Ложь

– Прошу Вас, не расспрашивайте меня!.. Спасибо за то, что предоставили мне убежище… но

позвольте мне промолчать…

– Вероника, если Вы мне прикажете, я уважу Ваше молчание, но мне хотелось бы знать. Я пред-

почел бы узнать все, чтобы постараться защитить Вас… Сан Тельмо – вне себя. Ему можно доверять

не больше, чем умалишенному. В городе он содержался бы в сумасшедшем доме, а здесь он позволяет

себе разгуливать на свободе и с оружием в руках вытворять, что ему нравится…

Почти не отдавая себе отчета Реверендо Джонсон сжал ледяные, дрожащие руки Вероники в

своих, когда, тихо ступая, вошла босоногая служанка-туземка, неся попрошенный ее хозяином кофе.

– Выпейте немного кофе. Вам нужно восстановиться. Вы еще не пришли в себя от потери кро-

ви… Но зачем Вы должны были бежать сюда?.. Разве там не было Аделы, Ботеля, слуг?..

– Ботель!..

– Так я себе и представлял!.. Я видел их выходящими из таверны. Ботелю нужно было, чтобы

индеец привел ему в поводу лошадь… Он едва мог удержаться на ней верхом, и в таком состоянии

этот человек…

– Замолчите, прошу Вас!..

– Вероника, расскажите мне все, как брату!.. Что Деметрио де Сан Тельмо замышляет против

Вас?..

– Вы можете представить себе это… Клянусь, я не прибежала бы сюда, если бы только моя

жизнь не находилась в опасности…

– Но, как?..

– Есть оскорбления, которые хуже смерти.

– Что Вы говорите?.. Этот мерзавец осмелился на…

– И несмотря ни на что, он – мой муж.

– Ну и ну!..

– Но я не смогла этого выдержать!..

– Это немыслимо!.. Ясно, что алкоголь свел его с ума.

– Реверендо Джонсон, Вы знаете об ужасающей борьбе, в которой душа Деметрио сражается са-

ма с собой.

– Вероника, я знаю только одну вещь! Вы не можете больше оставаться рядом с ним ни минуты.

Вам нужно попросить помощи у своих родных. А тем временем вы приютитесь в этой церкви, и я по-

прошу сеньору Ботель, чтобы она помогла мне защитить Вас…

– Бедная Адела Ботель!.. А кто защитит ее?..

– Да, правда, этот ужасный безвылазный тупик, а Вы упорно открещиваетесь от единственной

166

возможности сбежать. Напишите Вашей семье, Вероника!.. Мы пошлем гонца в Куйабу. Хорошо

заплатив, будет несложно раздобыть его. В моей власти до сих пор находятся четыре мешка золота

Деметрио де Сан Тельмо.

– Что Вы говорите… Расплатиться его золотом?..

– К сожалению, лично у меня ничего нет, но я прислушиваюсь к своей совести. Возьмите отсюда

самое необходимое, что впоследствии можете вернуть, если Вы настолько щепетильны…

– Написать дяде!..

– Расскажите ему правду… Всю правду!..

– Правда страшна и ужасна!..

– Пишите прямо сейчас. Проходите в мой кабинет. Я найду человека, который может его доста-

вить. Не сомневайтесь больше, решайтесь… Если бы моя бедная дружба нашла отклик в Вашем серд-

це, если бы жертвуя своей несчастной жизнью, своей печальной жизнью я мог бы добиться Вашего

спасения…

Прервав пастора раздались шаги, и прозвучал голос.

– В этом нет необходимости, Реверендо Джонсон. Жизнь сеньоры Сан Тельмо никоим образом

не подвергается никакой опасности!..

– Деметрио!..

– Сан Тельмо!.. Вы – здесь…

– Вы даже имели неосторожность оставить дерь открытой.

Мрачно сдержанный и необычайно непринужденный, с горящими серыми бездонными глазами

на ужасающе бледном лице, Деметрио прислонился к дверному косяку. С похмелья у него кружится

голова от боли и тоски. Его лицо холодно и надменно. Лишь усилием воли сдерживает он чудесный

огонь страсти.

– Я пришел разыскать свою жену. Я подожду, когда она закончит писать письмо, которое Вы

можете отправить, когда вам заблагорассудится, Реверендо Джонсон. Однако, если Кастело Бранко

заявятся за Вероникой, они встретятся с ней только в моем присутствии…

– Каковы Ваши намерения, Сан Тельмо?..

– Это я должен спросить у Вас, Реверендо Джонсон. Возможно, Вы входите в коллегию адвока-

тов по разводам, стремясь разорвать законные узы брака?..

– Наш брак был всего лишь умышленным, возмутительным фарсом, и ты не имеешь права от-

стаивать его!

– Ну так я буду защищать его всеми силами!.. От тебя, от него, от всех Кастело Бранко, если они

приедут… Сейчас идет открытый бой, а не партизанская война. Я давно указал единственные усло-

вия, позволившие бы покончить с этим!

– Я ясно ответила тебе на них: “Нет, нет и нет.” Я никогда не запл'aчу и не подчинюсь ни твоей

грубости, ни твоей силе!

– Я прошу тебя, очень прошу, чтобы ты пошла со мной. Ты не заставишь меня продолжать вести

себя, как дикарь, было бы слишком ничтожно покушаться на драгоценную жизнь Реверендо Джонсо-

на…

– И ты был бы способен на это?..

– Это – единственное, что ты мне оставляешь…

– Я безоружен, вы наверняка можете ранить, или убить меня!..

– Надеюсь, Вероника не вынудит меня к этому.

Вероника собралась возразить ему, но шум голосов и топот бегущих заставляет всех повернуть

голову… И вскоре откуда-то издали доносится хриплый голос Ботеля.

– Сан Тельмо!.. Сан Тельмо!..

Неожиданно прибегает и Аеша… Ее черные глаза сияют…

– Пирога!.. Патрон Деметрио, пирога!... Индеец Игуасу – на причале. Он привез три огромных

плота, полные вещей… Все побежали к реке посмотреть на это.

Деметрио не сдвинулся с места, пристально глядя на Веронику, но в его серых глазах уже нет

167

острой вспышки ненависти. В них такая глубокая боль, такая безнадежно отчаянная печаль, что по-

трясенная Вероника, чувствуя эту боль, отводит взгляд, словно боясь того, что должна простить его

без всяких объяснений.

– Хозяин Деметрио!.. Ты не идешь к реке?..

– Помолчи!..

– Другие захотят купить ваши заказы… Они захотят украсть их, если ты не помешаешь. Пото-