Лозоходец

– Тут хитро надо, – подмигнул я ему, – допустим, все знают, что я чищу колодцы старые. Приезжаю в деревню, лезу в него, убираю мусор, а сам, когда никто не видит, воды грунтовые возвращаю, если те ушли в сторону. И выходит, людям помог, а как, никто и не догадается.

– Так про тебя всё равно знают.

– Зато не ведают про твои способности и пусть так будет дальше.

Сын согласно кивнул.

– Ну, – поглядел я на исчезнувший в почве родник, – готово, можно и домой отправляться.

По пути, перейдя через речку, увидели мы сыновей Евдокии. Кузнец Фёдор, как и обещал, забрал семью к себе. Теперь парни таскали воду с речки в кузню.

– Пойдём-ка, глянем, как они устроились на новом месте, – махнул я Стёпке.

Мы пересекли небольшой луг и подошли к почерневшей приземистой кузнице. Навстречу нам вышел Демьян с ведром, старший сын Евдокии.

– Ну, как вы здесь? – спросил я поздоровавшись.

– Хорошо, – кивнул он, – дядька Фёдор не забижает и дом у него хороший, всем места хватило. Мамка поначалу плакала, а теперь вот успокоилась, хозяйством занялась.

– И то дело, – кивнул я, – кланяйся ей от меня, отвлекать попусту не буду.

Из кузни показался Фёдор:

– Здорово, Бугай. Ты чего здесь?

– Да вот, зашёл узнать, как устроилась Евдокия с детьми на новом месте. Смотрю, всё у вас на лад идёт.

– А то ж, – улыбнулся в бороду кузнец, – вона у меня сколько помощников теперь, работа спорится.

Мы поболтали ещё немного и пошли домой. По пути я подумал, что можно возле кузни вызвать родник, всё-таки до речки ходить далеко, а вода нужна Фёдору постоянно. Проберусь ночью, гляну, что там можно сделать.

Откладывать это дело не стал, стоило моим уснуть, я тихонько разбудил сына и, одевшись, мы направились к дому Фёдора.

Возле кузни осмотрели местность, старый пёс, учуяв нас, немного поворчал, но быстро замолк, не разбудил хозяев.

Я присмотрел хорошее место, позади постройки, земля там полого спускается к реке, ручей будет впадать в Бормотуху и не затопит двор.

– Давай, Стёпка, как в лесу.

Сын кивнул и подсел ко мне поближе. Воды здесь залегали близко к поверхности, оно и понятно, река рядом. Справились мы быстро. Вот проклюнулся небольшой родник, забулькал, замер, точно «осматриваясь», а потом устремился вниз, к Бормотухе. Я чуть увеличил его, в маленьком ручейке много воды не возьмёшь. Стёпка руками углубил исток, чтобы удобнее черпать было.

– Справно вышло, – полюбовался я на творение наших рук, – теперь можно и отдохнуть.

Умылись в новом ручье и отправились восвояси.

А поутру по деревне разнеслась весть, что-де высшие силы наградили Фёдора за доброту его, родник открыли возле кузни!

Мы со Стёпкой только посмеивались.

С утра с Дашей стали наводить порядок в погребе, овощи надо перебрать. Они хоть и высохли, а догляд нужен. Чтобы нигде гнили не образовалось, иначе весь урожай пропадёт.

Со двора послышался невнятный шум.

– Что там такое? – Дарья поднялась от большого ларя, убирая с лица налипшую прядку волос.

Люк открылся и показался отец:

– Вылазьте. Егор, к тебе там приехали.

Мы выбрались в избу. На пороге стояли братья Фатих и Салих из селения, где жили в основном татары-переселенцы. Деревня была недалеко от нашей, часа полтора, если на телеге.

– Доброго дня, – поздоровались они, – беда у нас, Егор, колодец обмелел совсем.

Я выбрался наружу, отряхнул руки.

– Что же, поехали тогда, поглядим, что за напасть такая.

Отец глянул на меня с укоризной, а я только пожал плечами. Глупо сейчас отрицать своё умение, не раз бывал ведь у них. Воды там капризные, что девица на выданье, и залегают глубоко. Раз в пару лет приходится ездить, восстанавливать колодец.

Переодеваться не стал, всё одно в грязи работать, накинул телогрейку и вышел во двор. Время к обеду, нужно поторопиться, чтобы домой посветлу попасть.

Дарья наскоро собрала нам узелок в дорогу, сложила выпечки и флягу с молоком. Мы забрались в телегу и отправились в путь.

Пыльная колея, выйдя за околицу, терялась где-то в степи. Утренние заморозки уже «побили» пожелтевшую за лето траву, она лежала теперь сплошным ковром, только кое-где торчали кусты колючей расторопши. Прохладный ветерок всё норовил забраться под полы телогрейки, ерошил волосы.

Мы вели с братьями неспешную беседу. Семья их была большая: старик-отец, три взрослых сына, их жёны и двенадцать детей на всех. Осели в этих краях они давно, дом справили в два этажа. Такую ораву где-то расселять надо. Занимались производством войлока. Валяли валенки, что славились даже в ближайших городах, так же как потники под сёдла, одежда и ковры. Богатеями их не назовёшь, но хозяйство было крепкое, справное.

– Что за напасть у вас приключилась? Просто ушла вода?

– Ты и сам знаешь, – кивнул Фатих, – колодец у нас своевольный, никак не хочет покориться, всё норовит нас без воды оставить.

– Если бы не ты, пришлось бы нам всё вокруг деревни изрыть, отыскивая источники, – подхватил Салих.

– Рыть тоже знаючи надо, – усмехнулся я.

– А кто спорит, – развёл руками Фатих, – потому к тебе и едем.

Салих был младше брата на три года, но выглядели они как близнецы. Оба крепкие, коренастые, с тёмными волосами и зелёными глазами.

За беседой дорога прошла незаметно, вот уже показались купы деревьев, что окружали село, забрехали собаки, на улице появился народ.

Мы подъехали к дому братьев, во дворе, под раскидистой урючиной, к этому времени уже давно пожелтевшей, сидел их отец.

– Здравствуй, Егор, – поднялся мне навстречу старик.

– Здравствуй, абый (прим. автора – уважительное обращение к старшему у татар) Сахиб, – поклонился я ему.

– Опять наш колодец заупрямился, – покачал он головой, – без тебя никак.

– Сейчас всё поправим, абый Сахиб. Фатих, бери ведро, лопату и верёвку, не будем тянуть, время дорого.

Тот вынес подготовленный инвентарь, отдал часть брату, и мы отправились к колодцу.

Обвязавшись верёвкой, спустился вниз. Воды осталось мне по пояс, маловато. Столько и на две семьи в день не хватит. Нырять на дно, в ледяную воду, не хотелось. Я приложил ладони к дубовым брёвнам, которыми был выложен колодец, и сосредоточился. Источник, залегавший в почве, вильнул куда-то в сторону, потому и колодец обмелел. Позвал воду, уговаривал вернуться, ласково, как с любимой, общался с ней. Под ногами забурлило, и вода начала стремительно подниматься.