Ловушка для плейбоя

– Правильно, – Тоха хлопает меня по плечу. – Не суйся туда, где стопудово потерпишь фиаско, братан.

– Это не смешно, – беззлобно откидываю его руку. – От слов «абсолютно», «достал» и «отвали».

– Я, вообще-то, и обидеться могу…

– Это вряд ли, – усмехаюсь, и Тоха усмехается в ответ.

Уж в чём-чём, а в этом я мог быть уверен на все двести.

Пока мы с парнями двигаем в сторону аудитории, студенты перед нами расступаются, словно море перед волнорезом; все здесь прекрасно знают, чей я сын, и потому спешат исчезнуть с моего пути – скорее всего, потому, что моя репутация самовлюблённого засранца уже ни для кого не секрет. Единственный, кто на свой страх и риск всегда встаёт на моём пути – это Игорь.

– Проваливай с моего факультета, Грач, – вполне миролюбиво предлагаю.

– Я хожу там, где хочу, – приподнимает бровь. – С чего ты решил, что можешь тут командовать? Разве этот университет принадлежит твоему отцу?

Подхожу чуть ближе, и чувствую, как напрягаются парни за спиной, готовые в любую минуту прикрыть мою задницу.

– А разве твоя мамаша тебе об этом не говорила? – растягиваю губы в улыбке.

Взгляд моего оппонента темнеет; пропускаю момент, когда его кулак прилетает мне в челюсть, но успеваю сориентироваться и заехать ему в глаз до того, как Тоха оттаскивает меня в сторону, а Димон встаёт в аккурат между нами.

– Лучше проваливай отсюда, чувак, иначе будешь собирать себя по частям.

Сплёвываю в стоящую рядом урну кровь и вырываюсь из захвата Лаврентьева; Грач злобно морщится, дотронувшись до скулы, и его глаза обещают мне расправу, вот только чёрта с два ему удастся меня запугать.

– На твоём месте, я бы ходил осторожнее и оглядывался по сторонам, – бросаю угрозу ему вслед и получаю в ответ два средних пальца и ехидную ухмылку.

У этого ублюдка просто обязано быть слабое место.

Третья пара проходит как в тумане – как и всегда, когда я зол; препод проходится по нашей компании от души, припомнив все косяки, но мне наплевать на тройку, которую в итоге Туманов рисует себе в тетради напротив моего имени. После пары я первым делом иду на факультет Грачёва, чтобы… А хрен знает, зачем я вообще туда попёрся – наверно, надеялся, что мудила сам даст мне зацепку насчёт того, как прихватить его за горло.

И я оказался прав.

Дыхание перехватило, когда из аудитории, где у него шла пара, он вышел не один, а в компании… Фиалки. Я сразу узнал её, хотя и не особо рассмотрел лицо – её глаза были для меня опознавательным знаком.

– Ну, прям Дон Жуан, – прыскает со смеху Лаврентьев. – Гляньте, как сверкает.

Пока Тоха продолжает сушить зубы, поворачиваю голову в сторону и снова наблюдаю за физиономией Грача, у которого поперёк рожи был нарисован интерес. И всё бы ничего, вот только в плане девушек Грач от меня немного, но отличался: я мог переспать с любой и на следующий день помахать ей ручкой, а увлечения Игоря пару раз становились долговременными. То есть, если ему понравилась Фиалка – причём настолько, что он готов снова пересмотреть свои приоритеты – значит, у меня появилась отличная возможность послать урода в нокаут.

Что я там говорил про то, что не связываюсь с недотрогами? Забудьте – это грёбаная война, и я преподам ему урок любой ценой.

Прости, Фиалка, но тебе, кажется, придётся побыть орудием моей мести.

~Эпизод третий. Анна~

– Я так скоро без зарплаты останусь… – ворчит Андрей, в очередной раз раздавая карты.

– Это потому, что ты играть не умеешь, – показываю ему язык, чувствуя себя по-детски счастливой.

