Ловушка. Форс-мажор

– Не знаю, Катька. И вообще – не трави душу. Сам сижу и гадаю: либо это подстава…

– Цель?

– Например, привязать нас с тобой к Ладонину и устроить показательный процесс над коррумпированными ментами. То есть над нами. Такой, знаешь, вариант: все вышло случайно, хотя именно так и планировалось.

– Либо?

– Либо вариант-перевертыш: все вышло так, как планировалось, хотя и случайно.

– В смысле, на ловца и зверь?

– Примерно. История из разряда «Невероятная встреча господина Линчевского со своим двойником в купейном вагоне „Красной стрелы“». Ладно, что толку головы ломать… И, кстати, вот тебе еще одна военно-морская мудрость: «Приказ, совпадающий с личными целями, выполняется немедленно. Пока не отменили». Так что… Кто, куда, а я к «шкафам»… Между прочим, Вовка договорился с заказчиком, что файлы будут отправляться ежедневно, не позднее десяти утра. Таким образом, в предстоящие две недели у нас есть отличные шансы получать горячие новости о службе и личной жизни господина Некрасова самыми первыми. А кто первым встал…

– Того и тапочки.

– И файлы, сложенные в папочки…

* * *

Поперла фортуна. Ах, как поперла! Уже второй звонок с мобилы Некрасова (первый, ничем не примечательный, был сделан любовнице) содержал в себе море полезнейшей информации. А главное – окончательно и бесповоротно связывал оперативника с человеком Ребуса. И с каким человеком!

19:17:14–19:24:06 Исх. номер телефона не определен

Некрасов (Н) разговариваетс «Сергеем Гавриловичем» (СГ)

Н: Сергей Гаврилович?! Это Петербург, Некрасов.

СГ: У тебя что-то срочное? Я сейчас немного занят.

Н: Очень, очень срочное! У меня… Я… В общем, похоже, они всё знают.

СГ: Кто такие «они»? Что такое «всё»? И по возможности без эмоций.

Н: Эфэсбэшники. Они всё знают. И про то, как мы приземляли Ладонина. И что мы использовали его компьютерщика. И про схему захода в Архангельске. Даже про Линчевского с африканцем. Короче – всё!!!

СГ: Капитан, перестань визжать – уши закладывает. Тебя что, вызывали на Литейный?

Н: Нет. Я вышел из отдела, прошел на стоянку, а они меня там ждали. Двое и еще один в машине. Показали удостоверения. Старший сказал, что у него есть ко мне вопросы. Отвел в сторону. Ну и… Я просто не догоняю: как они смогли столько накопать?

СГ: А я скажу тебе как – лопатой! Потому что, чтобы «накопать», надо взять в руки лопату и начать копать. А вот у тебя этот навык, похоже, отсутствует напрочь.

Н: Неправда – я работаю! Последние две недели так вообще мантулю по десять-двенадцать часов. Без выходных.

СГ: Ах вот как? И что же тебе, к примеру, удалось «намантулить» по Дорофееву?

Н: Я ведь докладывал, что дело Дорофеева забрали в десятый отдел.

СГ: А меня интересует, какие действия ты предпринял после фразы «доклад окончен»?

Н: Я добился, чтобы в отделе Есаулова была проведена внеплановая проверка режима секретности и отчетности. И подсказал, в каком направлении следует копать. Грубейшие нарушения и того и другого – гарантированы.

СГ: Во-во, снова раздал лопаты и ценные указания. Слушай, Некрасов, ты вообще в своей жизни что-либо тяжелее стакана и члена в руке держал?… Понял, вопрос риторический. И когда планируется эта твоя проверка?

Н: Если ничего экстренного не случится, послезавтра. В пятницу.

СГ: Хорошо, будем надеяться, что ничего не случится. Тем более что всё экстренное, похоже, уже случилось… Да, так и что ты сказал этому чекисту?

Н: Всё это – грязная провокация. И если у них действительно есть ко мне какие-то вопросы, то их следует задавать всяко не на улице.

СГ: Прямо так и сказал?

Н: Примерно.

СГ: Небось мужественно глядя в глаза? Как Павка Корчагин? Ай, молодца! Фамилия, должность, звание?

Н: Чьё?

СГ: Ну не твои же!! Чекиста.

Н: Подполковник. Отчество, кажется, Владимирович… Он так хитро ксиву развернул, что невозможно было прочитать. Но на фотографии точно – он. Печать, все заламинировано…

СГ: Господи, с какими кретинами приходится работать! И таких кретинов у нас оперуполномачивают заниматься «особо важными делами»… Когда вы с ним расстались?

