Лорд Стужа и Я

Но все посторонние мысли улетучились, едва мы вошли в ворота академии. Широкая аллея вела через ухоженный парк к высотному – под самые облака – центральному корпусу академии, больше похожему на дворец, чем на обитель знаний.

Учебный день был в разгаре, поэтому толпы студентов по территории не гуляли, только одиночки куда-то спешили и несколько девушек в аккуратных форменных костюмах сидели в парковой беседке и что-то изучали, склонившись над столом.

Нечто похожее на предвкушение засосало под ложечкой и заставило ёкнуть сердце. Я сжала зубы и призвала здравомыслие. Спокойно, Шери. Никто тебя тут не ждёт и в свою компанию принимать не кинется.

Мы с мэтром беспрепятственно вошли в огромный холл. Из него наверх вела мраморная лестница, а в стороны – два коридора.

Свернули в правый и оказались перед огромной резной дверью с табличкой «Ректорат». За ней открылась приёмная с мрачным секретарём, охранявшим кабинет ректора не хуже сторожевого пса, но мэтр сказал волшебные слова:

– Питифер, передайте ректору Огнею, что к нему пришёл мэтр Цен Оттепель, чтобы забрать долг.

Секретарь тенью скользнул в кабинет босса, и вскоре мы уже входили в святая святых академии.

Первая мысль, которая меня пронзила на пороге: а ведь ректор – из дома Зной. Вторая: а вдруг он мой близкий родственник? Я невольно уставилась на мужчину во все глаза. Возраст не определить – у магов на глаз это сделать сложно. Они лет в тридцать или тридцать пять как будто застывают в одной поре и до самой смерти не меняются. Ему может быть как пятьдесят (ну меньше-то точно быть не может, раз он ещё мэтра учил), так и триста пятьдесят.

Волосы цвета тёмной меди – у многих представителей дома Зной они окрашены оттенками родной магии огня. У меня светло-русые. Но это пока. Когда магия войдёт в силу, может их изменить. А глаза у ректора карие – опять мимо. У меня серо-зелёные. Нос…

– Здравствуй, Цен. Что я могу для тебя сделать? – спросил ректор густым басом, поднявшись нам навстречу.

Мужчины обменялись тёплыми рукопожатиями, и мэтр сделал жест рукой в мою сторону, типа вот, сделай для меня её.

Жар прилил к щекам от острого взгляда ректора. И нет, носы у нас тоже непохожие. У него большой, с хищно раздувающимися ноздрями, а у меня, очень надеюсь, остался мой ничем не выдающийся.

– Кто это? Твоя незаконнорождённая дочь? – задал неожиданный вопрос ректор.

Я изо всех сил постаралась удержать челюсть на месте.

– К сожалению, Шери не моя дочь, но, может быть, она ваша, ректор Зной? – насмешливо дал ему не менее неожиданный ответ мэтр.

Мне хотелось зажмуриться и закрыть уши руками, чтобы не услышать вдруг того, что мне точно не понравится.

– Создатель с тобой, Цен! Думаешь, я стал бы разбрасываться детьми? Так чья девочка?

От облегчения аж колени ослабли. А может, это метка опять начала тянуть силы.

Я попятилась и опустилась на посетительский диван.

– Да шучу я, шучу, ректор. Шери из дома Зной, но круглая сирота. В живых ни отца, ни матери. – Я посмотрела на мэтра с благодарностью. Он знал, чувствовал, какие я испытываю эмоции по поводу отца, и обезопасил меня как мог. – Девушка – моя подопечная. Пришла работать в госпиталь, и я сразу понял, что у неё отличный потенциал. Мы с ней думали подготовиться и поступать к вам в следующем году, но, к сожалению, вчера случилось недоразумение. Шери немного вспылила – сами знаете, когда твоя стихия огонь, порой сдержаться сложно, – ректор согласно покивал, – невинно огрызнулась на магболид, который её испачкал грязью, а его хозяин счёл это покушением на свою жизнь и поставил на плечо Шери клеймо преступника.

– Что за мерзавец? Явно же мой студент. Не верю, что такое мог сделать кто-то из взрослых магов.

– К сожалению, вы правы. Это Саверин Стужа.

Ректор скривился, будто съел кислую пилюлю.

– Прескверно. На него я надавить не смогу, а он вполне способен закатить скандал, который испортит девочке карьеру…

– Знаю. Поэтому прошу вас взять Шери на подготовительные курсы и дать работу в академии, чтобы она могла здесь жить и питаться. Шерилин – умная девушка, она сама попробует договориться с Саверином.

Ректор скептически хмыкнул:

– Я помогу. Но очень сильно сомневаюсь, что у неё получится. Сав Стужа пользуется огромной популярностью у противоположного пола, поэтому очень привередлив в связях. На простых и скромных девушек он даже не смотрит.

Я вспыхнула и задохнулась от возмущения! Я и не думала о том, на что ректор намекает!

– Я постараюсь узнать его интересы и попробовать уговорить снять печать за вознаграждение.

Ректор покачал головой:

– Наивное дитя! У Стужи есть всё, о чём он только может мечтать.

Ага, а ещё у всех есть секреты или слабости. Мне нужно лишь их найти. Но не говорить же ректору про шантаж!

– Я попробую, а если не выйдет, то сама явлюсь в участок и получу наказание, – угрюмо пробормотала я.

– Что ж, попробуй. А вдруг… Питифер, зайди ко мне со списком вакансий, – распорядился ректор в переговорный артефакт и протянул руку к мэтру. – Документы, замеры есть?

Мэтр передал ему папку, полученную в департаменте, и ректор погрузился в изучение бумаг.

В кабинете стояла тишина, и на меня опять накатила глухая тоска. Почему-то вспомнился приют и то, как ужасно я чувствовала себя в те годы. Одиночество, чувство ненужности и обречённость – вот спутники моего детства с пяти до десяти лет. Конечно, академия – не приют, да и я уже не та маленькая девочка, но всё же я привыкла, что со мной где-то поблизости есть друзья и родные. А тут я опять останусь одна.

Секретарь занёс листок со списком и бесшумно исчез. Ректор, не глядя, протянул его мэтру для ознакомления и продолжил изучать мою папку.

Я поднялась с дивана, чтобы подойти ближе и тоже почитать, кем же я могу работать в академии. Первым в списке шло место помощника библиотекаря с зарплатой в пять межсезоний за месяц. Я было обрадовалась, ткнула в эту строчку пальцем, но мэтр покачал головой.

– Не думаю, что Стужа частый гость в библиотеке. Так ты рискуешь его никогда не встретить.

Мэтр, как всегда, смотрел в самую суть. Поджала губы и принялась читать дальше, но уже пропуская через призму своих текущих нужд.

Дежурная по постирочному артефакту, зарплата пятьдесят вех за двенадцатичасовую смену – нет, не то. Сноб вряд ли сам в прачечную вещи носит.

Подавальщица в студенческую столовую, семь межсезоний, смена: завтрак, обед и ужин. Опять не то. Увидеть-то я его в столовой, возможно, и увижу, а вот компромат никак не добуду.

– Вот, Шери, смотри. Я думаю, это тебе подойдёт, – метр провёл пальцем по строчке в конце списка.