Ловля ветра

1976

Правда (из Ги Беара)

Правда — это очень дорогой товар сейчас — Те, кто много знают, Часто умирают. Будет счастлив тот, кто нынче слеп и глух из нас. Те, кто все же смеют, Вскоре пожалеют: Тот из нас, кто Правду говорит, Будет в сей же час убит. Журналист в метро средь бела дня застрелен был. Все, о чем узнал он, Скрыл могильный саван. Прокурор убийц его тотчас найти решил, И на той неделе Также был застрелен. Оба Правду жаждали найти, И скрестились их пути. Паренек-философ был распят весенним днем. Городок трусливый Правдою дразнил Он. Уверял Пилат толпу, что нет вины на Нем, Но народ велел, Чтобы Тот висел. Паренек-то Правду говорил, И народ его убил. Пуля — вот подарок тем, кто хочет много знать. Мало — ставят пушку. В клочья — черепушку! Тот, кто очень хочет в мире Правду отыскать, В рай отправлен будет — Бог его пусть судит! За того, кто Правду скажет нам, И копейки я не дам!

1977

* * *

Она его бросила… Он рассеянно листал страницы «Илиады», Не понимая, как это случилось. Позади был слепящий московский снег, стук путевых стрелок, Ее глаза, ее руки… Все было позади… А со страниц глядели на него Ахилл и Гектор, век за веком, вновь и вновь убивающие друг друга из-за красоты дочери Тиндарея. Сегодня неведомым образом переплелось с Позавчера и закружилось в дикой свистопляске от холмов Илиона до холодных гиперборейских равнин, увлекая за собой серых чаек и оторванные листы старинной книги. И в этом безумии ясно было одно — Она его бросила.

1977

Подражание Ли Бо

Змеясь по склонам каменистым, Пустынный тракт ведет в Синьцзян, И в воздухе, как яшма чистом, Не слышно крика обезьян. Не видно зарослей бамбука. Чужие камни дальних гор… Лишь дикий гунн, стрелок из лука, Тут ставит изредка шатер. Здесь лед в сиреневом ущелье Блестит, как старая слюда. Печальный тигр у камня дремлет И не проснется никогда.

1979

Подражание Бодлеру

Нам не уйти — груз прошлого тяжел. Он давит ежедневно, ежечасно. И прятаться от прошлого напрасно, Зло старое страшнее новых зол. Нам в души впились корни давних бед. Как опухоль, они страданья прочат. Не в силах победить глубокой ночи Ни светлый день, ни радостный рассвет. А светлые страницы, где они? Забыты эти радостные дни, Лишь иногда во сне мелькнут виденья. Убитый лебедь падает с небес Вниз, где во тьме чернеет мертвый лес, И злая Ночь спешит в свои владенья.

1980

Сонет одиночества

Я вновь на старый парусник ступил, Оставив позади цветущий берег, Свои мечты и тех, кого любил, Кто ждал меня и мне все годы верил. Но стар корабль, дырявы паруса, Ворчат матросы — годы за плечами. Их не манят цейлонские леса И грохот льдин полярными ночами. Эй, старый шкипер! Якорь поднимай! Пусть наш поход ведет нас прямо в рай, Иль, может, ад свои разверзнет своды. На берегу прекрасно, может быть, Но нам средь этой красоты не жить — Тем, кто навек отравлены свободой.

1982

18 июня

Друзей, тех немногих, кто дороги мне, Земля приютила в своей глубине. Ушли, унося с собой дружбы секрет. Их памятью тихой горит лунный свет. А те, кто остались, пройдут просто так, И мне не понять, кто тут друг, кто тут враг.

1983

И.С

Мы не делили денег и квартир — Нам ни к чему была такая малость. Был переделен нами Божий мир. Взяла ты Небо, мне Земля досталась. Был выбор прост и выводы просты, Что только может проще быть, не знаю: Ты ценишь блеск небесной чистоты, А мне дороже пыль, но пыль земная. Что будет После — в том сомнений нет: Тебе архангел выпишет билет, А мне готов плацкарт до преисподней. В свеченье райском мне не стать лучом, Но я не буду каяться ни в чем, Как я ни в чем не каюсь и сегодня.

