд, испытал и радость, и удивление.

Том Виллоу, промокнув шейным платком вспотевший лоб, пробасил:

— Пора рассаживаться. Джимми, подай мне горячей воды и тоже занимай место. Вот здесь. Вы, сэр, рядом. Справа от вас сядет мисс Риберн, а вы, мистер Риберн, — тут. Пока вы усаживаетесь, я помою руки. Проклятый олений жир буквально впитался в кожу!

Лу, не успев опомниться, уже оказалась усаженной за стол. Между ее отцом и Литтоном завязалась оживленная беседа.

Ущипнув сестру, Джимми прошептал ей на ухо:

— Ты только посмотри на него, Лу! Правда этот Синий Барри потрясающий малый?

Однако девушка не расслышала ни одного его слова — ее трясло с головы до пят, а в ушах звенело. Она смотрела прямо перед собой и старалась выглядеть сердитой, хотя из этого ничего не получалось. Ей очень хотелось убежать, но еще больше — остаться. Лу чувствовала себя в этом доме пленницей, для которой заточение слаще свободы.

— Лу, своим появлением ты украсила нашу мужскую компанию, — проговорил Литтон. — С твоим приходом в нашем доме стало тепло и уютно!

Она знала, что при таких словах, прозвучавших из уст мужчины, ей следует хоть немного нахмуриться, но и из этого ничего не вышло.

Глава 8 ТРИ ПТИЧКИ В ОДНИ СЕТИ

Помыв руки с мылом, Том Виллоу принялся раскладывать запеченное мясо на тарелки, а Джимми, как официант, их разносить.

— Боже, Литтон, что вы сделали с моим мальчиком? — удивился Риберн. — Я просто его не узнаю! И это мой сын, который в собственном доме и пальцем не пошевелит? Попросишь его наколоть щепок, так у него сразу же начинается головокружение, дрова принести — жалуется на ревматизм, заставишь подоить корову, оказывается, что у него уже неделю, как болят руки.

— Это все вполне объяснимо, — вмешался Том Виллоу. — Дело в том, что большинство детей считают, будто в родном доме быть хорошими не обязательно. Зачем, если родители их и так любят? К чему помогать по дому, когда домочадцы все могут сделать сами? Дети многое понимают. Подай-ка мне вон ту жареную картофелину, Джимми… Вот спасибо. Уверяю вас, мистер Риберн, в редкой семье растет послушный ребенок и мало кого не балуют.

В самый разгар застолья мистер Риберн вдруг поинтересовался, почему в передней нет света.

— Это Барри придумал одну штуку. Там, во дворе, поставлена ловушка, которая питается от электричества, — пояснил отцу Джимми.

И едва он успел произнести эти слова, как свет на кухне вдруг потускнел. Тут же во дворе один за другим прозвучали три выстрела, а потом раздались дикие крики.

Выхватывая на ходу револьвер, Литтон кинулся к двери. Джимми бросился за ним. Выбежав на улицу, они увидели удаляющиеся силуэты всадников, а возле загона с быком трех корчившихся на земле мужчин. Одним из них, покрупнее остальных, оказался Джерри Дикон, второй — молодой Гарри Морган, а третий — сам Неистовый Морган!

Барри подошел к ним и, пока мужчины не пришли в себя от электрического шока, одной веревкой связал им руки. Когда же они смогли подняться, Литтон, Риберн и Джимми повели их к дому шерифа.

Добравшись до него, они ввели троих нарушителей в гостиную Дика Вилсона. Хозяин дома, как и прежде, смолил трубку.

— Вот, привели к вам грабителей, — объявил Барри. — Захвачены с поличным. Пытались увести быка.

— Врешь! — выкрикнул Морган, который к тому времени немного пришел в себя. — Наглое вранье! Знаешь, шериф, что сделал этот грязный подонок? Обмотал загон с быком колючей проволокой и пропустил по ней ток! Из-за этого чуть было не погибли трое добропорядочных граждан!

— Подожди-ка, — в раздумье пробурчал Вилсон, который не всегда сразу схватывал суть дела. — Погоди! А что тогда эти трое добропорядочных граждан делали ночью на чужом дворе? На территории, где расставлены предупредительные щиты? А? Почему они оказались у загона с быком?

— Так, значит, ты, шериф, на стороне этого ублюдка? — возмутился Неистовый Морган.

— Ублюдка? — рассердился старик. — Подбирай слова, Морган. Или забыл, где находишься?

— А как его еще называть? Это ничтожество…

— Морган, — оборвал его подошедший ближе Сэм Риберн. — У тебя все люди — ничтожества и подонки, а сам ты и гроша ломаного не стоишь.

— И ты, Риберн, с ними заодно? — закричал богатый скотовладелец. — Якшаешься тут со всякими темными личностями! Ну, я и тебя проучу! Я вам всем покажу, на что способен Неистовый Морган!

— Неужели? — насмешливо спросил Риберн. — А не слишком ли ты крут, парень? Уж очень долго вы, Морганы, держали в страхе наш город. Пришло, наконец, время появиться в Холи-Крике человеку покруче вас и дать вам по носу!

— Посадите их всех в каталажку! — раздался вдруг визгливый голос. Это конечно же крикнул вездесущий Джимми, который ловил каждое слово старших.

— Как раз собираюсь это сделать, — отозвался Дик Вилсон. — Только я очень не люблю, когда мне указывают дети.

— Шериф, ты что, собираешься запрятать меня в эту вонючую тюрягу? — возмутился Морган.

— Вонючую тюрягу? — рассердился старик. — Почему это она вонючая? Ну уж нет, наша — сама чистая из всех тюрем американского Запада! Ишь чего сказал! Тюрьма ему, видите ли, наша не нравится! Да она для таких, как ты, чересчур приличная! Ну-ка, вы, все трое, марш своим ходом в тюрьму! Посидите пока в заключении и охладите свой пыл!