Лорд 3

— И скажу, и пригоню, и наберу, — ответила ему довольная Авдотья, почувствовавшая, что скинула годков пятнадцать после растираний деревенским фельдшером. Ноющие колени и спина больше не напоминали о себе болями и вели себя, как много-много лет назад, когда Авдотья была ещё бабой в самом соку.

*****

Через два дня после артналёта, стало ясно, что немцы сменили тактику. Вместо рейдов, патрулей и войсковых операций оккупанты решили отгородиться от меня полосой минных полей, траншей и забором из колючей проволоки. И эта полоса должна была протянуться на многие километры! Сразу в нескольких местах немцы стали сооружать укреплённые пункты. Причём это были не какие-то пара блиндажей и ДЗОТов. Там всё было серьёзно, как на фронте.

— Хотят запереть нас в лесу, хех, — усмехнулся Прохор на очередном совещании. — Дурачки, прости господи.

— Да и пускай. Представляете, сколько им придётся сюда нагнать солдат, техники и потратить тех же мин с колючкой, — сказал Семянчиков.

А вот Озеров с Шелеховым были не так веселы. Своё настроение пояснили тем, что у немцев здесь появится линия обороны, на которой они могут закрепиться, когда Красная армия ударит по Витебску и дальше пойдёт на Полоцк.

— Ерунда, — не согласился я с ними. — Вы сами всё видели позавчера, когда мои солдаты разгромили два крупных отряда немцев.

В общей сумме, оккупанты потеряли двадцать восемь крупнокалиберных орудий, пять танков, столько же броневиков, три или четыре грузовика, а также десять зениток, из которых три были внушительного размера. Было обидно, что не нашлось возможности утащить хотя бы несколько из них в Цитадель. Также немцы лишись более трёх сотен солдат с офицерами убитыми и ранеными. Такими темпами у оккупантов скоро не останется тяжёлого вооружения. А винтовки с пулемётами мне совсем не страшны. То есть, моим бойцам.

— Видеть-то видели, — произнёс Озеров, — но это всё другое. Прорывать линию фронта — это тебе не устроить диверсию или провести разведку боем, что будет ближе всего к вашим недавним действиям.

— Хотите посмотреть, насколько эффективны мои солдаты на передовой? — поинтересовался я.

— Было бы неплохо. Можно совместить это с наступлением на Витебск.

— Ещё бы, — усмехнулся я, услышав эти слова. — Но придётся мне тебя, Илья Иванович, расстроить — пока я не готов демонстрировать подобное.

Тот просто пожал плечами, мол, нет — значит, нет. И следом огорошил новостью о прилёте гостей. Да ещё каких.

— Да, я же чуть не забыл рассказать про то, что завтра ночью, возможно, прилетит самолёт с семьями ваших людей, — он расстегнул нагрудный карман гимнастёрки, достал из него сложенный блокнотный лист, развернул его и озвучил три фамилии, которые принадлежали моим оборотням из числа бывших красноармейцев. — Сможете принять?

Я чуть не выругался вслух. Прилёт родичей моих подчинённых накладывал ряд сложностей. Даже не сложностей, скорее это были небольшие помехи в уже налаженном быте с подготовленными планами и куча суматохи. Появление родителей, детей с жёнами выбьют из колеи не только тех, к кому они прилетят, но и прочих. И ещё неизвестно, кто раскиснет больше.

— Перенести можно?

— Можно, но тогда следующая дата перенесётся на неопределённый срок в связи с подготовкой к наступлению, — развёл он руками.

«Нельзя переносить, — подумал я, оценив, как полыхнули ауры обоих Иванов, а особенно Струкова. Паша даже летал в Ленинград, чтобы разыскать родных, чей дом в посёлке рядом с Невой захватили немцы. — Вот же ты гад, военинженер! Не мог наедине мне сообщить эту новость. Или специально сделал?».

— Хорошо, пусть летит. Самолёт большой? Надеюсь, не огромный бомбардировщик, вроде того, на котором летал он, — я кивнул на Струкова. — Такой гигант сможет только сесть, обратно уже не взлетит.

