Ловцы душ

– Ладно, до встречи.

Пока мы болтали, плац почти опустел, и можно было без толкотни покинуть помещение. Я Семён – пилот третьей истребительной эскадрильи. Но, чтобы стать полноправным членом экипажа, мне надо закончить обучение. Для сдачи экзамена я не успел набрать необходимого количества часов практики. Потому что наш корабль, выйдя на финишную прямую, развил крейсерскую скорость. В таких условиях запрещено выбираться на посты зенитных орудий. Ну ничего, сегодня последнее дежурство, завтра после обеда стрелковый тест, экзамен и прощай ненужная специальность. Как же она задолбала, если честно. Трех месячный курс зенитчика – самые долгие девяноста суток в моей жизни. Между центральным плацем и основным транспортным ангаром располагался резервный. Здесь, до тех пор пока не пройду обучение, будут стоять мои табельные: истребитель и бомбардировщик. А потом их переведут в общее расположение эскадрильи. Каждый раз, когда не хотелось идти на занятия, а это бывало часто в последние три месяца, я садился за штурвал самолёта.

– Если хочешь летать, то сначала надо всё сдать и получить доступ. – Убеждал себя. Так и сейчас, усевшись в родное кресло пилота, я накапливаю желание идти на пост. Связался сосед в месенджере.

– Сёма, ты где?

– В резервном ангаре.

– Собираешься в хвост?

– Да, а что?

– Я на загрузке ещё минут двадцать, подползай, довезу.

– Уже бегу.

Путь мой не близок, недалёк: нужно добраться до самого края судна, практически к соплу двигателя. От центра корпуса корабля в разные стороны расходится развитая сеть скоростного метро. На котором, с учётом всех проволочек можно добраться чуть меньше чем за час. Но я же лётчик, тем более в пяти минутах ходьбы расположен служебный ангар. Грех не воспользоваться попутным транспортником, который вот-вот отправиться в нужную мне сторону. А именно в центральный ангар машинного отделения.

– Ещё раз здравствуйте.– Поприветствовал, усаживаясь через какое-то время на место второго пилота.

– Привет, пристёгивайся, отправляемся. – Откликнулся сосед Серёга.

После перелёта крейсера на максимальной скорости ремонтные службы инспектировали основные агрегаты и узлы. Повсюду шныряли исследовательские дроны и прочие малые корабли. Они напоминали мошкару с оводами, которые облепили какое-нибудь копытное животное.

– Рассказывай свою весёлую историю, заинтриговал прям.– Затеял разговор.

– В общем, просчитав, что: так же как и ты, не успеваю набить практику, ещё за неделю начал суетиться. Буквально за два дня до ускорения осведомитель предоставил нужную информацию: майор пьянствует в забегаловке, что напротив госпиталя.

– Столовка?

– Нет, сзади неё.

– Не понял.

– Ну кафе «отшибленное место».

– А, знаю! Там из алкоголя только медицинский спирт да водка.

– Оно самое. Пришёл , стало быть, с вискарем, чтобы договориться. Выставив на стол свой литр, но водки, командир предложил пари. Каждый пьёт своё, у кого в конце меньше останется, тот и победил. В общем, я его сделал!

– Да ладно. Как? Этот боров бочку выпьет и ни в одном глазу не отпечатается.

– Просто когда начинали, майор был изрядно выпивши, а я абсолютно трезв. В итоге, сделав кое-как селфи с побеждённым соперником, я тоже отрубился. Ну а как очухались, наш Пётр Петров оформил приз победителю. – Закончил повествование сосед и начал готовиться к манёврам.

Вскоре мы, залетев в ангар машинного отделения, плавно приземлились. У Серёги затеялась разгрузка, а я, попрощавшись, отправился к лифту. Войдя внутрь, поехал наверх. У входа на пост лежал мой заказ – три коробки овсяных печеньев. Взяв их, вошёл внутрь и уселся в комфортабельное кресло зенитной установки. Поприветствовав остальных участников дежурства, распаковал коробку. Во время ночной смены операторы орудий проводят время, занимаясь тем, кто во что горазд. Сэм развлекает битбоксом в эфире, Викуля насвистывает на флейте, а сегодня черёд Чена играть на скрипке. Мусоля вкусную печеньку мало-помалу начал засыпать. Но как гром среди бела дня прозвучал голос майора:

– Ну что, короеды, думали проспать последний день боевого курса? Не выйдет! Запускаем протокол А-333!

