Ловушка (для) Арна

— Я и не спорю. Сама. И я ни капельки не жалею, — Она погладила его по груди, призывая успокоиться и не сверкать так яростно глазами, — Но это не повод жениться, Арн. А отцу и всем остальным знать о нас вообще необязательно.

И как же ты собираешься это скрыть? — Он выразительно покосился на следы крови под своей рукой.

— Я не именно за тебя не хочу замуж, Арн. Я вообще не хочу. Ни за кого. По крайней мере в Элии. Не хочу быть чьей-то собственностью. Я из самой влиятельной семьи в Империи, у меня много денег, я хочу увидеть мир. Элия такая удивительная, красивая, здесь есть магия повсюду, а у меня дар… редкий! Ты же знаешь, я могу искажать пространство, пока еще не идеально, но я доучусь и попрошусь в экспедицию за Великую пустыню, или к земле драконов, или вообще за туман! Неужели я поступила в академию в семь лет, жила без родителей, видела свою семью только по выходным, чтобы потом просто сесть у плиты и рожать. Так можно жить в любом мире, зачем тогда были все эти годы? Понимаешь, о чем я?

У северянина просто челюсть отвисла от этой пламенной речи. Приехали. Ну и бардак творится в этой очаровательной черноволосой головке. За какие грехи она ему досталась?

— Лучше бы не понимал, — сипло пробормотал он, откидываясь на подушки, прикрыв глаза рукой.

— Значит, все останется между нами? Ты никому не скажешь, Конуг? — промурлыкала она, поняв, что пик вспышки гнева уже миновал. Привстала с него и, не скрываясь, уставилась на внушительное мужское достоинство, наконец удовлетворяя свое неумное любопытство. Арн проследил за ее взглядом и, сглотнув, почувствовал, как член начинает наливаться просто от внимания прикованных к нему жгучих черных глаз. Ари облизнулась, завороженно следя, как орган становится больше.

Арн провел рукой по ее набухающим складочкам, раздвигая, погружая пальцы в жаркую глубину, услышал судорожный вздох.

— Хорошо, никто не узнает, — хрипло пробормотал, — Ты похоже уже все сама решила… Не поделишься со мной, что будем делать дальше, м?

— Дальше… — Протянула задумчиво Ари, отводя взгляд от паха и посмотрев Арну в лицо затуманенными страстью глазами. Рука ее в это время заскользила по подбирающемуся животу все ниже и ниже, пока не сомкнулась на уже каменном члене. Девушка сладко улыбнулась, чувствуя, как пенис подрагивает от ее бесхитростного прикосновения, — Ну ты же ходил ко мне больше недели по ночам, и никто не заметил. Ничего не мешает…продолжить…

Арн недоверчиво рассмеялся.

— Ты же еще полчаса назад девственницей была… Просто поверить не могу, что я это слышу! Ты начинаешь меня пугать, Родэн. Кончится тем, что используешь мое бренное тело и кому-нибудь передаришь, когда надоем.

— Бедный, испуганный Арни-малыш, — пропела, дразня, склоняясь к нему, чтобы поцеловать.

Конуг зарычал. Ненавидел это прозвище.

— Сейчас я покажу тебе малыша, змея.

Он резко схватил ее, переворачивая на живот, уткнув одной рукой голову в подушку, другой приподнимая бедра, ставя на колени. Ари всхлипнула, замирая в ожидании, скребя ногтями по простыне, чувствуя, как он водит крупной шелковистой головкой по влажным складкам, примеряясь. И, охнув, вцепилась зубами в наволочку, крепко зажмурившись, когда с размаху вошел, так, что ноги задрожали от напряжения. Ладно, уговорил. Больше это прозвище он от нее никогда не услышит.

9. Ускользающая нежность

Ари зажмурилась, спасаясь от режущего солнечного луча, и тут же испуганно подскочила на кровати. Черт! Уже утро. Огляделась и с облегчением опять упала на мягкие полушки. СВОИ подушки. Она уж было подумала, что до сих пор у Конуга. Пройти пятьдесят метров по общему коридору утром стало бы настоящим самоубийством.

