Лорд и своевольная модистка

— Я ни разу не солгала вам. Фамилию Латам я ношу с детства и считаю ее своей.

— А если бы мы с самого начала знали, кто вы такая, — неужели не понимаете, насколько это важно? — взорвался он и одним прыжком подскочил к ней.

Когда она впервые увидела его, то невольно испугалась его высокого роста и мужественности. Сейчас она с трудом преодолела порыв отпрянуть, но он увидел страх в ее глазах.

— Я вас не ударю, Нелл. Я не воюю с женщинами — даже с предательницами!

— Я никого не предавала! — вспыхнула она. — Я знала только одно: моя мать воспитала во мне ненависть к фамилии Карлоу, а теперь, прочитав письма отца и ее дневник, я понимаю почему. Я не знала фамилии лорда Нарборо, пока не принесла тот пакет… Да, я считаю, что он предал моего отца, своего друга, но теперь, познакомившись с вашим отцом, я считаю, что он действовал так, как подсказывала ему совесть, а теперь казнится из-за этого. Он ошибался, он в корне ошибался, но действовал честно, и я его прощаю.

— Как великодушно с вашей стороны! — Маркус прищурился. — И все же не трудитесь выгораживать отца. Он был предателем, убийцей и к тому же изменником!

Нелл ударила его по лицу, даже не понимая, что делает. От удара у нее заболело запястье, громкий хлопок отрезвил ее. Он схватил ее за оба запястья, стиснул хрупкие кости своими большими руками.

— Отпустите меня! — Она вырывалась, лягала его, кусалась, но он с силой прижал ее к своей груди. Свободной рукой он взял ее за подбородок и вздернул вверх.

— Чертова кошка! Нелл, прекратите! Я не хочу, чтобы вы пострадали.

— Вы в безопасности, у меня нет пистолета, — едва дыша, проговорила она, изворачиваясь. Однако все усилия оказались тщетными — он был слишком силен. Нелл перестала сопротивляться.

Прошла целая минута, прежде чем они оба отдышались. Нелл неподвижно стояла в объятиях Маркуса, гадая, почему в его взгляде она различает лишь страдание. Возможно, она ошибается. В конце концов, она уже не раз имела случай убедиться в том, что совсем его не понимает.

— Если вы не имеете к этому никакого отношения, почему он поручил доставить веревку именно вам? Поразительное совпадение! — бесстрастно произнес Маркус через какое-то время. — Как вы это объясните?

— Никак. Кто-то ненавидит обе наши семьи! Вот единственное, пусть и невероятное объяснение. Маркус, кто-то настолько одержим ненавистью, что взял на себя труд найти меня, хотя мы после смерти отца поменяли фамилию… Клянусь, я не знаю, почему нападают на вашу семью. Но когда я прочла папины письма, я сразу поняла: если я откроюсь, вы мне ни за что не поверите. Вы хотели, чтобы я открыла вам свои тайны, но я заранее знала, что будет… послушайте себя!

— Тогда зачем сейчас вы мне все рассказали? — спросил он.

— Сегодня на озере кого-то могли убить. Я поняла, что больше не имею права держать вас в неведении.

— Хотелось бы верить, что вы в самом деле ни при чем. — Его низкий голос дышал искренностью, но ей было так больно, что она не придала этому значения.

— Правда? — Нелл снова дернулась; на сей раз он выпустил ее руки. — Да какое вам дело? Вы хотите от меня только одного: затащить в постель… да и то один раз. Так сказать, поставить очередную зарубку…

— Нет, — ответил он. — Нет! Черт побери, Нелл, я люблю вас! — Прежде чем она успела ответить, Маркус заключил ее в объятия, прижался к ней губами и поцеловал.

Глава 16

Он любит меня?! Нелл сжала губы и извернулась, стараясь заглянуть ему в глаза. Она так мечтала услышать от него эти слова, и вот теперь, когда он их сказал, она испугалась, смутилась и разозлилась. Он не может говорить серьезно, так зачем он это говорит?

— Нет! — Она уперлась ладонями ему в грудь, и он отпустил ее. Лицо у него было такое же мрачное, как в тот момент, когда он осыпал ее горькими обвинениями. — Вы хотите меня. Вы привели меня в дом, где живет ваша семья, и теперь вам нужно убедить себя, что вы руководствуетесь не одним только желанием, — сказала она, подняв руку и не давая ему приблизиться. — Значит, любовь повлияла на ваше отношение, не так ли? Как странно, что раньше вы о ней не заикались — например, в башне. — Сейчас она не могла себе позволить роскошь поверить ему. Иначе ее сердце разорвется.

— Тогда я еще не до конца понял себя; знал лишь, что не могу отпустить вас, как бы я к вам ни относился. — Он не сделал попытки снова прикоснуться к ней. — Я разобрался в себе, только когда увидел вас с Хэлом.

— Два петушка распускают перья перед курочкой? — съязвила она. — Нет, Маркус, вы не любите меня. Просто вы собственник, как и все мужчины!

— Проклятье, неужели ты думаешь, что такая уж радость — влюбиться в модистку? — Он сердито отошел от нее и стал смотреть на старый портрет, висящий на стене, как будто самый ее вид был для него невыносим. — Или в дочь обесчещенного графа, если уж на то пошло? Я ведь Карлоу, черт побери!

— А я — Уордейл, и горжусь этим! — парировала она. — Вы думаете, я смогла бы полюбить вас, надменный, подозрительный деспот? Вы даже не можете признаться мне в любви и радоваться этому! Знаете, чего я хочу? Знаете, что мне нужно?

Маркус медленно повернулся к ней лицом и покачал головой.

— Мне нужны любовь, смех и нежность — и полное доверие. Мне не нужны ни знатность, ни деньги, ни положение. И не важно, хорош в постели мой избранник или нет. Мне нужно только одно: чтобы он меня любил.

Нелл стояла уже на пороге, она захлопнула дверь перед самым его носом, развернулась и наткнулась прямо на лорда Нарборо, Хэла и Диану Прайс.

Они, несомненно, заметили и ее заплаканное лицо, и растрепанные волосы, и ее смертельную бледность. Нелл споткнулась; граф схватил ее за плечи и потрясенно всмотрелся в ее лицо:

— Кэтрин?!

— Кэтрин Уордейл была моей матерью, — сказала Нелл.

Граф побледнел; лицо у него стало восковым.

— Что?! — ахнула мисс Прайс, поспешив на помощь к лорду Нарборо.

— Отец! — Хэл подхватил графа, когда тот пошатнулся, и усадил в ближайшее кресло.

Нелл позвонила в колокольчик и подбежала к ним. За их спинами открылась дверь.

— Что случилось? Что вы наделали?

— Я похожа на мать, — с горечью произнесла Нелл, не глядя на Маркуса. — Надеюсь, это не преступление. Лорду Нарборо нужен воздух. Я позвонила прислуге — пусть принесут капли.

— Со мной все в порядке. — Джордж Карлоу стряхнул руку Хэла и выпрямился в большом резном кресле, когда к нему подбежал дворецкий. — Уотсон, мои капли в кабинете. Принесите, пожалуйста, чаю туда и в гостиную. — Он оглядел людей, окруживших кресло. — Пойдемте в кабинет. Мы выпьем чаю… и поговорим.