Ловец теней

— Кто здесь? — она присмотрелась. — Тьяго? Что ты тут делаешь?

— Погоди, я заберусь.

— С ума что ли сошел?

Герда ворчала, но окно не закрыла. Он залез на дерево и по широкой ветви перебрался к ней на подоконник.

— Ты хоть понимаешь, что будет, если нас услышат? — продолжала причитать Герда.

Тьяго спрыгнул на пол и, шагнув к ней, заключил девушку в объятья. В мгновение на него обрушилась вся тяжесть пережитого дня. Заныли спина с рукой, загудели ноги, и перед глазами снова поплыло.

— Эй, ты чего? — испугалась Герда.

Поддерживая, она отвела парня к кровати. Тьяго упал на белые простыни, не раздеваясь. От подушки пахло розовой водой. Аромат одурманил его, забирая в объятья сна.

***

— Почему вы с отцом так часто ссоритесь? — Элоиза умела поставить в тупик простым вопросом.

У нее были шоколадные, как у него, волосы, но серые, как у Карлоса, глаза. Тьяго никогда не понимал, зачем матери понадобился этот мужчина. У нее уже был сын, который с каждым днем становился взрослее и, конечно, смог бы со временем ее защитить и обеспечить. И с ним, в отличие от пьяного мужа, не надо было нянчиться.

Правда, брак с Пириньо принес с собой одно хорошее, что перевешивало тысячи плохих. Элоиза была красивой и умненькой. Даже Карлос рядом с ней становился сносным. По просьбе дочери он мог простить нерадивому пасынку очередной проступок. А то и вовсе купить что-нибудь.

С годами Тьяго привык к отчиму. Пока он оставался маленьким, их отношения были в общем-то неплохими. И под гору покатились лишь после того, как Тьяго начал выражать свое мнение там, где не спрашивали. Да и с мальчишками они частенько хулиганили и влипали в неприятности. От гнева у Карлоса на лбу вздувалась жилка. Он, бывало, его покалачивал, но Тьяго не менялся.

— У нас с ним разный взгляд на мир, — ответил он сестре. — Твой отец хочет, чтобы я был все время под рукой и делал, что говорят. А мне нравится свобода.

— Я бы хотела, чтобы все было, как раньше, — говорила Элоиза. — Чтобы мы жили одной семьей, и по праздникам отец покупал бы нам обоим петушков на палочке.

— Ха, теперь он скажет, что я сам должен зарабатывать на леденцы.

— Почему нельзя вечно оставаться детьми? Помнишь, как мы с тобой объелись конфет? Стащили коробку с верхней полки.

— Я стащил, — поправил Тьяго.

— Но ели-то вместе. Мама потом так ругалась.

— Да, только от отца досталось мне одному.

Элоиза виновато улыбнулась. Ему захотелось обнять сестру, но почему-то ее образ начал расплываться.

— Тьяго, — позвал кто-то. — Тьяго, проснись! Да проснись же!

Герда трясла его за плечо. Увидев встревоженное лицо девушки, Тьяго нахмурился.

— Что? Где я?

— Матушка уже встала, сейчас поднимется, — Герда указала на дверь. — И если она тебя здесь застанет…

Она закрыла лицо ладонями. Тьяго подскочил на ноги даже раньше, чем успел все осознать. Подхватив валявшийся у кровати плащ, он ринулся к окну.

— Осторожнее только, — увещевала Герда.

В дверь постучали.

— Эй, ты чего заперлась? — послышался строгий женский голос.

Тьяго запрыгнул на подоконник и, послав девушке воздушный поцелуй, перебрался на ветку дуба.

— Уже встаю, матушка, — Герда захлопнула за ним створки.

В голове все еще стоял туман, но его тело словно само знало, что делать. Тьяго умудрился спуститься, не сломав себе шею, а лишь отделавшись легкой царапиной на запястье.

Добравшись до колодца, он набрал воды и сунул голову в ведро. Ледяной холод помог, наконец, очнуться.

Тьяго откинул назад мокрые волосы и посмотрел на закрытое теперь окно. Ну он, конечно, учудил. Хорошо хоть Герда не выставила вон. Иная на ее месте уже за один запах отправила бы откуда пришел.

«Прежде, чем возвращаться к Кальдере, не мешало бы привести себя в порядок», — решил Тьяго. Судя по солнцу, до полудня была еще пара-тройка часов.

Семья Пириньо жила на втором этаже небольшого дома. Под ними располагалась овощная лавка. А наверху снимала комнаты еще одна семья.

— Доброе утро, сеньора Диас, — Тьяго поздоровался с владелицей лавки, полноватой женщиной за сорок в белом переднике.

— Доброе. Нашли сестру-то? — поинтересовалась она.

— Увы, нет.

— Что в мире-то делается, — вздохнула женщина.

Тьяго забежал по лестнице на второй этаж. Открыв дверь, он принялся снимать ботинки. Осторожно, чтобы не шуметь. Сталкиваться с Карлосом не хотелось особенно. Повесив плащ на гвоздь, парень на цыпочках прошел по коридору мимо спальни родителей до их с Элой комнаты.

— Тьяго, это ты? — послышался из-за двери голос матери. — Зайди.

Он остановился, секунду раздумывая, не притвориться ли, что его нет. Выдохнув, Тьяго все же открыл дверь спальни. Мать сидела у столика перед зеркалом и расчесывала шоколадные волосы, волнами спадавшие на спину. Ей еще не было сорока, и она выглядела моложе своих лет. Если бы не уставшие глаза.

Когда он вошел, в них на мгновение вспыхнула надежда. Тьяго лишь покачал головой.

— Прости, я так и не нашел Элу, — он присел перед ней на корточки.

Мать коснулась его мокрых волос.

— На улице дождь? — спросила она.

Он снова качнул головой.

— Обещаю, что не оставлю поиски.

— Отец снарядил целую группу, и никто ничего, — она положила ладонь себе на горло, словно ей было тяжело дышать. — Не верится, что нашей девочки больше нет…

— Не говори так, еще есть надежда…

Мать уткнулась лбом ему в плечо и заплакала. Тьяго молча ее обнял.

Он собирался было спросить, не рассказал ли Карлос о его заключении и сделке с Кальдерой, но все это сейчас потеряло значение.

— Тьяго, почему у тебя такой вид, словно ты вылез из канализации? — первой заговорила мать. Она подняла голову и, словно смущаясь, торопливо вытерла ладонями слезы. — Это правда, что ты был в тюрьме?

На ее лице отражалась не злость, а разочарование. Последнее ранило больнее. Тьяго уже и сам не понимал, зачем согласился на дурацкий спор.

— Вышло недоразумение, — он почесал мокрый затылок. — Но теперь мне нужно отработать долг у сеньора Кальдеры. Карлос, наверное, упомянул об этом.