Н: Вот только-только. Минут десять назад. И я сразу вам…

СГ: Надеюсь, «ноги» за тобой они не выставили.

Н: Нет, я проверялся.

СГ: Извини, совсем забыл, что ты у нас матёрый сыщик. Ладно, будем считать, что поставить тебя на прослушку они еще не успели. Если, конечно, это вообще чекисты, а не переодетые клоуны, которые разводят лохов в погонах… Как у тебя движется дело Запольского?

Н: Работаем.

СГ: Плохо работаете. Учитывая, что практически вся доказуха у тебя на руках… Вам похищенные экспонаты из списка на днях подбрасывали?

Н: Как раз сегодня подложили икону, а позавчера принесли серебряную табакерку.

СГ: Это только начало, будут еще. Не ссы, капитан, мы из тебя медиазвезду сделаем. Бесстрашного борца с расхитителями культурного наследия. Фильм документальный про тебя снимем, у Костика Эрнста покажем. Хочешь быть медиазвездой, а, Некрасов?

Н: Нет.

СГ: А чего ты хочешь?

Н: Я хочу, чтобы меня из-за ваших делишек не посадили.

СГ: Из-за Наших. Не забывай, пожалуйста, – из-за Наших. Ничто так не объединяет людей, как совершенное вместе преступление… Но прикинь, кто же тебя посадит, коли ты у нас будешь звезда? Она же практически памятник… Лучше скажи, что там с Глуховой? Был у неё? Линчевский и африканец с «Хроникой» не блефуют?

Н: Я не успел. Глухова умерла.

СГ: ЧТО?!! Ты хочешь сказать, что эти двое ее завалили?

Н: Не знаю. Выяснилось сегодня днем. Вскрытия еще не производили. Пока, по внешним признакам, вроде как сама преставилась. Следов насилия нет.

СГ: Твою мать! А вот это плохо. Хотя… При определенных обстоятельствах это может обернуться и в нашу пользу. Кто первый украл, тот и автор.

Н: Какой автор?

СГ: Неважно. Так, размышления вслух.

Н: Сергей Гаврилович, а еще меня следак прокурорский с Ладониным совсем запарил: обвинение-то до сих пор не предъявлено. А в субботу крайний срок. Иначе по-любому придется выпускать.

СГ: Хрен с ним, с Ладониным. Мы его после, по архангельской теме дожмем. Но для начала надо здесь конюшни разгрести… Значит, так: завтра, всеми правдами и неправдами, на службе ты должен будешь получить отгул на пятницу. Вкурил?

Н: Я постараюсь. А зачем?

СГ: В пятницу к вам в Питер приедет Папа.

Н: Он же в розыске?!!

СГ: Да ты что! Страшное дело!.. Теперь ты понимаешь, Некрасов, что в этой ситуации на одного тебя и уповаем?

Н: Прикалываетесь?

СГ: Иронизирую. Короче, в пятницу встретишь Папу и покатаешься с ним по городу. Снова поработаешь свадебным капитаном.

Н: Кем?

СГ: Ходячей ксивой. На случай, если у какого ретивого гаишника или пэпээсника возникнет неуемное желание проверить документы. Или как-то еще докопаться до Папы. Надеюсь, с этой задачей ты справишься?

Н: Опять прикалываетесь?

СГ: Ну и манэры у старшего оперуполномоченного по жутко важным делам.

Н: А вы сами приедете?

СГ: Всенепременно. И вот еще что: если давешние чекисты попытаются выйти на тебя снова, ври что хочешь, изворачивайся, но… Все контакты, беседы, не дай бог допросы – только после выходных.

Н: А что случится после выходных?

СГ: А это, брат Некрасов, зависит от того, насколько грамотно мы с тобой сработаем в пятницу. Чую, будет вечером на Патриарших прудах интересная история.

Н: На каких прудах? Какая история?

СГ: Ты бы хоть книги на досуге иногда читал, что ли. Не все же время баб трахать да водку жрать… Всё, остальные вводные завтра. И постарайся не забухать по-черному. Ты нам будешь нужен вменяемым.

Н: Сергей Гаврилович!

СГ: Что еще?

Н: Это точно были не «переодетые клоуны». Поверьте, я сразу почувствовал.

