Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

«Стратегия Иглы», – тупо подумала Лиссе. Самая маленькая щепка. Она не ожидала увидеть столь наглядное подтверждение справедливости этой поговорки.

Призрак смотрел на нее, и его темные глаза, против обыкновения, были четко видны.

– Сейчас с этим уже ничего не поделать, – наконец произнес он. – Отдай приказ змею, пока он сам не решил, куда лететь.

– Пепельный Путь пятьсот четырнадцать, – произнесла Лиссе.

Они придумали это еще на базе; много сценариев они обсудили шепотом перед сном, вместо колыбельных.

Ее трясло, несмотря на ремни безопасности.

Прежде чем они развернулись и устремились в глубины космоса, Лиссе бросила последний взгляд на выжженную пустыню: это был след, оставленный ею на родной планете. А ведь она лишь хотела уничтожить тех, кто угрожал ей смертью.

Позже в ее сновидениях след от удара принимал очертания бегущего волка.

На языке большинства наемников слово «джеренгджен» означало искусство складывания фигурок из бумаги. Впервые увидев их, Лиссе решила, что пошел снег. Ей было четыре года. В Городе Гобеленов стоял погожий, чуть влажный весенний день. Она наблюдала за птицей, пытавшейся поймать яркую бабочку, когда с неба начали медленно опускаться странные бумажные фигурки: лисы, змеи, буревестники.

Смеясь, Лиссе позвала родителей. Но родители не смеялись. Не слушая возмущенных воплей, ее затащили в подвал и выключили свет. Она попыталась укусить одного из своих отцов, когда тот зажал ей рот рукой. Джеренгджены определяли местонахождение противника по его тени, а не по голосу, однако, имея дело с оружием наемников, следовало на всякий случай принять все меры предосторожности.

На улицах фигурки изящно расправили складки и превратились в артиллерийские орудия с тенями-драконами, в грациозных четвероногих штурмовых роботов с тенями-волками. Парившие в небе джеренгджены развернулись и стали бомбардировщиками, отбрасывавшими тени-пустельги.

То же самое произошло и в других городах Рейона. Люди складывались, словно бумажные фигурки, когда оружие наемников лишало их теней. В течение нескольких последующих недель была истреблена примерно треть населения планеты.

По поводу числа жертв Империя высказалась так: «Это прискорбно». И позднее: «Поскольку переговоры зашли в тупик, консолидация была необходима».

Лиссе постоянно носила с собой карту дальнего космоса, частью в голове, частью – на коврике для игры в скорч. Призрак когда-то был путешественником. Он научил ее мнемоническим приемам для запоминания темных туннелей и опасных дыр, расположенных среди звезд. В перерывах между уроками она рисовала в воображении бесчисленные картины, повторяя время перелетов, местонахождение воронок и поворотов.

Пепельный Путь 514 проходил между двумя нестабильными звездами и беспорядочным нагромождением планет, комет и астероидов вокруг них. Лиссе почувствовала, как змей раскачивается, балансируя на довольно сильном космическом ветру. Гобелены с одной стороны светились красноватым светом – там находилась ближайшая звезда, 514 Ци. С другой стороны вид загораживала бледно-голубая с фиолетовым планета, окруженная ожерельем из нескольких колец.

Здесь легко можно было спрятаться. Это был один из главных торговых путей, и после Битвы Павшего Солнца – названной так не в честь ближайших звезд, а в честь эмблемы генерала повстанцев, белого солнца с алым ободком, – этот путь был объявлен пепельным, то есть здесь запрещалось основывать постоянные поселения.

Однако для Лиссе важнее было то, что Путь 514 проходил ближе всего к месту, где в последний раз, лет пять назад, видели наемников. В школе она заучивала названия и силуэты самых мощных боевых кораблей, складывала хвалебные стихи в их честь, подражая государственным гимнам Империи. Она писала эссе об их тактике и запоминала имена знаменитых капитанов, хотя от них не осталось ни статуй, ни портретов, лишь на немногочисленных фотографиях мелькали суровые, неулыбчивые лица. В Империи обожали статуи и портреты.

