Ловушка. Форс-мажор

– Маленькая ложь рождает большое недоверие, Штирлиц, – усмехнулся Специалист. – Ну да бог с ней, с родословной. Ты мне лучше за телефоны скажи. Воткнетесь?

– По правде сказать, – замялся Степаныч, – меня немного смущает, что этот крендель из угро.

– А меня смущает то, что тебя это вдруг стало смущать. Или, может, ты угро с ГРУ попутал? Хотя на самом деле и здесь разница невелика: и там и там – сотрудники; и там и там – люди вопросы решают. Масштабы – разные, мотивация – схожая. Пойми, я бы и сам сделал – официально и задаром. Но мне нужно срочно. Потому и прошу.

– Срочно – это как?

– Еще вчера.

– А поточнее?

– Воткнуться надо в ближайшие три-четыре часа.

– Ого! За такой оператив могут запросить…

– Я знаю. Оплата по таксе. Такса – два рубля. За срочность – два пятьдесят.

– Три, – мгновенно подкорректировал Степаныч.

– Степаныч, ты знаешь, чем отличается колхозный рынок от рынка информационных услуг?

– А я здесь при чем? Исполнитель может залупиться.

– Давай, звони своему исполнителю. И если он на самом деле начнет совершать озвученное тобой телодвижение, передай трубочку мне.

– И что тогда?

– И тогда я сделаю ему грамотное вербальное обрезание. Говорят, в подобных случаях очень помогает.

Но радикальное «хирургическое вмешательство» не потребовалось. Исполнитель вошел в положение, предложенную цену вопроса счёл приемлемой и пообещал, что через три, максимум три с половиной часа все разговоры с мобильных телефонов Некрасова начнут писаться в режиме «нон-пит-стоп». С ежеутренней отправкой аудиофайлов на продиктованный заказчиком электронный адрес.

Расставшись со Степанычем («интересно, какой процент от суммы заказа он оставляет себе?»), Специалист вернулся в «контору». Здесь он отбыл номер на тягомотнейшем совещании, посвященном усилению усиленной борьбы со все усиливающимся экстремизмом, после которого спустился в свой кабинет, закрылся, отключил телефоны и принялся набрасывать примерную схему запланированной на вечер беседы со старшим оперуполномоченным по особо важным делам Некрасовым. В планы последнего эта беседа, естественно, не входила. Ибо о том, что она вообще должна состояться, сотрудник угрозыска пока и не догадывался.

Шантажировать Некрасова Специалист не собирался. Пока, во всяком случае. Фактов против опера было явно маловато. Но Специалист не сомневался: если его вечерний блеф сработает – факты появятся. Причем очень скоро. К примеру, этим вечером самый ожидаемый «факт»: кому кинется звонить Некрасов, дабы поведать о внезапно возникших проблемах. Всяко не своей матушке. И не любовнице. Установочные данные которой, кстати сказать, в составленной дежурным аналитиком Власенко справке откуда-то имелись.

* * *

Катерина, накануне получившая от Смолова благословение на небольшое утреннее опоздание, появилась в отделе лишь в начале двенадцатого. Войдя в кабинет, она остановилась на пороге и, виновато улыбнувшись, поздоровалась с шефом легким поклоном со сложенными на груди руками. Тайское приветствие «вай» в исполнении Востроиловой символизировало пластическое воплощение классической школьной мантры «здравствуйте – извините – за – опоздание – разрешите – сесть».

– Заходи уж, мадам Батерфляй, – буркнул Виктор Васильевич. При созерцании улыбающегося свежего личика в обрамлении копны рыжих волос его невольно охватило чувство зависти. Всем своим видом Катя демонстрировала полную неоспоримость научного тезиса о том, что утренний секс полезен для здоровья. А вот его собственная, небритая и набрякшая физиономия посредством зеркального отражения подавала сигналы о том, что в его возрасте по ночам нужно спать. А не потреблять спиртные напитки, напрягать мозг, флиртовать с чужой соседкой и под утро собачиться с женой. Так что в сторону висевшего на двери зеркала Смолов старался по возможности не смотреть.

– Между прочим, мадемуазель, – поправила Катя. Она прошествовала к своему столу и почти одновременно щелкнула двумя кнопками – процессора и чайника. Оба электроприбора на это ее прикосновение отозвались незамедлительным урчанием. Потому как самцы. А следовательно, ничто прекрасное им не чуждо.

– Кофе будете?

– Меня от него уже мутит. С утра три баклашки этой бурды выдул.

– Ничего себе бурда! Почти двести рублей за стограммовую банку.

– А по вкусу все одно – «Ячменный колос». Пивка бы сейчас холодненького…

– Предупреждает вас Минздрав, предупреждает – все без толку… Держите. Пашка просил вам передать. Не бойтесь, не «Оболонь».

– Ого! Как это кстати. Покорнейше благодарю, прозорливые вы мои, – оживился Смолов и отточенным движением вскрыл банку. – Свезло тебе, Катька, с мужиком. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

– Я знаю, – кокетливо согласилась та. И на всякий случай постучала ноготками по столешнице. – Что нового на криминальных фронтах и в тиши кабинетов?

Ответить на этот вопрос Смолов не успел, поскольку в дверь просунулась голова Володи Исакова:

– Привет честной компании! Ну ни фига ж себе! С самого утра пиво хлещут! Причем внаглую. Не шифруясь и не закрываясь.

– А нам с Катериной закрываться никак нельзя. Люди дурное подумать могут.

– Это какие такие люди? Что подумать? – грозно зыркнула Востроилова.

– Шучу я. Да ты вползай, Вовка, чего жмешься. Капнуть немножко?

– Не, спасибо, я за рулем. Васильич, пошли покурим.

– Так здесь и покурим. Коменданта бояться – дачу не строить.

– Давай лучше в курилку.

– Вам посекретничать нужно? – догадалась Катя. – Так бы сразу и сказал. Заходи, Володя. Я все равно сейчас в канцелярию за сводками. И кружку надо помыть.

– Катьк, и мою тоже захвати.

– Это приказ или просьба?

– Пожалуйста.

– То-то же. Всё, сплетничайте на здоровье. Я ушла…

Востроилова возвратилась минут через пятнадцать и застала Смолова в состоянии глубокой задумчивости. Он то попеременно хмурил брови, то собирал их домиком. Из чего следовало, что поглотившая шефа дума вызывала у него сложную гамму чувств – от серьезной озабоченности до откровенного удивления.

– Виктор Васильевич, что-то случилось?

– Путем тщательного прогнозирования ситуации удалось установить, что прогнозированию она не поддается. Как сказал?

– Сильно.

– Ага. Жаль только, что не я.

– А кто?

– Военно-морская мудрость.

– И все-таки – что случилось?

– Да Вовка мне халтурку подтащил. Срочную. Сейчас пойду втыкаться.

– Ну и замечательно. Сами говорили, дочке ноутбук надо купить, да не на что. Вот и заработаете.

– Знаешь, кого мне писать заказали? Старшего оперуполномоченного по особо важным делам капитана милиции Некрасова.

– Мать моя женщина! – звякнула намытыми кружками Катя.,

– Наша, – поправил ее Смолов.

– Что «наша»?

– Мать наша женщина. А заказ, со слов Вовки, вроде как поступил из Большого Дома.

– Думаете, это наш?

– Кто наш?

– Тот, который на Пашку выходил.

– А шут его знает! Ничего исключать нельзя.

– Глупости! На фига чекистам обращаться к нам, когда у них самих точек в несколько раз больше? Одних только контролеров по штатке небось за сотню.