– Товарищ майор, у инопланетян нет малых кораблей. – Попытался возмутиться я.

– Боец, ты не видишь врага? Хорошо, увеличиваем количество атакующих вдвое! Начать оборону стратегических объектов!

– Есть.

Четыре с половиной часа мы отбивали атаки торпед, метеоритов, вражеских пвп-дронов и тому подобное. Наконец-то майору наскучило, и он ушёл спать. В пылу хоть и виртуального боя, но я очень проголодался. И когда получил долгожданную команду «вольно» сразу же схрумкал целую пачку. Командир измотал не только меня, в итоге в эфире теперь воцарилась тишина. Однородность спокойного барьера напрягала зрение отсутствием хоть каких-то деталей. Закрыв на время глаза, незаметно уснул.

… Полная тьма. На автомате тяну руку и нахожу выключатель. Надавив на клавишу, зажигаю лампочку. Она мгновенно освещает родную кухню в семейном гнёздышке. Один из твоих капризов сделать её в ретро стиле. Старый полукруглый холодильник голубого цвета, известковая побелка на потолке и окна в деревянных рамах придавали помещению своеобразный шарм. На массивном подоконнике расставлены кадки с фикусом по имени Андрей, лимоном – Антоном и Алоэ – непонятно почему именуемым мамой Чоли. Рядом с чугунными батареями располагался допотопный складной стол. На нём в трёхлитровой банке стояли лилии, а рядом лежала моя тетрадка. Сел, взял ручку и, переплеснув исписанные страницы, начал с чистого листа новое письмо.

Здравствуй милая.

Пишет тебе, по-прежнему оператор зенитной установки. Правда, уже патрулирующий зону А-357. Этот сектор расположен около сопла главного двигателя. Отсюда весь корабль виден как на ладони, хороший обзор для ведения прицельного огня. К тому же подвижность агрегата и скорострельная пушка, да с приумноженным опытом оператора – грозное оружие получается. Жаль, только у нашего врага нет малых десантных кораблей. Лишь огромные крейсеры с многокилометровыми пушками. Но по уставу: все бойцы космических войск должны обладать специальностью зенитчика. Значит, так надо и ничего с этим не поделаешь. Хотя я уже почти отмучился, последний шаг и баста. Вот уже и полное обучение практически закончилось. Два с половиной года пролетели незаметно. Но как и прежде скучаю. Твоё милое лицо предстаёт перед глазами и сразу же становиться настолько горько, аж хочется кричать и биться головою обо что-нибудь твёрдое. Наш штатный психолог утверждает, что будет легче после начала активных боевых действий. Весёлая она всё-таки барышня, и даже немножко наивная. Ибо за всю войну никто не выходил из схватки с инопланетянами, ни живым, ни мёртвым. Но раньше происходили случайные встречи, а наш крейсер усиленно готовился с крепким намерением дать по щам агрессорам. Пока велось строительство, экипаж натаскивался тактическими занятиями, а также практическими учениями. Перед попаданием на постоянное место службы, у меня в активе уже имелось две с половиной тысячи лётных часов, проведённых в условиях, максимально приближённых к боевым.На самом корабле меня записали в батальон зенитчиков, дабы завершить обучение. Ибо каждый полноправный член экипажа обязан владеть тремя военными и одной гражданской специальностью. Мирную профессию военнослужащий обретал в учебке, ещё на Земле. По присвоению квалификации слесаря – универсала, кадет мог приступить к осваиванию специальностей истребитель, бомбардировщик и зенитчик. После завершения учёбы и сдачи экзаменов боец приписывался к кораблю, а затем присяга и новое звание. За это время наш крейсер благополучно проделал путь от середины до окраины империи и вплотную приблизился к пустошам. По пути сюда мы уже побывали во многих загадочных местах. Посчастливилось несколько грандиозных и масштабных вещей воочию увидеть. Удивительно, как окружающий мир многогранен: отсутствует однозначно чёрный или белый, а имеется спектр с неимоверно большим числом всевозможных красок и цветов. Даже крайности многогранны. К примеру, кромешная тьма: будучи в ней, ты различаешь множество оттенков чёрного. А белый свет, попадая на светоделительную призму, вообще раскладывается на яркую радугу. И также жизнь – невероятно громадное число всяких комбинаций и сочетаний, мне даже страшно представить, что может найти человек за барьером. Ну а покамест, наши дела совсем неважные, ибо за неполное столетие столкновений общие потери землян включают в себя уже порядка десяти крейсеров, сотни мелких кораблей, куча исследовательских судов и не одной победы. Для оправдания ради можно заявить, что захватчики тоже получали существенные повреждения и вынуждены были отходить назад, в непроглядную мглу барьера.

