Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

У меня ушло много времени на осознание своего положения в пространстве. Или же мне это так и не удалось, и все было лишь случайностью.

Я шагал. Во всяком случае, перемещался. Я не мог понять, что вижу, и не мог быть уверен, что действительно вижу это. Мне хотелось свернуться калачиком и умереть, и я несколько раз попробовал, но у меня не получалось. Я не мог даже свернуться калачиком – в том смысле, в каком я это понимал. Я поднял руки и посмотрел на них. Они были… Они были…

И вдруг, может, через секунду, а может, через сто миллионов лет, я наткнулся на… структуру. Слишком маленькую и слишком большую одновременно. Она выглядела… невозможно описать, как она выглядела, но я коснулся ее, опустился рядом и свернулся вокруг нее, и в следующий миг я уже лежал на спине, глядя в звездное небо, а рядом кто-то орал:

– Не шевелись, мудак! Лежи, где лежишь!

Я повернул голову, удивленный тем, что все еще помню, как это делается. В шаге от меня стоял солдат, освещенный лунным светом, и направлял на меня автомат.

– Кто ты такой? – спросил я и едва не задохнулся, ведь я все еще пытался говорить так, как мог бы говорить там. Я закашлял, меня чуть не вырвало, и внезапно я осознал, что я голый и ужасно замерз. – Кто ты такой?

– А ты кто такой? – крикнул солдат.

– Долан, – ответил я, и на этот раз смог ответить нормально. – Алекс Долан. Произошел какой-то инцидент.

Тут что-то квакнуло, и солдат поднес ко рту рацию.

– Это Фенвик, сэр, – гаркнул он в рацию. – У меня тут гражданский. И он заявляет об инциденте.

* * *

При осмотре с земли пятнадцать лет заброшенности стали более очевидны. У ворот стояли «зеленые береты», и они добрых полчаса проверяли наши документы и удостоверялись, что мы – это мы, и лишь потом пропустили. Как и животные, журналисты со всего мира упорно старались прокрасться за ограждение. Пока никому не удалось. Во всяком случае, никому, о ком нам стало бы известно.

Здания были потрепанные погодой и грязные, трава вымахала по пояс, хотя ее регулярно поливали с вертолетов гербицидами, и начала перебираться на потрескавшийся асфальт дорог.

Я ехал, пока мы не оказались в сотне метров от здания с комнатой управления, прямо под медленно вращающимся спиральным облаком. Не в состоянии замять факт его существования, правительство признало, что в коллайдере произошел инцидент, и объяснило наличие облака электромагнитным эффектом. Ученые – как правительственные, так и другие – все еще спорили об этом феномене.

Фенвик посмотрел на белую спираль и скривил губы. Он обладал многими качествами, и лишь очень немногие из них достойны восхищения, но трусом он не был. Он свято верил в собственную безопасность рядом с Эпицентром – ведь ему так сказали. И ему не приходило в голову, что немалая доля оборонного бюджета уходила на ограждение Эпицентра даже от животных.

После моего появления возле капрала буквально из воздуха было много споров о том, как с ним поступить. Быстрое изучение личного дела Фенвика намекало: взывать к его патриотизму будет бессмысленно, а отвалить кучу денег – нецелесообразно и бесполезно. Рабочая группа из тридцати очень умных мужчин и женщин собралась исключительно для изучения проблемы под названием «что делать с капралом Робертом Е. Ли Фенвиком», который однажды ночью, находясь в патрулировании на военной базе Форт-Брэгг, увидел, как я возникаю из направления, никому во вселенной до тех пор не известного.

Их решение оказалось простым и, на мой взгляд, необычно гуманным. Капрал Фенвик был простым организмом, нацеленным в основном на удовлетворение личных желаний, и его лояльность и молчание – было куплено всего-навсего повышением его в звании до трехзвездного генерала. Я не переставал восхищаться полным отсутствием у Фенвика хоть малейшей видимой благодарности. Альтернатива, казалось, никогда не приходила ему в голову. Видимо, он вообще не задумывался над тем, что проще и гораздо дешевле было бы его убить.

– Приехали, значит, – сказал Фенвик.

