Лучшая роль
Шрифт:
Крис, Стивен, ложь, неизвестное "кольцо", демон, приворот…
"Это не много вопросов. Это один-единственный вопрос.
Именно тот, самый главный. И он действительно уже содержит половину ответа."
Она пораженно ахнула, молниеносно перелистывая в памяти страницы Книги Криса, вспоминая каждую строчку, каждый рецепт…
"Вся Книга ориентирована на манипулирование чужим сознанием, чужими чувствами и эмоциями. Там есть "магнит", "сияние", "узда", там есть что угодно. Но почему-то нет самого простого, самого распространенного и самого желанного для
Почему его нет?
И действительно ли его нет?
Может быть, он есть, точнее, был… но его убрали. Вместе с его родной двенадцатой страницей."
Кутающийся в лохмотья черт, сидящий на бревне и изучающий ее со снисходительной улыбкой.
"Как можно снять приворот?"
"Влюбиться."
Так просто.
Ночь, несущийся по горной дороге фургон, слезы и обреченность в голосе.
"Магия ломает мир"
Дрожащий от злости Стивен, сидящий напротив с горящими непоколебимой верой глазами.
"А я сломаю твою проклятую магию"
И он сломал.
Он сам об этом не знал, но он это сделал.
"Я полюбила Стивена и сама сняла с себя приворот. Но он появляется снова и снова, не давая уйти окончательно. Почему?"
Хмурый и задумчивый Крис, ковыряющийся в тарелке с усталым видом.
"У меня закончились ингредиенты…"
"На что ты их потратил?"
Раз за разом, бесконечные попытки вырваться… такие отчаянные и такие бесполезные. Метания из крайности в крайность, истерическое желание разорваться надвое, разъедающее изнутри чувство вины, нарастающее, как снежный ком, с каждым оборотом… Стефани бесхребетная.
"Крис, господи, как ты мог?"
Лунная ночь где-то в дебрях пригорода, презрительный и разочарованный голос Стивена.
"Принуждать человека влюбиться — это самое неэтичное, что только можно придумать."
"Так и есть. Крис, твою мать, за что ты со мной так?
А я за что так… с тобой?
Мы стоим друг друга, за все надо платить, и мы уже заплатили оба.
Только при чем тут Стивен? Он-то ни в чем не виноват.
И у него все было бы хорошо, если бы он умел прощать…
Вот только он не умеет. И страдает именно за это."
Все стало так просто, что она удивилась, как могла до этого столько времени мучиться неизвестностью. Но теперь самый главный вопрос изменился. Кто виноват, уже ясно — все.
"Что теперь делать?"
Она медленно опустила руки, в кончиках пальцев гудело и пульсировало, как будто там бились какие-то странные волны. Солнечный свет ласкал лицо и плечи, в груди было так горячо, как будто там уснул кто-то пушистый. Холодный воздух пах росой и чем-то очень родным, его хотелось вдыхать бесконечно.
"Что делать?
Это тоже не вопрос. Я уже давно решила, что должна делать, просто до этого момента у меня не хватало на это сил и смелости.
А теперь хватит.
Потому что теперь я знаю правду, знаю, почему все случилось именно так, как случилось, знаю, в чем именно была неправа.
И знаю, что делать, чтобы это исправить."
Она запрокинула лицо к небу, улыбаясь с таким облегчением, как будто этим утром на нее перестала давить вся тяжесть
мира."Я не Стефани бесхребетная, вовсе нет. Я сильная. И я умею любить так, что никакая магия не смеет вставать на моем пути."
Затертое дежавю с кухней, блинами и дождем.
"Как снять наложенное заклинание?"
Слишком серьезная мама, с фирменным тоном юриста, сочетающим непреклонность и скептицизм.
"Никак."
"И она права, как никогда. Никак. Ничего не нужно делать, не стоит ломать мир еще раз, чтобы зарастить старую трещину — мир справится сам.
Жизнь сама все расставит по местам, единственно правильным образом. Нужно просто жить и получать от жизни удовольствие, никому не вредить, не пытаться взять у жизни больше необходимого, не отбирать чужое, идти к своей цели спокойно и уверенно, прилагая простые человеческие усилия.
Любить, ничего не боясь.
И все будет хорошо."
Она выпрямила спину, глубоко вдыхая и медленно приподнимая веки.
Солнце вставало очень быстро, уже показавшись почти на треть, заливая небо сочным оранжевым и постепенно тесня мягкий сиреневый к западу. Радостно пели птицы, с восторгом приветствуя новый день, легкий ветерок трепал траву и подол ее платья.
А рядом сидел Стивен.
Она сначала вздрогнула от неожиданности, потом поняла, что он на нее не смотрит, и расслабилась. Эванс смотрел на восток. Но когда увидел, что она открыла глаза и повернулась к нему, медленно перевел на нее усталый и чуть обвиняющий взгляд. Криво улыбнулся и иронично прошептал:
— Доброе утро. Как прошло свидание с магией?
Стефани улыбнулась и опустила глаза. Пушистое тепло в груди расслабляло и отбивало всякое желание язвить или что-то из себя строить. Солнце гладило ее по щеке, как сонного котенка, хотелось прищуриться и замурлыкать, лениво потягиваясь и переворачиваясь на другой бок, подставляя ласковому солнцу животик.
— Стефани, ау, — чуть насмешливо улыбнулся Стив. — Ты меня слышишь?
— Да, — так же шепотом ответила она, наконец поднимая глаза, — доброе утро.
Он почему-то смутился и даже покраснел, отвернулся, изучая редкую траву вокруг. Стефани опять повернулась к востоку и прикрыла глаза, лениво спросила:
— Что ты тут делаешь?
Парень фыркнул:
— Я бы спросил тебя о том же самом, но боюсь, твой ответ мне не понравится.
— И все-таки? — не открывая глаз, улыбнулась она. Он вздохнул и ответил:
— Меня попросила Мари.
Стефани фыркнула и рассмеялась.
"О, да, Мари такая удобная. К тебе в больницу меня тоже послала она. Моя рыжая прелесть, встречу — заобнимаю до полного офигения."
— Что смешного я сказал? — сдерживая смех, осведомился Стивен. Стеф пожала плечами, не открывая глаз. Он вздохнул и добавил с укоряющими нотками: — Вообще-то, ты нас здорово перепугала. Мари позвонила мне в пять утра, что-то протараторила о каких-то страшных магических ритуалах, о дурных знаках, которые ей приснились, о том, что нашла твою сумку и туфли, а тебя не нашла.
Стефани фыркнула и качнула головой:
— Да, удивились, наверное, ранние пташки из третьей группы… я об этом не подумала. Надеюсь, она забрала мои вещи в комнату?