СГ: Если жопой – то верю. Этот орган чувств еще никогда и никого не подводил…

В прокуренном до эффекта густейшей дымовой завесы кабинете Виктор Васильевич Смолов и Катя дважды прослушали эксклюзивную семиминутную запись. После чего шеф тяжело вздохнул и попросил Востроилову набрать номер Козырева:

– Пашка, срочно собираем всю нашу гоп-команду… Да, Ольховскую желательно тоже. Мы с Катериной минут через двадцать подскочим и подвезем дебютный сингл небезызвестного тебе оперативника, записанный в жанре «жесткий городской рэп»… Да, есть… Очень серьезная, только давай не по телефону… Э-э, подожди! У вас там погрызть чего-нибудь найдется? Жрать хочу, как сто китайцев… Отлично, едем…

Н-да, а ведь еще утром что-то подсказывало Виктору Васильевичу, что и нынешней ночью ему не избежать разборок с женой по поводу «шляния черт-те где». И, как поется в знаменитой отечественной рок-опере, «предчувствия его не обманули». Правда, сейчас у Смолова имелась вполне достойная отмазка – внезапная халтурка нарисовалась. Так что готовьтесь, девочки, к шопингу.

* * *

Продолжая отрабатывать легенду «тяжело больной», в четверг Козырев снова не вышел на работу. Подстраховать его по медицинской части вызвалась Полина: больничный официально оформили через элитную медсанчасть, в которой у Ладонина имелся персональный лечащий врач. Звезд с неба не хватавший, но при этом получающий гонорары, как полноценное светило.

Но особой радости второй день безделья кряду не доставил. Уже днем Паше и Ивану стало известно, что вместо ожидаемой подготовки к операции по захвату прибывающего в город Ребуса их команду в очередной раз бесцеремонно отодвинули от участия в боевых действиях. Отодвинул, естественно, Саныч.

Дотошно изучив запись перехваченного Смоловым телефонного разговора, тот связался с Москвой. И, как нетрудно догадаться, горячий (потому как горец) и бесстрашный (потому как депутат) Карзоев тотчас ухватился одной рукой за поведанную ему информацию, а другой – за кинжал. «Спасибо, дорогой, порадовал ты меня. Дальше сами всё сделаем. Красиво сделаем, – клятвенно заверил Саныча народный избранник. – И помни: теперь я твой должник». И буквально через десять минут мобильные группы джигитов подорвались на боевое дежурство во все столичные аэропорты, а также в Пулково-2. В ближайшие двое суток им предстояло отслеживать всех без исключения пасажиров, прибывающих чартерами из Испании. Размножать фотографию Ребуса не потребовалось – личного врага своего хозяина всякий уважающий себя джигит обязать знать в лицо.

– А у этого вашего депутата что, нет возможности элементарно к «Экспресс-2» подключиться? Узнать, каким рейсом прилетает Ребус? На фига народ-то зазря по аэропортам гнобить?

– А ты, типа, готов поручиться, что неофициальный визит на историческую родину Ребус нанесет именно под своей не менее исторической фамилией?… Молчишь? Вот то-то же…

Поначалу Козырев нарисовавшемуся партнерству даже порадовался. И то сказать, в намечающейся спецоперации лишний штык – не помеха. Вот только выяснилось, что как раз воевать Саныч и не собирался. По крайней мере, до момента выхода Ладонина из следственного изолятора. Слегка успокоенный вброшенным в эфир некрасовским «в субботу – крайний срок, иначе по-любому придется выпускать», он отдал общевойсковую команду: вплоть до зеленой сигнальной ракеты не вписываться ни в какие авантюры. Тем паче в авантюры околокриминальные. Дабы не дать следствию ни малейшего шанса усомниться в добропорядочности персоналии Ладонина и его окружения.

«Удастся „карзоевским“ нейтрализовать в пятницу Ребуса – честь им и хвала, – рассуждал Саныч. – И депутату хорошо, а нам самим так и вообще – зашибись! А вот со всей остальной швалью навроде Некрасова, лже-Дортюка, „загорелого“ и прочих будем разбираться позднее. По мере сил, вдумчиво и не спеша. А не с кавалерийской шашкой наперевес! Так что всё, господа мушкетеры, на сегодня хватит дуэлей».

А на козыревскую попытку возразить сказал, как отрезал:

– Хватит, я сказал! А то намахались до того, что чекисты на них досье собирают! А хлопцы эти, между прочим, за ваше кукование могут сделать такое, что даже сказать противно… Или вы мечтаете с Игорёхой местами поменяться?

