Love Hurts
Шрифт:
– Не провожай меня, дорогая, я сам найду дорогу, - сказал он с сарказмом, вставая. Питер подошел к входной двери и, не оборачиваясь, вышел, громко хлопнув дверью.
Клаудия улеглась на пол и, свернувшись калачиком, дала волю горьким рыданиям.
***
Питер чуть не искорежил руль и не разбил приборную доску автомобиля от злости и ярости, переполнявшей его через край. Он ехал, не разбирая дороги. Такой жуткой потребности убить кого-нибудь, либо причинить жгучую боль, которую он сейчас чувствовал всем своим нутром, у него никогда не возникало. Предательство Клаудии было последней
«Некоторые дураки мечтают о счастье,
Блаженстве, единстве душ,
Думаю, эти дураки обманывают себя,
Но меня они не проведут
Я знаю, что это неправда,
Любовь всего лишь ложь,
Затуманивающая разум,
Любовь причиняет боль…»
– Гребаный ад!
– заорал Питер, разнося кулаком магнитолу на мелкие щепки.
– Здесь что, все решили с меня поприкалываться?!
«Да гори оно все синим пламенем! Нахер все и всех! Талию со своими клятвами, мать со своими деньгами, Клаудию с ее
ложными надеждами!» - мысленно ругался Питер.
Остановив машину и, выйдя из нее посреди дороги примыкающей к лесу, он стал сбрасывать с себя одежду, желая как никогда выпустить своего зверя на волю.
– Когда-нибудь у меня будет власть и статус альфы! Когда-нибудь я завладею миллионами своей мамаши! У меня будет все, что я захочу! И я буду трахать кого, где и столько, сколько посчитаю нужным!
– давая себе зарок, кричал Питер в ночную тьму.
– И я готов послать всех к чертям собачьим, лишь бы приблизить свой звездный час!
– добавил он, превращаясь в серо-бурого волка.
Издав пронзительный вой, он бросился в чащу леса.
“Больше никакой любви, привязанности и доброты, присущих людям”, - стучало у него в голове. А только ярость, жестокость и холодный расчет, свойственные зверю, которым Питер, собственно, и был.
Ему удалось задрать какую-то дичь, насытив себя мясом и кровью.
Но тут он уловил еще кое-что. Слабый аромат течки женской особи его вида. Находясь на землях клана Хейлов, он чувствовал себя хозяином и, желая заявить свои права, как обезумевший помчался на сигнал.
На залитом луной пригорке он нашел логово и ее обитательницу.
Это была самка койота, которая встретила его, вздыбив холку и широко расставив лапы. Она все время скалилась на него и рычала, предупреждая, чтобы не подходил.
Она бросала Питеру вызов, ее животный запах сводил его с ума.
Он возьмет эту течную суку или раздерет на куски. Он стал обходить ее со всех сторон, оттесняя к пригорку, а она, стыдливо поджимая хвост, продолжала от него ускользать. И вот, когда Питер прыгнул на нее, желая подмять под себя, она укусила его.
Рассвирепев, он схватил ее за холку и отшвырнул. Она, все еще огрызаясь, пыталась подняться. И тогда Питер, приблизившись к ней, обнажил в оскале пасть и громко зарычал, показывая свое превосходство, подавляя своей мощью и требуя, чтобы она подчинилась ему как самка самцу. Видя, что она нехотя, но все же стала прогибаться и прижимать уши, он опять подмял ее под себя и начал вязать, то царапая когтями, то кусая за холку.
Когда все закончилось Питер, издав победный вой, бросился прочь в лес, оставив все
еще распластанную на земле и поскуливающую от боли самку койота зализывать свои раны.========== Глава 16 ==========
От имени Клаудии.
После ухода Питера я еще долго не могла прийти в себя. Потом, видимо, все-таки заснула, так как проснулась уже утром на том же полу в той же одежде. Сколько же я проспала? Глянула на часы, уже одиннадцать и сегодня воскресение. Скоро должен прийти Джон.
Я быстро поднялась и побежала в ванную приводить себя в порядок. Глянув на себя в зеркало, ужаснулась. Взгляд затравленный, лицо все еще красное от слез, мешки под глазами, волосы всклокочены.
Я часто задышала, схватив расческу, стала быстро расчесываться, чуть не выдирая волосы.
Мне необходимо взять себя в руки. Я должна все забыть. Ради малыша, что ношу под сердцем. Меня ждали более важные вещи – разговор с родителями, которые сегодня прилетают домой. Я постараюсь объяснить им, почему теперь буду жить здесь. И еще мне надо сообщить Джону новость, которая, надеюсь, его не шокирует.
Только я успела привести себя в порядок, как приехал Джон. Открыв дверь, я увидела, как он пытается, что-то спрятать за спину.
– Привет, малышка! Не мог удержаться, нарвал его на соседней клумбе, держи, - сказал он, протягивая мне букет.
Я, улыбаясь, взяла цветы и пригласила его войти.
– Надеюсь, тебе не впаяют штраф за порчу имущества? – спросила я шутя, поставив цветы в вазу.
– Что будешь? Чай или кофе?
– Думаю, что нет,- рассуждал он, улыбаясь, - кофе, пожалуйста.
Я сделала ему кофе, а себе свой любимый какао со сливками.
– Ты представляешь, вчера на дежурстве произошел курьезный случай. В участок обратилась некая миссис Брок, такая себе бабушка-божий-одуванчик, с жалобой на то, что кто-то похитил ее нижнее белье, которое она сушила во дворе на веревке. Мы заверили ее, что непременно разыщем преступника и ее исподнее, - смеясь, рассказывал Джон.
А я, делая маленькие глотки какао, улыбалась и думала, как же мне преподнести ему эту новость.
Он что-то продолжал рассказывать, а я забралась к нему на колени и поцеловала, перекрывая поток его слов. Он, смеясь, начал отвечать на поцелуй.
– Джон, мне нужно кое-что тебе сообщить, - сказала я, глядя ему в глаза.
Он весь обратился во внимание.
– Я беременна. У нас будет ребенок.
Настала немая пауза. Джон то открывал, то закрывал рот. Его ресницы порхали как бабочки. Я все понимаю, но на тот момент комичнее лица я не видела.
– Ты рад? – спросила я, пытаясь не улыбаться.
– Д-да. Кажется. Ты уверенна? – все еще не придя в себя, спросил он.
– Я на днях была у врача. К следующему лету ты станешь папой, - ответила я, нежно гладя его по лицу.
– Я никогда раньше не задумывался об отцовстве…
– Я тоже. Но ведь мы теперь вместе и совсем справимся. Верно?
Он долго смотрел на меня, потом взял мою руку и приложил к своему сердцу. Уже более уверенным голосом и легкой улыбкой он сказал:
– Полагаю, мисс Коул, как офицер и истинный джентльмен я просто обязан на вас жениться. Кто-нибудь еще знает? Ты сообщила родителям?