Карты здесь были совсем ни при чём. В прошлом университете в меня часто тыкали пальцем из-за того, что у меня мама – довольно известный модный дизайнер; большинство девушек, которых я называла подругами, просто пользовались мной, о чём я узнала далеко не сразу, но со временем мне удалось исключить из своего круга всех тех, кто видел во мне лишь возможность выбиться в люди. Здесь я поступила по-другому, скрыв о себе кое-какую информацию, и не жалею о том, что ради этого пришлось спорить с отцом: игра определённо стоила свеч. Теперь, когда у меня есть знакомые, которые общаются со мной лишь потому, что я – это я, а не дочь ректора, я могу не бояться, что меня станут использовать.

Те, кто мог это сделать, свой шанс уже упустили.

– Вообще-то, я отлично играю – это ты мухлюешь! – ворчит Андрей и поворачивается к моему отцу. – Не хотите присоединиться, Николай Романович?

Родитель в это время сидел за островком на кухне, вооружившись какими-то графиками и таблицами, и что-то печатал на ноутбуке, изредка отрываясь от экрана, чтобы свериться с данными. Никогда не интересовалась, как его угораздило из обычного профессора подняться до ректора, но, думаю, без связей тут не обошлось. Его жёсткий профиль в дверном проёме, разделяющем кухню с гостиной, казался совершенно вымотанным, но на мои попытки оторвать его от работы папа не реагировал.

– Она и так получает достаточно карманных денег, – усмехается он. – И на твоём месте я бы впредь не садился с ней за один стол.

– А что поделать, если это единственное развлечение? – жалуюсь, откинувшись спиной на сиденье дивана. – Либо домашка, либо карты – и то, если у Андрея есть время.

– Так найди себе хобби, – устало вздыхает папа. – Или я должен везде водить тебя за ручку? Ты уже взрослый человек и способна сама о себе позаботиться.

По идее, всё так и должно быть, но, как показал опыт, к самостоятельности я была совершенно не готова – в том плане, что, оказавшись вдруг одна, сообразила, что даже готовить толком не умею. Мама на этот счёт даже не заморачивалась, предпочитая заказывать еду из кафе и ресторанов, а я, глядя на неё, даже не думала о том, как буду выживать, когда «детство» закончится. Зато теперь и в самом деле был целый спектр всевозможных направлений, которыми я могла бы заняться для саморазвития – от рисования и танцев до курсов по кулинарии.

Выходит, я должна сказать маме «Спасибо» за то, что она бросила меня.

В семь Андрей уезжает, договорившись с отцом заехать за нами завтра в половину восьмого. Я собираю со стола карты и свой выигрыш в размере трёх леденцов и пачки мятной жвачки «Орбит», которые отыскались в карманах нашего водителя, и замираю на месте, осознав одну вещь.

– Погоди-ка, он сказал, что приедет за нами?

На лице родителя мелькает усмешка, будто он только и ждал, пока до меня дойдёт.

– Именно. Завтра мы едем в университет вместе – до самых ворот.

– Но ты обещал…

– Прошла неделя, Аня, – теряет терпение. – Насколько я знаю, у тебя уже достаточное количество друзей, так что я своё слово более чем сдержал.

Ну, Андрей и… болтун.

Хотя, если так подумать, папа прав. За прошедшую неделю в моём списке новых знакомых не произошло особых изменений, так что и дальше скрываться не было смысла. Если мама меня чему-то и научила, так это тому, что пусть лучше в жизни будет один-единственный друг – зато настоящий.

Что толку, что в старом универе я была популярной девочкой с кучей «подруг»?

– Ладно, – согласно киваю, продолжив прибираться на столе.

– Ладно? – будто не веря, переспрашивает родитель. – И ты что, даже не закатишь мне истерику? Никаких «Как ты мог, папа?!», «Ты не можешь так поступить!» и всё в таком духе?

Прыскаю со смеху и вхожу на кухню, чтобы налить себе зелёного чая перед сном.

– Представь себе, нет. Я пошла спать, – целую его в щёку. – Не сиди долго. И спокойной ночи.