Ловчила

Темная тучка на лице директрисы рассеялась.

— И кто же это?

— Атаулин. Числится у вас такой парень?

Припоминая, директриса постучала концом шариковой ручки по щеке.

— У нас их двое. Они братья, кажется. Один учится в десятом классе, другой, если я не ошибаюсь, в шестом. Вам который нужен?

— Старший.

— Сейчас его позовут. — Директриса встала, неуловимым движением огладив юбку на крутых бедрах, высокими каблуками процокала к двери и, открыв ее, велела секретарше: — Надя, попросите дежурных девочек, пусть кто-нибудь из них сходит в десятый "А" класс и позовет Атаулина Альберта.

Пишущая машинка перестала стрекотать. Послышался звук отодвигаемого стула. Секретарша встала и протопала в фойе.

Селиванов тоже поднялся.

— Благодарю за оказанную услугу, Елена Васильевна, — сказал он, приближаясь к директрисе. — Следствие по делу еще не закончилось, и мне бы не хотелось поднимать вокруг него ненужную шумиху, тем более среди учеников. Поэтому, как только Альберт появится, скажите ему, что я жду его во дворе. На спортивной площадке я видел скамейку. Пусть подойдет туда.

Директриса стояла в дверях. Женя протиснулся мимо ее роскошного бюста, посторонился, пропуская к своему месту возвращавшуюся секретаршу, и вышел в фойе.

— И как вам наша директриса? — с любопытством спросила его сидевшая уже в одиночестве синеокая.

Вместо ответа Селиванов оттопырил большой палец правой руки. Помахав на прощанье ученице, покинул здание школы.

Парень появился минут через пять. Хрупкий, с тонкой шеей, он казался совсем еще ребенком, и Селиванов даже усомнился: уж не младшего ли Атаулина ему подсунули. На всякий случай уточнил:

— Ты Альберт?

— Я. — Парень был удивлен и озадачен неожиданным визитом милиционера.

Селиванов протянул руку.

— Можешь называть меня Женей. Садись, поговорим.

Устроились на скамейке под кленами. Отсюда стадион был виден как на ладошке. Физрук уже давно закончил проводить разминку, и сейчас юноши гоняли в футбол, а с девушками он разучивал приемы подачи мяча в волейболе.

Селиванов перевел взгляд на Атаулина.

— Тут история такая вышла, — произнес он озабоченно. — В субботу возле вашего дома драка произошла. Одного парня сильно избили. Мне сказали, что среди драчунов был и ты.

— Я?! — Альберт так искренне изумился, что даже привстал. — Да вы что, товарищ лейтенант. В субботу вечером я дома был!

— А откуда ты знаешь, что дело было вечером? — у Селиванова был вид человека, подловившего вас на лжи.

— Ну, я это… — растерялся парень и беспомощно посмотрел на Женю. — Из книжек знаю, преступления обычно в темное время суток совершают.

— Не обязательно, — авторитетно заявил Женя. — Но на этот раз ты оказался прав: драка произошла около полуночи. Где ты был в это время?

— Дома, — тон у Атаулина был уверенным. — Фильм по "ящику" смотрел.

— Что показывали?

— "Дневники красной туфельки".

— Подтвердить кто-нибудь может?

— Братишка. Бабка эротику не любит. Она с петухами спать легла.

— А не рано вам с братом такие фильмы смотреть?

— Что мы, из тундры, что ли? — возмутился Альберт. — Не знаем, чем взрослые по ночам занимаются?

— Ладно, ладно, профессор, — примирительно сказал Селиванов. — Извини! Мама в тот вечер дома была?

Парнишка покачал головой, похожей на тонкой шее на головку мака, раскачивавшегося на ветру.

— Нет, она на свадьбе гуляла.

— Когда вернулась? — вскользь уточнил Женя.

— Не знаю. Около часу мы с братом спать пошли. Ее так и не дождались.

Прозвенел звонок. У старшеклассников закончился урок физкультуры. Юноши и девушки группками по два-три человека потянулись к зданию школы. Сейчас двор заполнится детворою и начнется катавасия. Пора сматываться. Селиванов встал и протянул руку:

— Извини, ошибка вышла. Ну, бывай!

Скорым шагом Женя направился к воротам.

Конечно же, не очень-то хорошо пользоваться доверчивостью подростка. Но иной раз приходится добывать информацию и таким способом. Бог простит.

Атаулины жили по соседству со школой. Женя сразу отыскал нужный дом и поднялся на второй этаж. Ильмира оказалась дома. Во всем ее облике сквозила все та же обреченность, печаль, покорность. Одета в короткие, облегающие бедра штанишки и обтягивающую водолазку и все так же привлекательна.

— Ах, это вы, Женя!.. Проходите. Есть какие-нибудь новости?

— И очень даже интересные!

После яркого света в темной прихожей Селиванов сослепу налетел на большую, в человеческий рост, фотографию полуголой девицы, наклеенную на картон, и чертыхнулся. Неуклюжесть милиционера рассмешила хозяйку. Она включила в прихожей свет и убрала с дороги рекламный щит.

— Муж когда-то работал шофером в рекламном агентстве, — пояснила она. — Притащил вот, как дети называют, вторую жену.

— Простите за любопытство. Мужа за что посадили?

— Авария. По его вине человек погиб. Год сидеть осталось. Да вы проходите…

Селиванов сунулся было в зал, но там, удобно расположившись в кресле, пожилая женщина смотрела по телевизору сериал. Женя издали поприветствовал ее, но дальше прихожей не ступил.

— Где мы можем поговорить?

— В кухне.

Женщина пошла впереди. Шагая за ней, Женя в который раз подивился ее девичьей фигуре, осиной талии. В кухне, вернее столовой (газовая плита и мойка были вынесены на балкон), лейтенант уселся за стол.

— Чай пить будете? — спросила хозяйка.

— Спасибо, нет. Садитесь, пожалуйста. У меня к вам серьезный разговор.

— Вы меня пугаете, Женя, — пошутила Атаулина, устраиваясь напротив милиционера.

Селиванов сделал строгое лицо.

— На прошлом допросе вы сказали, что вернулись в субботу домой в полночь. Так?..

— Допустим. И что же?

— А вот ваш сын Альберт утверждает, будто в этот день он лег спать в час, а вас в это время дома еще не было.

В больших влажных глазах Атаулиной появилась насмешка.