Ловушка (для) Арна

Ари дрожащими руками вытащила бумагу и тушь. Аккуратно опустила крышку и села на свое место, уставившись на преподавателя ничего не видящими глазами, не в силах убрать с лица безмятежную глуповатую улыбку. В голове звучал хриплый шепот Арна, когда он медленно, томно входил в нее ранним утром, крепко оплетая собой: «Моя знойная Ари. И за что зимний бог подарил мне летнее чудо. Ты пахнешь июлем, змейка, когда луговые цветы источают терпкий аромат, плавятся под солнцем, отдавая последнюю влагу, дурманя, и полынь цветет…»

Он их сам собрал. Не купил, не прислал, собрал. Сейчас. Для нее. Наверно прогулял что-то…Это было так…так…Пронзительно. Какая она дурочка! Сверлила Конуга пасмурным взглядом, когда сама же попросила не подходить к ней, чтобы не вызывать подозрений. Арн наверно засмеет ее ночью, когда придет. Живот скрутило в сладком спазме, простреливая между ног, так что Ари невольно сжала коленки. Он точно придет к ней. Сегодня. Когда философия закончилась и все вышли из аудитории, она проскользнула обратно и забрала простые, но такие душистые цветы.

На ужине, проходя мимо Арна, стоящего с Китеном, Вебером и Хьордом, подошла к ним, как бы случайно встав рядом с Конугом. О чем-то спросила у Майло Вебера, сама не совсем понимая, что произносит. Чувствуя только, как судорожно на секунду сжимает дрожащими пальцами жесткую горячую руку северянина, и как он крепко стискивает ее кисть в ответ, словно обжигает, и сразу отпускает. Внутри надорвалось что-то. Она подняла взгляд на его чеканный профиль. Арн покосился на нее, сверкнув улыбающимися лазурными глазами. «Моя нервная нежная змейка»- словно вслух произнес.

* * *

Дни полетели в каком-то бешеном ритме, мелькая пестрым хороводом перед глазами, сменяя друг друга с такой скоростью, что дух захватывало. Хотелось уцепиться, поймать время за хвост, но оно золотистым мелким песком утекало из ладоней. Вот вроде бы только наступил желанный вечер воскресенья, закрыл глаза и уже опять эта чертова пятница.

По пятницам Ари перемещалась на Землю к родителям по заведенной у них в семье традиции. И возвращалась только вечером воскресного дня. Впускала Конуга, тут же крепко прижимая к себе, обвивая тонкими руками, целуя куда придется, бормоча что-то вроде:

— Я уж думала, этот идиотский семейный ужин никогда не кончится, дед опять начал байки травить, про то как на подводной лодке плавал… И Ронан еще задержал… Как у тебя дела?

— Хорошо, теперь хорошо, — Всегда отвечал одно и тоже, улыбаясь. Проводил ладонью по нежной щеке, вглядываясь в тонкие аристократичные черты, в эти черные жгучие глаза, думая, что все так быстро, что даже страшно. Что сам не понял, в какой момент Ари вдруг стала так важна для него, так нужна.

— Потому что меня увидел? — Она хитро улыбалась, стягивая с него рубашку, повторяя уже в сотый раз этот вопрос на его «хорошо». Любимая, знакомая игра.

— Змея, — Шептал он куда-то за ушко, не желая отвечать, признаваться, как рад. Она и так знает. Видит, как он не может не улыбаться ей, как дрожат пальцы от нетерпения, срывающие одежду. Целых два дня ее не было. Арн с недавних пор возненавидел выходные.

И время так стремительно летит…Так неощутимо в этом розовом пьянящем тумане. От вечера воскресенья до пятницы. Уже почти четыре месяца прошло. Скоро Новогодние каникулы, и Ари отправится на Землю на целых две недели. И кто придумал так долго не учиться? Две недели безрадостно обивать углы в родительском замке в Йолике. Она сказала, что будет приходить к нему по ночам, если получится. На что Арн только раздраженно фыркнул.

— А мне значит прикажешь все каникулы в комнате сидеть и ждать тебя как манну небесную? — Его злила эта зависимость, невозможность контролировать ее.

— Не все, я про ночь. И куда ты вместо сна собрался ходить, интересно? — Родэн моментально взвилась в ревнивом порыве. Если раньше ей просто сложно было контролировать свои чувства, то сейчас Ари даже и не пыталась это делать. Кокетливая таинственность ей так и не давалась.

Арн удовлетворенно прищурился. Смотрите как зашипела, того и гляди кинется. Откинулся в кресле, прожигая ее смеющимися лазурными глазами.

— Не знаю… выходные же. Может гулять отправлюсь с братьями, может к наложнице своей зайду, она отличные пироги с рыбой печет, просто мечта.

— К кому, прости? — опешила девушка, слегка побледнев.

— К Ирме, — Арн протянул руку и схватил упирающуюся Родэн, усаживая к себе на колени, — Ты не знала? Она у меня уже пару лет, со времен битвы имперских войск с даалом орков Картом.

Ари вытянулась в струну в его руках, ресницы задрожали. Хотелось спросить, правду ли он говорит, но чувствовала, что голос не послушается и выйдет какой-нибудь жалобный писк. Только посмотрела на Конуга застывшими вопрошающими глазами, вся зазвенев внутри.

— Это правда, змейка, — он нежно провел по напряженной, прямой как доска спине, чувствуя, как Ари дергается от этого прикосновения, — Но ты зря так глазами сверкаешь.

Притянул ее к себе, непослушную, колючую.

— Ирма чудесная женщина, ей около сорока пяти, и она мать семерых детей. Одного из них ты даже знаешь. Помнишь друга Хьюго, Малькольма Кравена? Он еще тоже ко мне все время с этими тренировками пристает…Это потому что я официально его опекун. Отец мальчишки был приближенным моего, его убили в той битве с орками. Как и еще троих старших Кравенов. Клан потерял кормильцев. Высшая дань уважения погибшему воину — взять под опеку его семью, если она в этом нуждается, но у отца уже есть три наложницы. Больше нельзя.

Так я обзавелся первой женщиной в своем крыле замка, а заодно и кучей детей. Надо сказать, довольно шумное приобретение. Думал, хоть чище будет, но от этих мелких наоборот вечный бардак. Зато пироги и правда шикарные.

Ари в немом изумлении слушала его.

— Я думала, наложницы для другого… — пробормотала она, — твой отец…

— И для другого тоже бывают, — кивнул Арн, убирая выпавший черный локон за ушко, — У моего отца одна ДЛЯ ДРУГОГО, как ты мило выразилась. А две как Ирма, жены погибших воинов. Вообще, если ДЛЯ ДРУГОГО не берешь, тебя больше уважают, так что для себя я решил, что обойдусь одной супругой.

Ари откинулась ему на плечо, улыбаясь, смотря в посерьезневшее лицо.

— Что? Почет важнее любви, да, Конуг?

Арн замер, решаясь завести судьбоносный для него разговор.

— Очень бы хотелось получить и первое и второе, — аккуратно начал он, прижимая ее ближе к себе, — Время так летит, Ариадна. Уже зима началась. Оглянуться не успеем, и будет лето, выпускные…Отец пообещал мне пять кораблей после…

Она встрепенулась, глаза лихорадочно загорелись. Ну почему, почему ему так легко достается то, о чем она может только мечтать. Пять кораблей! Он поплывет в неизвестность. Как хочется с ним, до одури! Но не возьмет. Женщин берут только воительниц, да и то редко.