Ловушка для лжепринцессы

— Ясно, — порадовалась я, что не придётся таскать тяжеленные мешки с монетами.

Чековые книжки — это удобно и современно. К такому привыкнуть проще, чем к золотым унитазам и раковинам.

Когда причёска была готова, я немного припудрила лицо и подвела глаза карандашом. Сильно лучше от этого выглядеть не стала, но и хуже тоже, так что — пусть будет. Надела кулон, что на прощание подарил Мейер и бросила последний взгляд в зеркало. Ну… не всё так плохо.

Будущая свекровь повела меня за собой — в другое крыло. Моя спальня располагалась на первом этаже, так что по ступенькам скакать не пришлось, и это порадовало. Ноги подо мной едва ли не подкашивались, и штурмовать лестничные пролёты в таком состоянии не хотелось.

В большой парадной гостиной было довольно шумно. Уже на подходе я поняла, что «близкий круг» не значит малый. На ужин собралось около сорока человек, большинство — парами, но некоторые мужчины пришли без дам. Среди всех особенно выделялась беременная девушка с большим, тщательно подчёркнутым платьем животом. Она ежеминутно опиралась на руку своего спутника и сияла в лучах его обожания. Идиллическая картина.

— Позвольте вам представить невесту Мейера, — хорошо поставленным голосом заговорила кона Ирена, когда мы вошли в помещение. — Лалисса Гленнвайсская из Таланна.

Я улыбнулась, чувствуя, что мне срочно нужен стул, чтобы сесть. В помещении стало настолько душно, что на спине проступила испарина, сердце часто забилось, а в подмышках закололо. Но духоты никто, кроме меня, не замечал, напротив. Дамы кутались в шали, а господа не снимали некоего подобия камзолов. В походе воины одевались куда демократичнее, принадлежность к клану показывали не униформой, а цветом, поэтому встречались вилерианцы и в утеплённых куртках, и в дублёнках, и в местной вариации шинелей. Их объединяло только ношение плащей и выбор цветовой гаммы.

На торжественный ужин одевались иначе. Не сказать, что особо нарядно, чувствовалось в вещах стремление к функциональности в первую очередь, но рубашки под камзолами были с кружевными воротниками, а заправленные в высокие сапоги брюки украшала вышивка по карманам и внешним швам штанин. Никаких напомаженных париков, цветастых гульфиков и обтягивающих лосин у мужчин, как и корсетов, каблуков или кринолинов у женщин. Не средневековое у них средневековье! Хотя оно и понятно: деньги вместо мушек и свинцовых белил вилерианцы тратили на золотые унитазы, вот и похожи были на нормальных людей.

На что я обратила внимание, так это на то, какое значение придавалось длине волос. Один из самых ярко разодетых франтов красовался длинной гривой, поминутно поправляя густую копну. Парень помоложе, побритый налысо, поглядывал на соседа с тоской, хотя комплекцией не уступал, просто был младше и чуть более неуклюжим.

Ещё отметила, что мужчины с секвинами на лбах держались чуть более уверенно, хотя длинноволосый и без этого явно пользовался в местном обществе популярностью, над его шутками хихикали две пожилые дамы, а те, что помоложе, кидали благосклонные взгляды в его сторону, что не оставляло равнодушными их спутников. Естественно, на меня франт тоже поглядывал, но пока издалека. Я села рядом с будущей свекровью и сразу же потянула руку к бокалу с ярко-оранжевым соком — жажда так и не думала отступать. Сделав большой глоток, поперхнулась и едва не выплюнула содержимое стакана на стол самым позорным образом. В бокале оказалось вино! К счастью, носом оно не пошло, и даже удалось сделать вид, что всё так и было задумано.

Пока свекровь представляла мне труднозапоминаемых родственников, а я вежливо улыбалась, големы принесли подносы с закусками. Похожие на невысокие манекены, они двигались довольно плавно, без механической рваной неловкости. На подобии головы — две пары глаз (спереди и сзади) и уши. Больше ничего.

