Лозоходец

– Вот увидишь, эни, я хорошо справлюсь. Честное слово! – подскочил мальчишка.

– Конечно, Самир. Я и не сомневалась, – улыбнулась супруга, – ты и брата кормил, и себя. Молодчина. Где же работал? У кого?

– Да кто позовёт, – пожал он плечами, – или сам ходил по деревне, спрашивал,не нужна ли помощь. Огороды полол, воду таскал, нужники чистил. Что скажут, то и делал.

– С таким работником и мы не пропадём, – рассмеялась Даша, смаргивая снова подступившие слёзы.

Таня и Стёпка только переглянулись. Им и в голову не приходило, как тяжело иным детям может доставаться кусок хлеба.

– Ну вот что, – поднялась жена, ссадив Равиля на лавку, – раз уж у нас такой день радостный, давайте, испечём пирогов с грибами и сушёной земляникой. Только вы мне поможете, – обвела она взглядом детей.

– Я тесто заведу, – подскочила Таня.

– А мы начинку сделаем, – Стёпа поманил к себе братьев.

– Договорились, – кивнула Даша, – ну, начнём?

Потом, когда наступили для меня совсем иные времена, я часто вспоминал тот вечер…

Мы долго сидели за столом, объедаясь вкуснющими пирожками и запивая их ароматным чаем на травах. Даша рассказывала детям сказки, я тоже присоединился к ней, поведав историю конька-горбунка. Дети слушали, открыв рты.

В доме было спокойно, уютно и радостно. Все разомлели от вкусной еды и атмосферы счастья, что окутала нас точно волшебным пологом. Мальчишки засыпали меня вопросами, толкая друг дружку локтями в бока. Равиль забрался на руки к Даше и клевал там носом, зажав в руке недоеденный пирожок. Танюшка прильнула ко мне, почти не мигая слушая про волшебного коня и Ивана. Такими я и запомнил их навсегда. Мою семью, подаренную судьбой.

Глава 13

Отец вернулся только к обеду, довольный, протянул мне две бумажки – новые свидетельства о рождении мальчишек.

– Так скоро всё сделали? – не поверила своим глазам Даша, разглядывая документы.

– Повезло, – ответил отец, – какая-то комиссия в детдоме была, там детей сейчас полно, время такое, сама понимаешь. И кормить их нечем, голодно. Лишние рты не нужны никому. Так вот. Пришёл я, значится, в управу, а там женщина с энтой комиссии. Как услыхала, так мне сразу бумажки справили. Рядиться не стали, на вас мальчишек и переписали. Так что теперь они Бугаевы и, стало быть, Егоровичи оба. Вот такие дела.

– Удача какая, – ответил я, разглядывая свидетельства, написанные от руки на плохонькой бумаге, но с печатями и подписями. Всё как положено.

Деревню быстро облетела новость о нашем прибавлении. Соседи под самыми разными предлогами потянулись к нам. Всем хотелось поглядеть на мальчишек. Зашёл и дядька Панас.

– Ну, Егор, показывай сыновей.

Братья крутились тут же, во дворе.

– Гляди, – подозвал я их.

Панас познакомился, пожал руку, как взрослым.

– Ты бы, Егор, в деревушку Тукая пока не ездил.

Я всегда поражался его способности узнавать обо всех новостях не только в округе, но и в городе.

– Не поеду, если колодец не обмелеет снова.

– Больным скажись, коли приедут за тобой. У Тукая душонка гнилая, не стоит лишний раз ему глаза мозолить. Это ж как гадюка, укроется в теньке и вроде нет её, а как бдительность потеряешь, она и цапнет.

Следом за Панасом пожаловал Фёдор, пряча усмешку в густой бороде.

– Смотрю, ты тоже сынками обзавёлся?

– Так вышло, – развёл я руками.

– Да, судьба она иногда интересно оборачивается. Я вот тоже думал, буду один век свой коротать, а вон оно как… Егор, ты слыхал, ручей возле моей кузни пробился?

– Слышал, – кивнул ему, – тебе подспорье, не ходить на реку за водой.

– Только думается, помогли ему пробиться, – прищурился лукаво Фёдор.

– Даже не знаю, о чём ты, – отмахнулся я.

– Ага, – усмехнулся кузнец, – тут у себя кой-чего лишнего нашёл, дай, думаю, тебе захвачу, пусть мальчишкам в помощь будет, – он протянул пару новеньких серпов.

– Лишние? – рассмеялся я.

– Как есть, – развёл руками Фёдор, – бери, бери.

Наконец, любопытные закончились. Мальчишкам натащили угощений, и они, вместе со Стёпкой и Таней, пошли делить «добычу».

– Сладили между собой ребятишки, – посмеивался отец, затягиваясь горьким дымком папироски.

– Натосковались братья одни, намыкались, – ответила Дарья, стоящая подле меня, – им и в радость новую семью обрести.

– А ты, невестушка, тоже нас порадовать решила? – улыбнулся отец.

Даша зарделась как девчонка.

– Хорошо бы, и правду дочка была, пусть мои ощущения меня не подведут, – кивнула она.

Тихо было эти дни. Полевые работы закончились, мы с отцом и мальчишками трудились по дому, подготавливая всё к зиме. Скоро снова надо в лес идти, за дровами. Осень, побаловав нас напоследок теплом, по утрам стала заковывать лужи ледяной слюдой, одевать ветки инеем. Похолодало, и вечерами, когда растапливали большую печь, в доме становилось уютно. Потрескивали дрова, наполняя избу жаром и неповторимым ароматом. Отец починял обувь, сбрую для лошади или что ещё. Мы выстругивали новые топорища, ручки для серпов, косовища. Даша пряла шерсть, вязала нам обновки, обучала этому и Танюшку.

А через неделю к нам заявился Тукай.

– Егор! – заорал он, едва подъехав к воротам, – верни мне детей! Мои они!

– Ты чего шумишь? – вышел я на улицу. – Что же не вспомнил, что они твои, когда мальчишки голодали?

Заметил, как выглянул из-за ворот Самир и затрясся от страха, убежал в дом.

– Это наши дела, семейные, – надулся Тукай, – детей учить требуется, что с неба ничего не падает, каждый кусок заработать надо.

Приехал он не один, взял с собой прихвостней, которые галдели, как стая сорок.

– А когда ты Равиля к ветке привязал? Это ты его чему учил? – гнев поднимался во мне удушливой волной; сжав кулаки, подошёл я к торгашу. – Тукай, ехал бы от греха. Мои теперь они сыновья, Бугаевы, и документы у нас имеются. Всё честь честью.

Он обернулся на смолкнувших мужичков из своей «свиты».

– Так, значит? Ну ничего, Бугай, сочтёмся ещё с тобой, – и стеганул плёткой жеребца, на котором приехал, со злости не рассчитав силы. Конь взвился на дыбы, чуть не сбросив всадника, и лихо припустил по дороге.