В принципе, Саныч был прав. Как всегда прав. Вот только, как мудро сказано в одной средневековой японской хокку:

Так-то оно так. Правильно. Но всё же…

После аудиенции у Саныча в голове у Козырева мелькнула было шальная мысль попробовать выставиться за Некрасовым с утреца в порядке частной инициативы. Не ставя, понятное дело, в известность об этом остальных участников концессии. Вот только: на чем вести НН? Не такси же подряжать? А на свои «колеса» старший оперуполномоченный Козырев так и не сподобился заработать. «Э-эх, надо было в тот раз не отказываться и забирать щедро предложенную Ладониным покореженную „лягушку“. Уже давно бы ее на ноги поставил – и вперед! Бомбил бы себе по ночам, а днем частным сыском занимался».

В общем, настроение было хреновым. А тут еще и Катя-Катюша после работы собиралась ехать ночевать к родителям («успокоить мамулю»). И что оставалось делать в подобной ситуации двум вынужденно холостым джентльменам? Всё правильно: идти в кабак.

Именно здесь, ближе к ночи, их по телефону и разыскал Смолов, посоветовав по возвращении на Лиговку обязательно проверить электронную почту Лямки. На которую он только что сбросил очень любопытный мобильный диалог с участием «ба, знакомых всё лиц». Крайне заинтригованные, парни скоренько попросили счет и двинули домой: в конце концов, им ничто не мешало догнаться и в камеральных условиях.

20:05:07–20:08:11 Вх. номер телефона не определен

«Сергей Гаврилович» (СГ) разговаривает с Некрасовым (Н)

Н: Слушаю.

СГ: Некрасов, ну-ка повтори: «Рапортовал да не дорапортовал, а стал дорапортовывать – зарапортовался».

Н: Рапортовал, да не допра… дорапро… тьфу, черт. А зачем это?

СГ: Хотел проверить – бухой ты или нет? И понял, что хотя бы один стакан да вмазал, не удержался. Ладно, оставили за скобками. Теперь слушай меня внимательно: сейчас ты поедешь на острова и зачалишь свой «опель» во дворике на Мичуринской, аккурат за «Волной». После чего общественным транспортом вернешься домой и сразу ляжешь спать. Чтобы с утра был как огурец. Ясно?

Н: Так ведь, Сергей Гаврилович! Уведут тачку, в два счета уведут!

СГ: Ничего с твоим ведром не случится. Там найдется кому присмотреть. Если что – мы тебе компенсируем, новую купим. Далее: Папа приезжает по прежней схеме. Посему в половине одиннадцатого ты кровь из носу должен быть на месте. Машина будет на платной стоянке, охранник предупрежден и заряжен. Встретишь Папу. Немножко покатаетесь с ним по городу, а когда проверитесь, заедете в одно место на Охте – Сазан объяснит, он Питер хорошо знает. И уже оттуда, часикам к трем, выдвинетесь к «Волне». Но я к тому времени тебе еще позвоню… Запомнил? Повторять не нужно?

Н: Запомнил.

СГ: А чего так мрачно? Не переживай, капитан. Лучше подумай о чем-нибудь хорошем и светлом.

Н: Например?

СГ: Например, о деньгах. Ты ведь любишь деньги, а, Некрасов?… Ну, чего молчишь?… Знаю, любишь. Так вот завтра получишь премию. Хорошую, таких в вашем Главке даже Пиотровскому не выдают. И поменяешь ты свой «опель», скажем, на «тахо». Ибо не пристало будущей медиазвезде, как заурядной милицейской лягушонке, в коробчонке ездить. Ты не забыл, что мы собираемся делать из тебя звезду?… Вот и отлично. Завтра дело сделаем – и можно будет немного дух перевести. Но! Только немного. Много у нас с тобой еще дел впереди, Некрасов. Всё – до связи.

– А знаешь, брат Лямка, что-то мне подсказывает, что на самом деле премию Некрасову собрались выписать не такую уж и большую. Граммов на девять, не больше.

– Думаешь, они его грохнуть собираются?

– Ничего я не думаю. А грохнут – туда и дорога. Слушай, залезь-ка в Интернет. Глянь: есть утром какие-нибудь авиарейсы из Испании?

– Сейчас посмотрю… Так… Ага, вот… Рейс из Мадрида. Время прилета в Петербург – 10:35.

– Есть контакт! Вот этот-то самый борт Некрасов завтра встречать и поедет. Слушай, а не подорваться ли вам поутру с Полиной в Пулково-2? Было бы очень недурственно сделать пару снимков с церемонии торжественной встречи. Представь фотку: оперативник УУР Некрасов с букетом цветов встречает в питерском аэропорту криминального авторитета Ребуса, находящегося в федеральном розыске? Каково?