— На трофейном «хеншеле» прилетят. Их сопроводят наши истребители. Ну, а если не взлетит, то и чёрт с ним, всё равно трофейный, — улыбнулся мужчина. — Ещё хочу одну просьбу озвучить, надеюсь, она не покажется чрезмерной, а сам я наглым.

— Слушаю, — произнёс я, а в голове проскочила мысль, что «хеншель» точно не взлетит, так как мне нужно сырьё для трансфигурации.

— Можете выдать хотя бы десять хороших амулетов для ночного зрения лётчикам, которые полетят сюда?

— Выдам, — кивнул я. Ситуация была такая, что торговаться или мяться, набивая цену, и уж тем более отказать я не мог. Придётся попросить Озару найти волшебные побрякушки получше качеством, чем те, которые она ранее продала москвичам. — Но как вы их доставите? Сегодня будет ещё один самолёт?

— Да. Ведь можно же или есть некие сложности, о которых я не знаю? — он пытливо посмотрел мне в глаза. — Я бы хотел с ним отправить в Москву те документы из Витебска, что ваши люди принесли.

— Пусть прилетает, — разрешил я.

Самолёт прилетел. Но не просто за тем, чтобы забрать амулеты, но ещё и работу мне «подкинул». Об этом я узнал от Озерова, который пришёл ко мне на следующее утро. Кстати, все в Цитадели (надо же, как я привык с недавних пор называть свой главный лагерь, не иначе нахватался от шоульцев) уже знали мой распорядок и ритм, то, что работаю до глубокой ночи, а затем отсыпаюсь и поздно встаю. И только военинженер стабильно стучался ко мне в то время, которое я считал жуткой ранью. Если бы я не видел его ауру, то посчитал бы это издевательством или проявлением желанием по мелкому напакостить. Но нет, Озеров просто не понимал, как можно так нерационально тратить личное время и терять половину светового дня на сон. Стоит добавить, что спал он по пять-шесть часов и умудрялся полностью восстановить свои силы. Не человек, а демоны его дери, голем натуральный.

— Из Москвы прислали пакет с кое-какими интересными данными. Там есть координаты нескольких крупных немецких складов с боеприпасами, которые нужно уничтожить, — сказал он после того, как поздоровался. Даже не успел сесть за стол.

— Все уничтожить?

— Желательно. Но даже если взлетит на воздух всего один, самый большой и отлично охраняемый, то и это будет отличным результатом.

— На карте покажи, — я кивнул на стену, где висели несколько карт разного масштаба, на которых была изображена часть Белоруссии с Витебщиной в центре. К сожалению, там были как советские, так и немецкие карты, причём на нескольких из них данные немного отличались, что порой мешало.

Собеседник подошёл к стене и почти без заминки несколько раз ткнул пальцем в разрисованные и разлинованные листы бумаги. Один из складов оказался далеко на востоке от Витебска, километрах в двадцати или даже меньше от линии фронта. Самый крупный располагался на юго-востоке примерно в тридцати пяти километрах от города.

— Здесь склад армейского уровня, практически такой же, как был в Ленинградской области. Каждый день он пополняется боеприпасами, и каждый же день с него уходят на фронт десятки тонн снарядов и патронов. Если его уничтожить, то уже через сутки немцы начнут испытывать острую нехватку боеприпасов на передовой.

— Это проверка или вы реально не можете уничтожить настолько важный объект у врага? — напрямик спросил я. С учётом моей способности различать ложь по ауре, меня устраивал любой ответ Озерова.

— На самом деле, — сказал он и тяжело вздохнул. — За минувший месяц мы потеряли больше тридцати самолётов с экипажами и ещё десять вернулись назад с серьёзными повреждениями. Ещё пропали несколько групп разведчиков, скорее всего, их уничтожила охрана склада. Удалось выяснить, что рядом с охраняемой территорией есть две деревни, где ещё остались местные жители. Вот только среди остатков местного населения, скорее всего… хм, нет, не так… там точно живут агенты врага. Как минимум первая группа разведчиков пришла в деревню и попала в засаду из-за них.