Лубянка. Сталин и НКВД – НКГБ – ГУКР «Смерш» 1939-март 1946
Шрифт:
за давностью времени не припоминаю) я дал откровенные показания о про-
исхождении этих брошюр , назвав студента, у которого я их получил, будучи
на излечении в Москве.
Я сообщил также полиции, что у меня еще хранится журнал «Социал-де-
мократ», издававшийся ПЛЕХАНОВЫМ. Эта книжка — показал я на допро-
се в жандармском управлении — была послана мною студенту ШАМОВ-
СКОМУ, п роживавшему в то в ремя в Смоленске.
ДОКУМЕНТЫ
163
Жандармскому ротм истру
волюционных взглядов и не намерен впредь принимать участия в студенче-
ском или ином движении против существующего государственного строя.
По ист ечении 2-х недель я был освобожд ен из тюрьмы под поручит ельство
старшего брата студента ШАМОВСКОГО , занимавшего видное положение
в городском банке, которому за это я впоследствии выплатил до 1000 рублей.
Через год из министерства внутренних дел пришел приговор, по которому
я подлежал тюремному заключению сроком на 3 месяца и после этого —
гласному надзору полиции сроком на 2 года.
Находясь в Смоленской тюрьм е, я много п ер едумал над т ем, что нахожусь
на контрр еволюционных позициях, вот уж е давно не имею отношения к
практической революционной деят ельности, а между тем заключен под
стражу и преследуюсь властями . В тюрьме у меня впервые зародилась мысль
о постоянной связи с полицией.
По выходе из тюрьмы, в 1897 году, я как-то раз был приглашен на собра-
ние студенческого кружка в Смоленске , но студент ТЕОДОРОВИЧ , узнав-
ший откуда-то о моем недостойном , предательском поведении на допросах
в жандармском управлении , посоветовавшись с другими , предложил мне уй-
ти с собрания , что еще более меня озлобило.
Это обстоятельство , мои контрреволюционные взгляды , а также буржуаз-
ное происхожд ение , все это вместе взятое толкнуло меня на путь мщения ,
доносов и предательства и окончательно сделало провокато ром .
К этому времени обстоятельства сложились следующим образом. По осво-
бождении из тюрьмы мне предстояло легализов ать библиотеку и книжный
м агазин , которые остал ись безнадзорным и после смерти отца , последовав-
шей в психиатрической больнице.
В этих целях моя мать , как бы увлекшись картежной игрой, в дворянском
клубе
стала проигрывать крупные суммы нач альнику жанд армского уп равле-ния полковнику ГРОМЫКО, я же инсцени ровал п родажу ему рысака и п ро-
летки, но в действительности то и д ругое являлось «благо родным» п рик ры-
тием взятки.
Женитьба на к рестной доче ри п равителя канцеля рии смоленского губе р-
нато ра, дво рянке Зинаиде Константиновне КАЗАНЦЕВОЙ (уме рла в 1918 году)
дове ршила мое мо ральное падение .
Я стал неоднок ратно бывать на ква рти ре у жанда рмского полковника ГРО-
МЫКО и настойчиво доказывал ему, что навсегда по рвал с революцией , де р-
жусь теперь таких же , как и он , взглядов и готов представить соответствую-
щие подтверждение на деле .
Я доказывал жандармскому полковнику , что «социализм есть — гипотеза ,
результат больной нравственности» , что я признаю существующий порядок
в России наилучшим и готов жизнью ограждать его от посягательств наших
самобытных «всесловных» интеллигентов или «сословных» социал-демокра-
тов , что я предан правительству и «мечтаю о счастье называться вернопод-
данным государя императора».
Таким образом , жандармскому полковнику не пришлось даже приложить
труд к моей вербовке, так как я, собственно, сам предложил сотрудничат ь
в охранке, на что и получил его согласие.
В результате хлопот полковника ГРОМЫКИ и моего ходатайства перед
департаментом полиции, после годичного сотрудничества с жандармским уп-
равлением, в октябре 1899 года министр юстиции МУРАВЬЕВ сообщил мне,
что «по высочайшему повелению государя императора» я — Николай КЛЕС-
164 ___________________ ЛУБЯНКА. Сталин и НКВД — НКГБ — ГУКР «СМЕРШ». 1939 — март 1946
ТОВ — освобожден от гласного надзора полиции, о чем поставлен в извест-
ность прокурор Московской судебной палаты.
С конца 1898 года я стал систематич ески доставлять Смол енскому жан-