Лoxless. Повесть о настоящей жизни
Шрифт:
– Да, — соглашаюсь я вслух, — очень скоро.
В Воронеже
Вы — счастливые люди, потому что не знаете, в каком дерьме вы живете.
Кто может — грабит, кто не может — ворует.
Поприветствовав Воронеж и назвав его «город незнакомый», я покривил душой. Конечно же я был знаком с этим городом и сотней ему подобных. Знаком понаслышке, заочно, как хотите, но город мне отлично известен. Низкорослые дома старых построек, единообразные коробки современных панелек. Я четко представляю себе, что центральная
Пыльный запах улиц — это запах бесперспективняка и тоски. Самым реальным развлечением средневзросных жителей таких городов являются дачи и картошка. Для продвинутого молодняка — хазы и травка. В минуты состоявшегося знакомства с Воронежем я прихожу к выводу, что он ничем не выделяется из череды аналогичных Скучгородов. Из-за депрессивных умонастроений здесь можно только пить, отчаянно бухать и непрерывно квасить. Трезвому человеку здесь реально делать не хера!
Итак, я в Воронеже, на привокзальной площади. Пассажиры, вывалившиеся из того же поезда, что и я, сторонятся назойливых таксистов и спешат к автобусной остановке.
– Недорого, недорого. Подвезти? — Молодой парень лет двадцати четырех испытующе всматривается в мои глаза.
Нагловатый взгляд туземца моментально оценивает мой прикид и врубается в мою перспективность как пассажира.
– Куда, братан? Недорого довезу.
– В гостиницу поприличнее, — отвечаю я. — Имеются такие?
– Поехали, — с готовностью отвечает чувак, усиленно тренируя челюсти жвачкой, и провожает меня к потасканной «девятке».
Мы усаживаемся, и водила круто рвет с места:
– Я так понимаю, что вы из Москвы?
– Не, чувак, ошибся ты. Я из Комска, — вырывается у меня с языка.
Мне не хочется слушать его нытье о том, что «москвичи все скупили», «у вас там бабки шальные, девать некуда, вот и лезете в наш любимый город».
– А где это такой?
«Хотел бы я знать», — думаю я про себя, а вслух отвечаю:
– Есть такой городишко закрытый. Секретный город. Кодовое название «а-дэ 666».
– Понимаю… — неуверенно отвечает абориген, что-то пытаясь прикинуть в своей пустой бестолковке.
«Понимал бы, — опять думаю я, — не бомбил бы на сраной „девятке", а жил бы в Москве, лошара!»
Мы проезжаем кинотеатр. На афише реклама перманентного Борна, который достал своими возвращениями/ ультиматумами/превосходствами. Меня снова начинает накрывать смех, смешанный с кашлем.
Вероятно, чтобы заглушить мой своеобразный утробный хохот, водила тупо врубает чумовой музон. Включает реально громко.
– Музыка не помешает? — Для того чтобы я его услышал, он наклоняется ко мне так, что я отчетливо ощущаю запах из его рта.
– Все в тему, чувак. Пущай играет, — соглашаюсь я и пытаюсь отключиться.
Но отключиться ни фига не получается. Дорожное покрытие болтает «девятку», как шарабан, попавший в зону турбулентности. Ударившись пару раз головой о крышу, я всерьез начинаю опасаться за целостность автомобиля и свою жизнь.
– Дружище, — я делаю попытку перекричать музыку, — у тебя «черный ящик» есть?
– В смысле, гроб? — смеется он.
– Нет, в смысле, самописец.
– Есть, а как же? Без самописца — писец! — уверяет водила и оглушительно ржет, как Маша Распуткина.
Тут
я замечаю, что дороги, по которым мы уже проехали и двигаемся в настоящее время, ремонтировались весьма странным образом: частично отчетливо наблюдается свежее полотно, наложенное кусками, тогда как с другой стороны ямы/рытвины/провалы заставляют машину скакать по дороге, как хромого сайгака по барханам.– Командир, — обращаюсь я за разъяснениями к своему шоферу, — чё за дела? Кто распорядился так дороги изувечить?
– А-а-а… — скривившись, как от зубной боли, водила отчаянно матерится. — У нас, блин, в преддверие выборов деньги выделили на ремонт дорог. Все уши прожужжали — какая партия бабла отвалила. Начали типа делать. Выборы закончились, кого надо избрали. А дороги?.. Кому ими теперь заниматься-то? Некому! Где успели замостить, там и спасибо. Ну а где не успели до выборов — не спи за рулем. Вот и ездим, как по порожкам. Ждем следующую избирательную компанию.
Наконец экстремальная езда завершается.
– Все, братан, конечная. Просьба освободить вагон.
Я расплачиваюсь с веселым водилой, забираю с заднего сиденья свою винтажно-гламурную сумку «Filth&Glamour» и шагаю к гостинице.
И вот я в воронежской гостинице. Пью воду. Горло саднит сильнее, глотать больно. Появляется кашель. Я заказываю горячего чая, пью его и устало вытягиваюсь на кровати. Затем я делаю слабые попытки заставить себя принять душ и переодеться. Из этой затеи ничего не выходит. Мне лень двигаться. Пощелкав для разнообразия телевизионным пультом и не найдя для себя ничего привлекательного, я решаю вздремнуть часок. Вырубаюсь я очень быстро и почти сразу же засыпаю.
Итак, я сплю, и мне снится сон. Снится, что страна готовится к выборам президента Путина.
– Президентом Путиным должен стать популярный политик, пользующийся доверием народа, — доверительно сообщает диктор телевидения, — который сможет продолжить заданный курс на стабильность во внешней и внутренней политике и на экономическое возрождение России. Для обеспечения преемственности вертикали власти решением правительства учреждается новая должность в аппарате президента — преемник президента Путина.
Все разговоры — только о преемнике. Выступает сам преемник и заверяет электорат о поддержке курса прежнего президента.
– Дорогие друзья, — заявляет преемник, — для обеспечения стабильной выборности преемника президента в настоящий момент и в будущем необходимо увеличить качество и, главное, количество электората. Для этих целей из бюджета выделяется средства, намного превышающие некоторую сумму. Теперь семьям, в которых родится ребенок, будет единовременно выплачиваться пособие в размере, отличающемся от минимального. Стране нужны новые кадры!
И вот в стране нарастает бум деторождения. Мужчины потеют, женщины пыхтят. Все хотят получить заветную сумму, отличающуюся от минимальной. Но выборы завершаются. С перевесом на 99 % преемник побеждает ближайших конкурентов, коих по избирательным спискам не оказалось ни одного человека. И вот преемник становится легитимным преемником президента.
Роженицы вместе с только что рожденными детьми идут получать обещанные пособия. А пособия не выдают. Кого надо было избрать — того и избрали, и теперь платить никто не собирается. Все средства ушли на предвыборную кампанию. Денег в бюджете нет. Назревает кризис. Обманутые матери пытаются сдать своих новорожденных детей в Белый дом за ненадобностью.