В течение ста лет (по административному календарю) наемники верно служили своим хозяевам и ни разу не потерпели поражения. Когда-то Лиссе думала, что у нее впереди вся жизнь, чтобы спланировать заговор против них. Но внезапно они разорвали контракт по причинам, которых имперские чиновники так и не раскрыли (возможно, и сами не знали), и бесследно исчезли.

– Вряд ли мы здесь что-то найдем, – сказала Лиссе.

Наверняка Империя прочесала всю эту область в поисках следов. Вороны пропали с гобеленов. Вместо них появились изображения постоянно перемещавшихся космических потоков. Приближение вражеских звездолетов должно было нарушить течение и тем самым позволило бы Лиссе и призраку определить их местонахождение. Не доверяя системам корабля – хотя теперь ей практически ничего не оставалось, кроме как положиться на него, – последние несколько часов она пристально следила за изображениями на дисплеях. После недолгого спора с призраком она включила тактильные датчики, чтобы воздушные потоки в командном центре отражали, хотя бы примерно, состояние пространства вокруг корабля. Иногда приближение неприятностей легче почувствовать кожей.

– Здесь нет никаких признаков присутствия покинутых змеев, – добавила она. – Или действующих, кроме нашего.

– Это лишь начало поисков, – ответил призрак.

– В конце концов нам придется рискнуть и приблизиться к какой-нибудь станции. Ты не нуждаешься в пище, но мне необходимо что-то есть.

Она смогла вынести с базы всего несколько пайков, и сейчас ей очень хотелось вскрыть один из них.

– Возможно, здесь есть кладовая.

– Я никак не могу избавиться от мысли, что это ловушка.

– Рано или поздно тебе придется поесть. – резонно заметил призрак. – Взглянуть не помешает, и я не хочу, чтобы ты ходила голодной.

Поскольку она все еще сомневалась, он добавил:

– Я останусь здесь и подежурю. Я буду рядом.

Это отнюдь не успокаивало, но она больше не была маленькой девочкой, что забилась в койку, стоявшую строго параллельно стене, и вцепилась в одеяло, слушая, как призрак пересказывает легенды ее народа. Она вспомнила любимую историю – об одиноком часовом, который выжег себе глаза, чтобы не допустить наступления последнего утра мира, – и отправилась на поиски.

Чем дальше от командного центра, тем сильнее ощущалось притяжение призрака, непреодолимое желание вернуться; но эта боль была старой, хорошо знакомой, и ее легко было перенести. Пока она шла по коридору, загорались лампы; хотя свет был рассеянным, тень она отбрасывала неестественно четкую. Затем лампы начали включаться впереди, словно указывали путь. Интересно, что змей хотел скрыть от нее?

Пайки хранились на складе, за дверью без всяких надписей. Она не знала, что делать с этими пайками и годны ли они в пищу; если верить текстам на упаковках, это был полевой рацион категории 72. Лучше того, которым их кормили во время учений, но не намного. Поразмыслив. Лиссе решила, что это не удивительно: судя по всему, наемников обеспечивали пищей наниматели.

Охваченная каким-то странным чувством, она взяла два пайка и вернулась тем же путем. То, что змей освещал дорогу, заставило ее нервничать еще сильнее.

– Ничего нового? – обратилась она к призраку. Затем показала паек. – Жаль, ты не можешь определить, не отравлен ли он.

Призрак сухо рассмеялся.

– Если бы змей собирался тебя убить, он бы сделал это проще. Еда – это всего лишь еда, Лиссе.

Пища оказалась весьма посредственной, но ожидать иного от армейского пайка было бы глупо. По крайней мере, не хуже обычного. Поев, она отыскала туалет, а потом разложила коврик для игры и карты – Колонна Свечи и Кости, справа налево. На сей раз она не стала складывать из бумаги фигурки, воспоминания о бегающих разведчиках-гончих вызывали у нее ужас и отвращение.