Ловушка любви на празднике весны

— Завтра начинаются приготовления к Харутте, — сказала Мия. — Я наняла временных помощников, чтобы не работать до конца праздника.

— Им можно доверять?

— Да, они у меня время от времени подрабатывают. Ты их даже знаешь… Но сейчас не об этом!

— А о чeм? — насторожилась я.

— Пришло время подготовки к Харутте.

— Это праздник твоего народа, а не моего, — облегчённо выдохнула я.

На праздник в честь нового года и начала весны, называемого в народе Саада Харутте, стекались маги теней и не только. Реже можно встретить зелeных магов. Ещe реже его посещали алхимики. Человека же без магических сил вроде меня там встретить и вовсе практически невозможно. Так меня учили.

— Ну да, ну да. А ещe пить молоко по утрам вредно, а на ночь нельзя есть мучное.

— Это твоя тeтушка так говорит? — улыбнулась я, прекрасно зная, что та безуспешно боролась с полнотой племянницы.

Мия фыркнула, но тоже улыбнулась.

— Ты меня поняла, Лели. Приход весны дозволено отмечать любому желающему. Надо только наряд прикупить подходящий.

Я натянуто улыбнулась и обняла декоративную подушку, прижав её к животу.

Ясно было, подруга не отступится и затащит на праздник любой ценой.

Мия лучилась счастьем, но ждала протестов. Мы проходили через это каждый раз. Она предлагала пойти на ночное выступление, а я говорила, что не могу покидать дома после заката. Тогда я возвращалась домой на цыпочках, под утро. Мия звала в бар, а я отвечала, что воспитанные девушки по таким местам не ходят. Мы расходились подвыпившими. Другими словами, Мия любила яркие развлечения и находила своим долгом брать меня с собой.

Я ещё помнила, как в детстве мама уходила гулять целыми днями, скрывая себя за магической маской. Детям путь на праздник был закрыт. Вернее, днём на улицах полно детишек, но без масок. Зато всe настоящее веселье начиналось после заката. И мать никогда не возвращалась к ночи, оставляя меня на бабку-помощницу. Иногда я, по утрам, когда мама отсыпалась, надевала её маску и попискивала от восторга. Маска не изменяла возраста или расы, но скрашивала внешность. Изменялся цвет волос и глаз, преображался оттенок кожи. Из зеркала на меня всегда смотрела совсем другая девочка. Как-то мама проснулась и по-доброму засмеялась. Подозвала меня к себе, сняла маску и поцеловала в лоб. Назвала меня самой красивой на свете, ведь не передала мне в наследство её белых будто снег волос и бледных глаз.

Глава 3. Магазин в подвале

— Идём за покупками? — голос Мии выдернул меня из воспоминаний.

— Почему этот праздник так важен? В прошлом году ты не ходила.

— Не на кого было оставить магазин! Вечерами я гуляла.

— А ночами?

Мия покраснела и посмотрела на меня с укоризной:

— Ты прекрасно знаешь, что в прошлом году мне, как и тебе, не было двадцати.

— Пропустила бы и в этом. Не последнюю весну живeм.

— Мама встретилась с папой на празднике Харутте. Она сама мне говорила.

— Ты же мечтала отучиться на лекаря!

— Не ты ли говорила, что любовь не преграда? Вот твой отец не бросил твою же мать, а она и вовсе целитель. Ещё и хозяйка в госпитале была!

— Это скорее исключение, — буркнула я в сторону.

У нас с Мией было столько общего! Вот только я знала своего отца, а она могла лишь догадываться о том, что еe был человеком. А иначе почему Мия единственная в своей семье не способна к магии?

Мы иногда гадали: отчего он не попросил руки и сердца своей возлюбленной, как это сделал мой? Мия предполагала, что её отец погиб, обязательно свершая какой-то героический поступок. Я надеялась, что если он и выжил, то мама Мии сама отговорила его появляться перед её семьёй, зная, ничем хорошим это не закончится.

Как бы там ни было, мы мечтали во время Харутте встретить истинную любовь. Только Мия, не стесняясь, говорила об этом, а я помалкивала.

