Ложь
Шрифт:
174
– Ничего!... Мысли вслух. Нужно стряхнуть прошлое… Нужно начать
жить заново… Мне доставило бы удовольствие, если бы я смог написать Веронике, что тоже очень
счастлив!..
– Но, сын!
– Папа, прости… Меня очень радует, что мы ошиблись относительно Деметрио де Сан Тельмо…
С твоего позволения… Пойду, поищу Вирхинию…
– Какое странное это письмо!.. Или я не знаю Веронику,.. или она была неискренней, когда пи-
сала его!..
***
– Что это?.. Выстрелы?..
– Из ружья вашего
– Деметрио?.. Разве он не пошел на рудник?..
– Да Вы что! У Васвсе по-прежнему? Ваш Деметрио ходил на рудник всего день, или два… Да и
то, чуть ли не силком сопровождаемый моим мужем…
Сеньора Ботель комфортно устроилась в маленькой гостиной, расположенной в центре дома
четы Сан Тельмо, между столовой и верандой. Веселая, жизнерадостная, языкастая и болтливая, разо-
детая и принаряженная, она является полной противоположностью всегда бледной, сдержанной и се-
рьезной Вероники…
– Это немыслимо, невероятно…
– Что невероятно?..
– То, что Вы не знаете, что делает Ваш муж… когда вся деревня обсуждает это!
– Даже так?..
– Он никогда не ходит на рудник. Никакое из его дел его не волнует… Он также не спус-
кается ни в деревню, ни в таверну…
– Когда он уходил, я подумала, что он пошел в какое-то из этих мест… но если это не рудник и
не таверна, то я не знаю, куда он мог отсюда направиться…
– Никто не знает его постоянного места… Каждый представляет себе, что пожелает. Но я могу
сказать Вам, что много раз видела его. Он бродил, как блаженный, вокруг этого дома с ружьем на пле-
че, словно поджидал, или подстерегал кого-то.
– Вот как?..
– Иной раз он взбирается на самую вершину холма с биноклем и часами глядит на реку… Каж-
дый скажет, что он кого-то ждет!.. Вы представляете, кто это может быть?..
– Да… представляю…
– Вы же, наоборот, заперлись в четырех стенах, даже нас, соседей, не навестите…
– На днях я загляну к Вам, Адела…
– Почему бы вам с мужем не прийти ко мне поужинать сегодня вечером?..
– Я скажу Деметрио…
– Настаивайте, пожалуйста… Настаивайте… Здесь считают, что он из кожи вон лезет, чтобы
угодить Вам...
– Кто несет подобную чушь?..
– Простите, если я была бестактной… Но мне доставило бы такое удовольствие, если бы Вы
пришли… Люди поговаривают о новом списке заказов в Куйабе, предназначенных сделать этот дом
более удобным и красивым! Но я еще не раздражаю Вас своими глупостями? Я уже видела каталог и
знаю, что он очень хорош. Пойду, наведу порядок, приготовлюсь к тому, что если мне повезет, вы при-
дете ко мне на ужин…
– Я сделаю все возможное…
– Это – все, о чем я Вас прошу!.. И не принимайте все так близко к сердцу… У Вас есть
характер, Вы – сильная натура. Возьмите однажды, да и прогоните на улицу индеанку!.. Ох, простите… Я сморозила
очередную глупость!..175
– Не беспокойтесь, Адела… Вы не сообщили мне ничего нового. Ведь во всех этих прогулках и
охотах повсюду, куда бы ни шагнул Сан Тельмо, за ним по пятам следует индеанка Аеша. Он никогда
не ходит один…
***
– Хозяин Деметрио… Мы не возвратимся в дом?..
– Нет.
На самой вершине неприветливого холма с револьвером за поясом и ружьем за плечом непо-
движный, как каменная глыба, стоит на своем наблюдательном посту Деметрио де Сан Тельмо. Глядя
в бинокль, он озирает поверхность реки, пристально вглядываясь в каждый бугорок, каждый ствол, каждый сучок, влекомый течением
– Кого ты ждешь, кто приплывет по реке, патрон Деметрио?..
– Многие могут приплыть, Аеша… Индеец Игуасу отплыл много дней назад, увозя ее письмо.
Ответом может быть Джонни де Кастело Бранко собственной персоной. Но я хорошо его знаю… Он
не поедет в самое сердце сельвы один, он притащит с собой все окружение, чтобы вырвать ее у меня
силой…
– Почему для тебя так важна эта сеньора?.. Она не любит тебя, не заботится о тебе, не ухаживает
за тобой… Ты проводишь день один, вдали от нее. Почему тебе так важна белая женщина?..
– Иногда мне хотелось бы, чтобы она уехала навсегда… а иногда…
– Что иногда, патронсито?.. Скажи это Аеше… Аеша предана тебе, как собака, как лошадь, как
твое ружье.
– Конечно, Аеша… Я знаю, что ты верная, но я знаю также и то, что ты не можешь меня по-
нять…
– А иногда – что?.. Скажи мне…
– Иногда я думаю, чтобы ее у меня не похитили, не отняли силой… Ты хорошо знаешь сельву, Аеша?..
– Как свои пять пальцев, хозяин Деметрио.
– Могла бы ты отвести меня в место, где нас никогда не смогли бы найти?..
– Конечно же… Аеша отведет тебя туда, где нас никто не найдет, и она построит для тебя хижи-
ну из пальмовых листьев и собственными руками сплетет гамак из перьев, чтобы ты мог спать… Иди
со мной, патронсито. Мы уйдем в сельву!
– В сельву, с ней!
– С ней?.. С белой женщиной?!. Нет… нет… Белая женщина тебя ненавидит!.. Аеша тебя лю-
бит!.. Любит тебя!..
– Ты сошла с ума?.. Поднимись сейчас же!
Аеша в отчаянии обхватила колени Деметрио, но тот нервно отодвигает ее, как слишком
назойливую и надоедливую животину, а затем покаянно и участливо смотрит на индеанку…
– Ты не любишь Аешу, хозяин?..
– Это не так…
– Ты меня не любишь… Ее, ты любишь ее!..
– Да…
– Любишь ее… Ты любишь ее… Ты полюбил ее навсегда, патронсито Деметрио?..
– Да, Аеша… Думаю, что на всю свою жизнь!.. На всю свою тоскливую, постылую жизнь…
– А если белые мужчины заберут ее у тебя?.. Она захочет ехать с ними.
– Они не отнимут ее у меня!.. Они не отнимут ее силой!.. Ох, ты!..