Лонгхорнские распри

Однако минут через десять Виллоу с забинтованной головой уже стоял на ногах и злобно сверкал глазами.

— Они подкрались ко мне сзади и ударили по голове, — возмущенно рассказывал он. — Я даже не смог оказать им никакого сопротивления. Мы же с ними играли в открытую, поставили предупредительные знаки. А как поступили эти придурки? Вот трусы подлые! Если не сдохну, сэр, я с ними обязательно расквитаюсь!

— Тебе, Том, лучше лечь в постель, — посоветовал его товарищ. — Преследовать их в темноте бесполезно. Давай подождем до утра.

Бросив гневный взгляд на чернеющий дверной проем, Том повернулся и направился в соседнюю комнату.

На следующий день, лишь только забрезжил рассвет, Виллоу поднялся с кровати, прошел на кухню и встал у плиты. Еще до восхода солнца приятели позавтракали, а потом отправились разыскивать тех, кто накануне ночью увел у них быка, Том — верхом на муле, Барри — на своей пятнистой кобыле. Ориентиром для поисков им служили отпечатки копыт украденного быка, которые вели за пределы города. Через пару миль они подъехали к небольшому пруду, куда местные жители гоняли скот на водопой. Там следы их быка смешались с тысячами других таких же парнокопытных. Увидев это, Литтон и Виллоу от досады застонали. Вернувшись немного назад, они присмотрелись к отпечаткам, оставленным лошадями похитителей, и поняли, что всадников было всего двое. К их радости, след ноги одной из лошадей отличался от других — судя по всему, в ее подкову забилась какая-то щепка. Обнадеженные, они опять поехали к пруду и тут же погрустнели — необычный след подковы, как и следы их быка, тоже потерялся в сыром месиве глины. Приятели потратили немало времени на его поиски, но так и не нашли.

Солнце уже стало припекать, когда они наконец решили оставить это бесполезное занятие и стали взбираться на невысокий холм.

Перевалив за его вершину, Барри с Томом неожиданно обнаружили то, что так долго искали, — на земле отчетливо просматривался не только искаженный отпечаток подковы, но и след их быка. Через четверть мили они, увидели на земле отметины и второй лошади.

Ориентируясь по ним, преследователи преодолели еще несколько миль и спустились в сухое каменистое ущелье. Здесь следы животных полностью исчезли.

Но поскольку ущелье пролегало среди почти отвесных скал, воры не могли из него выбраться. Единственной дорогой тут было только его дно.

Палимые солнцем всадники отправились по нему. С каждой минутой им становилось все жарче и жарче — в узком глубоком пространстве неподвижный воздух раскалился, словно в духовом шкафу. И только благодаря неимоверному терпению и охотничьему азарту им удалось добраться до места, откуда вновь начинались следы. Отскакав несколько миль по выжженной солнцем траве, они подъехали к небольшой полоске деревьев, вдоль которых бежал ручеек.

Здесь Литтон и Виллоу остановились. Им обоим стало наконец ясно, что похитителей уже не догнать — было упущено слишком много времени. Бык на длинных ногах за ночь мог покрыть огромное расстояние. К тому же всадники наверняка его подгоняли.

Синий Барри развел костер, а Том приступил к своим обязанностям повара.

Подкрепившись, приятели вновь забрались в седла. Однако едва они отъехали от места стоянки, как увидели, что горизонт на северо-западе затянуло красновато-бурой дымкой — предвестником сильной песчаной бури. Пришлось им найти каменистый участок, уложить там на землю животных, потом, прикрыв себе носы и рты платками, устроиться с ними рядом.

Так они пролежали до тех пор, пока буран, покружив над их головами огромным столбом песка, не прошел. Когда рыжеватая пыль, оставшаяся после него, немного улеглась, Барри и Том сняли с лиц повязки и поднялись на ноги. Оглядевшись, они увидели, что от пожухшей травы, ранее укрывавшей землю, почти ничего не осталось. Только кое-где сиротливо торчали ее сухие пучки.

— Вот тебе и погоня, — сокрушенно покачав головой, произнес Виллоу. — Но это еще не все — самое опасное впереди. Боюсь, нам не удастся отбить быка.

— Не отчаивайся. Поедем, а там посмотрим. Чему суждено быть, того не миновать.

По тропинке, вьющейся среди громадных камней, приятели поехали дальше. Еще не осевшая пыль лезла им в ноздри и противно щекотала горло.

Через некоторое время узкая горная расселина неожиданно вывела их на небольшой пятачок земли, в центре которого они увидели груду развалин от какого-то строения, а за ней — несколько почти полностью облысевших деревьев.

— Все, — произнес Литтон. — На сегодня с нас хватит. Здесь остановимся на отдых.

— Думаю, на этом наша погоня закончилась, — подхватил Виллоу. — Этот буран не только сделал нас краснолицыми, но и замел все следы.

Барри, сурово посмотрев на него, ничего не ответил. Бывший моряк тяжело вздохнул, поднял глаза к небу и снова их опустил — уж кто-кто, а он-то прекрасно знал, что означал этот тяжелый взгляд его товарища.

Подъехав ближе к развалинам, приятели поняли, что когда-то тут стоял большой жилой дом, но саман, из которого он был сложен, со временем разрушился, вынудив тех, кто здесь жил, уехать. Росшие рядом деревья оказались совсем чахлыми, с сильно поломанными ветвями.

Удрученные печальной картиной, Литтон и Виллоу молча спешились.

Мельчайшие частички пыли все еще витали в воздухе. До захода солнца оставалось около часа. Небо стало окрашиваться в грязновато-розоватые тона с зеленоватыми прожилками, ветер продолжал протяжно завывать.

Привязав лошадь, Барри вдруг услышал донесшийся откуда-то из-под земли голос:

— Да стой же ты, черт длинноухий! Стой, кому говорят!

Голос был настолько тихим, что молодой человек едва разобрал слова.

Напарники переглянулись. Дав понять Тому, чтобы тот оставался на месте, Литтон кинулся вперед и под обломками саманного кирпича почти сразу же обнаружил то, что искал, — вход в подземелье. Высота и ширина его были примерно одинаковыми — около двух ярдов. От входа довольно резко вниз уходил темный туннель. Войдя в него, Барри оказался в кромешной темноте. Нащупывая рукой стену, он стал продвигаться вперед, а сделав первый поворот, увидел в конце туннеля тусклый мерцающий свет.

Повернув еще раз, юноша оказался у входа в большое помещение с низкими потолками — бывшим обитателям дома оно явно служило погребом. Посередине его зияла черная дыра колодца. А у стены рядом с копной сена стоял и лениво жевал бык! Глаза его были полуоткрыты, длинный хвост раскачивался, словно маятник.

Свет в бывшем погребе исходил от висящей на стене керосиновой лампы. Неподалеку от быка, подперев голову рукой, сидел давно не бритый ковбой. Это был худощавый мужчина средних лет с лицом, похожим на подвяленное на солнце яблоко.

Наставив на него револьвер, Литтон грозно произнес:

— Ну что, дружок, попался?

Ковбой вздрогнул и, медленно повернув голову, поднял на Барри глаза. Потом перевел взгляд на его оружие.

— Так я и думал. Именно этого я и ожидал, — зевнув, пробормотал он. — Говорил же, что одному оставаться здесь нельзя!