1984

Mea culpa

Наступит день, и я прощу врагов, Хоть, признаюсь, им ждать придется много. Когда-нибудь я стану чтить богов Или поверю в истинного Бога. А, может быть, пусть нравом не таков, Покаюсь я у страшного порога, Но все равно, меня осудят строго За грех Гордыни — худший из грехов. Напрасно Бог нам заповедь вещал. Мне Данте плащ из камня завещал — Мы в этом явно с Флорентийцем схожи. Я жалости у женщин не просил. Я шел вперед, пока хватало сил, И не менял своей холодной кожи.

1987

Дженни (песня)

Ты меня не любишь, Дженни… Это понял я случайно В день, когда ты примеряла Белый свадебный венец. Все прервалось, не начавшись, Замолчало, не играя — Ты меня не любишь, Дженни, И всему теперь конец. Ты меня не любишь, Дженни… Ты глядела на другого, На того, кто даже взгляда Твоего ловить не стал. Кто же это мог подумать? Я случайно обернулся… Ты меня не любишь, Дженни, И не рад я, что узнал. Ты меня не любишь, Дженни… Подружились наши мамы, И отцы уже считают Наш совместный урожай. Только что теперь подсчеты? Ничего уже не будет — Ты меня не любишь, Дженни, Хоть считай, хоть не считай… Ты меня не любишь Дженни… Мне вчера ты говорила, Как мы дом обставим вместе, Как мы славно будем жить. Только это все неправда — Ты меня не любишь, Дженни! Ты меня совсем не любишь. Что о счастье говорить? Ты меня не любишь, Дженни… Это понял я случайно. Вот орган играет в церкви И горит в окошках свет. Что же делать мне, родная? Ведь меня же ты не любишь! Ты меня не любишь, Дженни, И страшнее правды нет.

1987

* * *

Ударило в сердце чужое копье, И жадно упало с небес воронье. Как странно, ведь я еще жив… Могильщики трупы уносят с полей, Стоит караул у могилы моей. Как странно, ведь я еще жив… Ковыль шелестит много весен подряд, Над ним, не мигая, созвездья горят. Как странно, ведь я еще жив… Столетья идут надо мной не спеша. Как тяжко, когда истлевает душа… О Боже! Ведь я еще жив!

1987

Послание к Марциалу

Твердыня херсонесской цитадели Нас не забудет, друг мой Марциал. Недаром наши годы пролетели — Здесь твой сарказм, как молния блистал, Звенели среди звезд мои сонеты… Увы, мой друг, пора на пьедестал. Наш час уходит, коль не лгут приметы, И скоро расставаться навсегда Нам с Херсонесом. Лишь в истоки Леты Падет Полынь — печальная звезда. Семь раз менялись звезды над Собором, Тускнела ночь, как старая слюда, И Колесо времен пред нашим взором Неспешно вдаль катилось мимо нас, Сминая годы медленным напором… О Марциал! Печален мой рассказ!

1.

О временах далеких, прикровенных Пусть будет темен звук моих терцин И не ласкает слух непосвященных. Пусть ведаю о том не я один, Но мало нас, и не откроют тайны Свидетели ушедших вдаль годин. Как встречи здесь прекрасны и случайны! В тот час, когда столкнула нас судьба, Собрался здесь народ необычайный… О многом помнит старая трава: Шуршанье змей, блеск их холодной кожи, И под Луной нелепые слова, И комья наспех сброшенной одежи, И шорох сплетен жаждущей толпы, Которая, видать, хотела то же… Простим врагам! Завистливы, глупы, Они смешили нас своей интригой, И сладок час любви был и борьбы. …………………………… …………………………… …………………………… Что ложь, что правда — нынче не решить, Но мы не зря проникли в эти стены, И рады были так и дальше жить. Но кончен век. Настали перемены.