Возможно, сказке подруги предстоит сбыться, но не моей. Я дочь клана Ворона. И если об этом хоть кто-то узнает, а для того достаточно продемонстрировать семейную печать, я окажусь в беде. В лучшем случае мне попадётся некто такой же, как Мия, тогда я просто прекращу общение со встреченным юношей. В худшем случае за меня попробуют заполучить выкуп.

Не то, чтобы мой клан был всеми нелюбим. Нет, скорее нас считали ценными. Папа, например, мастерски придумывал новые противоядия. Увы, и яды тоже. Иногда, когда я задумывалась над спецификой его работы, в мыслях зарождался противный червячок, повторяющий: «Потому-то отец и полюбил мать. Одного поля ягоды!».

Бродя по украшенным цветами улочкам Винного вместе с Мией в поисках масок, я уже знала, ни за что не сниму свою перед юношей, с которым познакомлюсь. Не сообщу ему настоящего имени. И вообще, ничего о себе рассказывать не стану!

— А ещё знакомиться будешь лишь с круглоухими, — хихикнула подруга, когда я твёрдо сообщила о решении держаться скрытно. — И какие же имена мы придумаем?

— Ещё не знаю.

— Что, если меня назовём Леей, а тебя Лели?

— Издеваешься?

— А что? Будем, как две сестрёнки.

— Ты меня и в обычной жизни зовёшь Лели.

— Зато никто не догадается, что это от Олейны.

Я вздохнула, вынужденная согласиться.

Первый день бродилок за покупками подходил к концу, а мы так и не нашли подходящих масок. Все хорошие, как правило, заказывали заранее. Осталась дешёвая ерунда, либо слишком дорогие экземпляры. Зато нашли слeзы фей в огранке. Такие чудесные камни лазурного цвета носили нелюди, чтобы обрести человеческую внешность и скрыть истинный облик.

— Смотри! — Мия вытянула руку вперёд, выпятив указательный палец.

Перед нами стоял двухэтажный домик, выбивающийся из атмосферы Винного. Каменный, раскрашенный в жёлтый и красный. На первом этаже за большущими окнами в ярком свете красовались праздничные платья по невероятно высоким ценам. Второй этаж отличался окнами зеркальными, так, что невозможно было увидеть, кто или что находилось внутри. Мию, конечно, заинтересовала подвальная часть. Над узенькой каменной лесенкой красовалось объявление, начертанное от руки о продаже праздничных масок по сниженной цене. Я не ожидала ничего нового, но деваться было некуда. Мия тянула внутрь.

В магазинчике пахло пылью и влажностью. Полы под ногами скрипели, а единственный магический огонёк почти не давал света. Благо, в узкие окна под потолком попадали лучи закатного солнца, разливаясь красным по прилавку, за которым спал хозяин. Вокруг лысины, за ушами и под затылком, блестели засаленные седые волосы. На горбатом носу крепко держались круглые очки с заплаткой на переносице и у левой дужки.

Мия ласковым голоском разбудила старикашку. Он сонно оглядел нас, кустистые брови удивлённо поползли вверх. С трудом продавец поднялся на ноги и спросил:

— Что вас привело, юные леди?

— Объявление над дверью, — дружелюбно сообщила подруга. — Можно посмотреть маски?

— Разумеется. Правда, немного осталось, — произнёс старикашка.

Прихрамывая он вышел из-за прилавка и поднял в углу деревянный ящик. Водрузил его на столешницу. Со щелчком крышка откинулась назад, а внутри оказался десяток масок мужских и женских. И муха. Чёрное жирное насекомое с жужжанием взмыло под потолок да так там и осталось. Вернув взгляд к ящику, я рассмотрела содержимое. Маски казались необычными, даже странными. У нескольких прорезь была лишь для одного глаза. Какие-то выглядели совсем простыми, похожими на ленты с дырочками либо с полупрозрачными сеточками для глаз. Штуки три выглядели вроде ничего. Одна пепельно-фиолетовая с нарисованными на ней цветочками. Смущало только, что походила маска на запечённую глину, это добавляло ей хрупкости.