Ловля ветра

Здесь стояло когда-то с полтыщи солдат. Позастроили все на вояцкий свой лад. Мы копаем руины казарм, туалетов… Из-под серой земли слышен сдавленный мат.

30.

Castra militas здесь — легиона оплот. Удивляясь, копает руины народ. Ни к чему нам историк! Тут прапорщик нужен! Только он этот каменный бред разберет.

31.

Если жизнь Херсонеса и вправду роман, То роман не про Рим, а из жизни цыган. По сараям ютимся, в саванне ночуем. Можно съехать с ума, если трезв, а не пьян.

32.

Феодалы владеют тобой, Херсонес! Всюду правят бароны — с дипломом и без. Вместо замков — сараи, как пашни — раскопы. Не смолкают разборки под сводом небес.

33.

Суетится в развалинах ушлый народ. Тот киношников кличет, предвидя доход. Тот зовет иностранцев, тот манит торговцев… Продают Херсонес, что ни день, что ни год!

34.

Бьем киркою мы точно, с размаха. Аминь! На спине потом взмокла рубаха. Аминь! Мы — герои! Мы служим Великой Науке! Vade retro, сквернители праха! Аминь!

35.

Херсонес! Каждый ценит за что-то тебя. Кто-то к морю спешит, пляж разбитый любя. Кто-то пишет статьи, кто-то лупит монету… Так зачем же я здесь — не любя, не скорбя?

36.

Луч последний дрожит — херсонесский закат. Солнце в море горит — херсонесский закат. Недостойным безбожникам, пьяным сквернавцам, Бог нам чудо дарит — херсонесский закат.

37.

Вечер нынче вразнос. Ночь скорее приди! Мы собрались опять, снова день позади. Наливайте! Теснее наш круг, динозавры! По последней, вперед! Кайнозой впереди!

38.

У печальных развалин сменялись века. Бьет без промаха в цель Провиденья рука. Век Железный прошел. Бледный конь у порога… Мы выходим в раскоп. Крепко сжата кирка.

39.

Здесь не рвутся сердца и не сходят с ума. Просто с верхом насыплют в тарелку дерьма. Злобный клоунов дом! Здесь вся жизнь понарошку. Под кустами — любовь. И раскоп — Колыма.

40.

Любопытно юнцу — этот камень молчит. Твердость парню к лицу — этот камень молчит. Сколько весен и зим он убил на разгадку! Жизнь подходит к концу — этот камень молчит.

41.

Вдаль уходит великих имен череда, Тех, кто вахту несли сквозь века и года. Делагард и Косцюшко, Белов и Домбровский — Возле этих камней ждут их тени Суда.

42.

Нанимал копачей — суета, суета! Забывал про врачей — суета, суета! Гнал он мелочи прочь — скоро Главное грянет… Крест под сенью лучей — суета, суета!

43.

Не судить нам титанов — их жизнь и их труд. Пусть вовсю эпигоны от злости орут. Для всех тех, кто вознес мертвый город из тлена, Будет высшая милость и праведный Суд.

44.

Вы видали букашку по имени Гнус? Боги дали промашку по имени Гнус. За ушко бы его — да лопатой по морде! Только жаль старикашку по имени Гнус.

45.

Здешней фауны мир не имеет цены. Только нынче беда — вымирают Слоны. По руинам в тоске они бродят, шатаясь. Лейте водку в ведро — и Слоны спасены!

46.

Ты уедешь сейчас — shuger baby, good by! Мы не скажем двух фраз — shuger baby, good by! Я всегда остаюсь и всегда возвращаюсь. Ты здесь только на час. Shuger baby, good by!

47.

Неказист, тесноват херсонесский наш дом. Даже койку свою ты находишь с трудом. Ерунда! Не бывает уютней оазис Между Сциллою «до» и Харибдой «потом».

48.

Херсонесский июль — мак в руинах цветет. За наркотиком едет привычный народ. Херсонесский дурман, как иголка под кожу — Боль снимает с души — сроком ровно на год.

49.

Я теряю друзей — не смыкается ряд. Были здесь и ушли — не вернутся назад. В полночь в степь выхожу к старой башне ромейской Принимать привидений привычный парад.

50.

Я бы вызвал тебя — помоги, Трисмегист! Просто так, не любя — помоги, Трисмегист! Встретить тень твою средь херсонесской саванны, Ни о чем не скорбя — помоги, Трисмегист!

51.

Новолуние. Стен еле виден разлет. В полночь тень из могилы разбитой встает. Вслед за нею другие — от края до края. «К нам иди! Ведь ты наш!» — кто-то тихо зовет.

52.

Старый грешник Лука — он нам нужен сейчас. Стебней нет мужика — он нам нужен сейчас. Без него Херсонес, словно мясо без соли. Увели дурака! Он нам нужен сейчас!

53.

Болен Слон. Боль и в сердце сидит, и в хребте. Позабыл он о грозной своей красоте. Что-то нынче не так на земле херсонесской — То ли Слон не такой, то ль погоды не те.

54.

Вот вам славная тройка — Шарап, Слон и Гнус. Но не вынести им Херсонеса искус. Слон все пьет, Гнус гнусит, а Шарап заседает — Каждый выбрал занятье на собственный вкус.

55.

Этот старый светильник — услада для глаз. Для кого ты горел, перед тем как погас? Слышен голос в ответ: "Много рук меня брали. Всем, кому я светил, свет не нужен сейчас."