Вспомнила, как он растолкал ее, сладко спящую на широком плече, как только начал заниматься рассвет.

— Ариадна, либо уходи сейчас, либо завтра вместо занятий пойдем сдаваться к твоему папаше, — сказал с усмешкой куда-то в макушку.

Она лишь что-то пробормотала недовольное в ответ, отворачиваясь, поглубже зарываясь в одеяло. Но Арн так просто не отстал, притянул к себе слабо сопротивляющееся разомлевшее тело, поцеловал в шею, потом за ухо, рука заскользила по плечу, нашла грудь…

Ари мучительно покраснела от воспоминаний и окончательно проснулась, приложив ладони к горящим щекам. Боже, это правда все было вчера? Каждая клеточка ответила приятным покалыванием, по коже прокатилась волна мурашек, губы и соски зудели, обветренные. Мышцы ног подрагивали, как бывает после длительной нагрузки, низ живота странно тянуло. Не сон.

Вся ее смелость и уверенность в своих поступках исчезла вместе со спасительной темнотой за окном. Конуг наверно черт знает что думает. Пришла сама, торопила, просила его… В ушах предательски зазвучали собственные истошные крики, замелькали сцены, образы. И взгляд его, прищуренный, цепкий, шальной, смотрящий на нее, как на трофей на охоте, желанную добычу.

Ари подскочила с кровати, не в силах оставаться на месте. Протопала босыми пятками в ванну. Включила обжигающе горячую воду и принялась яростно драить нежную кожу жесткой щеткой в попытке стереть не только следы минувшей ночи, но и мысли о ней.

* * *

На завтраке ее смятение только усилилось. Конуг явился сильно позже начала, как и почти все его сокурсники, наверно у них была тренировка. И прошел мимо, даже не взглянув, хотя Ари уставилась на северянина, прожигая взволнованным взором, не в силах отвернуться. Она точно знала, что Арн заметил. В конце концов это его родовая особенность: чувствовать направленный на него взгляд. Он специально не посмотрел, проигнорировал ее. Ари, взволнованно дыша, уткнулась в тарелку, комкая салфетку в руках.

Через пару уроков они столкнулись вновь во внутреннем дворе академии. В этот раз Арн был с Рэмом, а значит приветствия избежать все равно бы не удалось. Но Конуг умудрился сделать все, чтобы свести любезности к минимуму. Скользнул по ней ничего не выражавшим холодным взглядом, еле заметно кивнув, и с интересом стал рассматривать перстень у себя на пальце, будто впервые видел. Потом покосился на Рэма, рассказывающего Ари веселую сплетню про их троюродную сестру, и нетерпеливо дернул его за рукав:

— Родэн, я уже устал этот бред слушать, пошли, нас Вольгот ждет.

И, не дожидаясь его реакции, развернулся и направился к главному зданию. Рэм пожал плечами, извиняясь перед сестрой, и поспешил за ним.

— Вы что, поругались? — донесся до Ари вопрос брата.

— Нет, просто и не мирились, — отмахнулся от него Конуг, — С этим советом так…Шутка была…

Он сказал еще что-то, но дальше Ари уже не расслышала. То ли от того, что они слишком далеко отошли, то ли из-за застучавшей крови в ушах. Шутка значит? И в каком месте должно быть смешно?

Следующим предметом была философия миров. Какая ирония. Ей как раз хотелось предаться заунывным размышлениям. Она медленно прошествовала к своему месту, мечтая только о том, чтобы этот ужасный день поскорее закончился. Открыла парту, намереваясь достать бумагу, и, чуть не охнув на всю аудиторию, резко захлопнула обратно. Все вокруг дернулись от громкого звука, недовольно покосившись на нее.

— Извините, выскользнула, — пробормотала девушка и снова медленно подняла крышку, не в силах поверить, что видит. На письменных принадлежностях лежал большой букет полевых цветов, перетянутый оторванной от ее вчерашнего испорченного платья тесемкой. Полынь, васильки, чертополох, вязели, маки, клевер… В нос ударил терпкий пряный запах луга.