Понедельник – день тяжёлый

Безмятежное утро внезапно оборвалось сигналом тревоги.

– Пик! Вторжение! Вторжение! Вторжение!
– Зазвучало по общему каналу связи.

Я продрал глаза и уставился вперёд, держась за гашетку. Там вдали что-то происходило. Это напоминало бег торпеды – где-то в глубине что-то, чуть поблёскивая стальным бортом стремительно мчится нам навстречу. Вскоре из непроглядного барьера выскочил здоровенный корабль, он не уступал по габаритам нашему. Почему-то вспомнилась касатка, резко выпрыгивающая из воды за добычей. У вражеского судна было всего четыре башенных орудия равноудалённых друг от друга. Они жёстко зафиксированы и располагались на одной окружности, описывающей корпус с торца. Следом за гигантом проявился лилипут, который бы с лихвой поместиться в одном из ангаров любого крейсера.

– Готовьтесь к драке! Приступаем!– Скомандовал капитан.

Закрутились вертушки – механизмы ускоренной высадки многочисленного десанта, сбрасывая в открытый космос по сотне боевых единиц в секунду. Отдалённо система напоминала колёса парохода, на лопастях которого располагалось энное количество мелких кораблей. Численность десанта варьировалась в зависимости от габаритов судна. Под каждой машиной имелись мощные катапульты, они придавали начальный импульс, для стремительного набора скорости. Жаль, что вторжение совпало с дежурством на зенитке, ибо в схватке с инопланетянами, мой пост совершенно бесполезен. Придётся сидеть и наблюдать за сражением со стороны. Тем временем первая истребительная эскадрилья, насчитывающая полторы тысячи «Ястребов», уже целиком высадилась и рассредоточившись, устремилась к объекту неизвестной конфигурации. Отдалённо инопланетный малыш напоминал фонарик. К его корпусу сверху прикреплена насадка в виде полусферы, размером около трети корабля. Крейсер инопланетян принялся заходить в хвост, отвлекая внимание на себя. Недовольно загудели накопители всех типов и наш корабль начал слегка вибрировать. Каракатица плавно распустила щупальца. Башенные орудия нашего корабля приделаны к колоссальному кольцу, свободно раскручивающемуся вокруг корпуса. В результате хитрых технологий отдача от залпов начинает раскручивать это кольцо. То, создавая магнитное поле, как бы заворачивает энергетический щит, сплетая его в своеобразный канат. В то же время наконечник «фонарика» засветился и голубое сияние делалось ярче.

– Скоро она жахнет! По-любому!
– Закричал я, начиная палить с зенитного орудия. Но снаряды, уносясь вдаль, бесследно пропадали в открытом космосе.

Вражеский крейсер саданул со всех орудий. Встречным огнём каракатица остановила разрушительные потоки раскалённой тугоплавкой материи, несущееся в её сторону. И с оставшихся заряженными пушек последовал ответный удар. Врагу это не понравилось. Сдвоенным залпом землянам удалось пробить щит и повредить одно орудие. Целый рой бомбардировщиков акцентировал свои следующие атаки именно в тот сектор. В это время первая эскадрилья, обойдя малый вражеский корабль с борта начала стрельбой из турели разносить непонятную конструкцию. Ослепительное свечение, расходящимся экраном, сорвалось с наконечника «фонарика» и двинулось на каракатицу с большой скоростью. Пытаясь уйти от неизвестного излучения, наш крейсер дал крин резко вниз, одновременно врубив все горизонтальные и фронтальные тяги. Голубой экран стремительно разрастался. Истребители, попадая в поле его действия, мгновенно теряли управление и словно безжизненные куски метала начинали вращаться в хаотическом движении.