На големов никто не обращал внимания, меня одну брала оторопь от их вида.

— Лисса, чтобы тебе проще было ориентироваться, я объясню, — наклонилась ко мне свекровь. — У вилерианцев четыре имени. Например, я Ирэна Феймин Листаматур Дарлегур. Ирена — личное, Феймин — имя семьи, Листаматур — рода, а Дарлегур — клана. Феймином зовут главу нашей семьи. Выйдя замуж, ты станешь Лалисса Мейер Листаматур Дарлегур. По имени человека ты легко можешь понять, кто он.

— А Аннард? Он тоже Листаматур Дарлегур?

— Да. Его отец — родной брат Феймина. Наше поселение и земли именно так и называют — Листаматур. У нас, конечно, и другие семьи живут, но относительно малочисленные.

— Все собравшиеся тут — Листаматуры?

— Нет. Сидхар из другой семьи, — собеседница показала глазами на франта. — Если честно, я не планировала его звать, но Элдрий притащил его с собой… А причин отказывать от дома лучшему другу сына у меня нет. Но будь с ним поосторожнее, он холост и нахрапист.

То ли крепкое вино на голодный желудок, то ли духота, то ли усталость дали странный эффект: голова начала кружиться, перед глазами двоилось, а кожа горела. Бросило в пот и жар. Хотелось стащить платье и кинуться в бассейн с холодной водой. Да хоть на улицу в сугроб — всё лучше, чем необходимость источать любезные улыбки.

Но я изо всех сил старалась не показать своего состояния. Наверное, стоило попросить кону Ирэну позвать лекаря, но делать это посреди светского раута было слишком неловко. Как и попроситься на выход. Я цедила воду, съела пару кусочков рыбы и ждала, когда вечер закончится, чтобы снова лечь. То, что всё-таки умудрилась простудиться, не удивляло. Вероятно, это произошло ещё в ту холодную ночь, когда мы сорвались с места после нападения клана зелёных. Или просто сказалось общее переутомление.

Когда кона Ирэна увлеклась разговором с седым благообразным господином и отошла к выложенному сине-золотыми изразцами камину, на соседний пустующий стул вдруг опустился франт. Как его назвала будущая свекровь? Я уже забыла.

К нам тут же присоединился старший брат Мейера с женой.

— Лалисса, я так рада знакомству, — прощебетала беременная девушка.

Явно вилерианка, багряные волосы и вишнёвого цвета глаза красноречиво об этом свидетельствовали. Хотя Мейер, кажется, упоминал, что она переселенка. Или нет? От жара я уже не очень хорошо соображала, но хотя бы имя помнила.

— Олетта, взаимно. И прошу, называйте меня Лиссой, — ответила я, после чего горло мгновенно пересохло, пришлось сразу сделать несколько глотков воды.

— Лисса, — растягивая звуки, проговорил франт глубоким, соблазнительным голосом. — А я Сидхар. Отрадно видеть вас этим вечером…

Возможно, франт пытался вложить в свои слова некий подтекст, но меня сейчас больше волновали горячий туман в голове, жар и потеющая спина. Не проступят ли на платье некрасивые пятна до того, как этот несносный раут-нераут подойдёт к концу?

— Сидхар — один из лучших бойцов клана, — озорно улыбнулся Элдрий. — Сколько раз он Мейера обривал, вы бы знали, Лисса. Жаль, что сейчас братца нет, наверняка бы он устроил драку, получил по носу и заперся бы в своей комнате, лелея раны.

Я озадаченно уставилась на старшего брата Мейера. В его словах звучало столько яда, что удивляло, как он сам им не отравился. Это что? Ревность, зависть, желание отомстить маминому любимчику?

— Право, Эл, не стоит портить очаровательной Лиссе настроение. В конце концов, она же не виновата в том, кому выпала честь за ней ухаживать, — белозубо оскалился Сидхар.