– Да. Приехали. С этим я спорить не могу.

Я взглянул на облако, потом на здания вокруг. Фенвик удивил всех, восприняв свое новое звание как должное. Он все еще оставался в армии, но уже не был офицером. У него фактически не имелось обязанностей, кроме связанных со мной. Ему выплатили задним числом генеральский оклад за десять лет, и он купил родителям новый дом в Западной Виргинии и новую машину брату, а сам поселился с бывшей невестой Розелинн и полудюжиной своих писклявых отпрысков в роскошном особняке в Александрии, штат Виргиния. Его дети ходили в лучшие школы, и в моменты отчаяния меня это утешало. Старшая дочь Бобби-Сью на следующий год собиралась поступать в Принстон. Благодаря происшествию со мной сыновья Фенвика не будут работать всю жизнь в местных угольных шахтах, а дочери Фенвика не выйдут замуж за спортсмена из команды средней школы, чтобы увидеть, как тот превращается в пьяную скотину, избивающую жену. Все они станут юристами, врачами, конгрессменами и сенаторами, а может, даже и президентами. Когда мне было особенно тяжело, я смотрел на экс-капрала Фенвика и почти верил: мои мучения того стоили. Почти.

– Много у нас осталось времени? – спросил он. Он всегда это спрашивает.

Я пожал плечами.

– Минуты? – Я тоже всегда так отвечаю. – Дни?

Я открыл дверь и вышел из машины. Фенвик тоже вышел, и мы выгрузили ящики. Потом отнесли их в одно из зданий неподалеку от комнаты управления и вывалили на пол телефонные справочники. Затем отнесли ящики обратно в машину, а я выгрузил на землю свое снаряжение.

Фенвик взглянул на часы.

– Пора возвращаться.

Я кивнул. Часа через два тут будет перелет границы. Черный вертолет без опознавательных знаков и транспондера-идентификатора пролетит надо мной, до последнего момента игнорируя запросы местных диспетчеров полетов, затем передаст короткий шифрованный сигнал, идентифицирующий его принадлежность к АНБ. Он снизится, выходя из поля зрения радаров, зависнет на несколько секунд, потом поднимется и улетит. Якобы вместе со мной.

– Глупо все это. Однажды кто-нибудь обо всем догадается, – сказал я.

Фенвик пожал плечами.

– Не моя проблема.

Он протянул руку, я ее пожал. Когда мы впервые встретились, он был поджарый и вертлявый. Теперь он стал спокойный, отъевшийся и гладкий, и по большому счету я не мог на него за это злиться.

– В добрый путь, Алекс.

– Тебе тоже, Бобби Ли. До скорого.

– Будем на это надеяться?

– Да. – Я улыбнулся. – Будем.

Фенвик уселся в машину, помахал мне и поехал к воротам, где он скажет «зеленым беретам», что гражданский специалист организовал себе иной способ эвакуации. И это в каком-то смысле будет правдой.

Я смотрел на машину, исчезающую в отдалении. Когда она скрылась, я взял свои вещи и отнес в одно из ближайших зданий. Свалил все в пустом офисе, развернул на полу спальный мешок, подкатил к окну кресло и сел.

* * *

Комнатка была маленькая и без окон, а из мебели в ней имелись только стол и складной пластиковый стул. На нем сидел капитан. Я стоял по другую сторону стола от него, охраняемый двумя вооруженными солдатами.

– Итак, все, что мне нужно знать, сынок, – твое имя и как ты пробрался с голой задницей на базу, да еще умудрился остаться незамеченным, – сказал капитан. Он задавал этот вопрос уже несколько раз.

– Меня зовут Александр Долан. Я журналист. Я был в комнате управления вместе с группой профессора Делахэя. И полагаю, там произошел инцидент.

Я тоже повторял свой ответ несколько раз.

Капитан улыбнулся и покачал головой. Он работал в охране базы. А может, в разведке – не знаю. И был воплощением здравомыслия. Казалось, он говорит: мы можем продолжать так весь день и всю ночь, пока я не скажу то, что он хочет знать.

– Отыщите профессора Делахэя, – предложил я. – Он подтвердит мои слова.