Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов
Шрифт:
— Можно спросить? — подала я голос, когда аватар закончил или истратил все слова. — Если вы предлагаете нам помощь… о какой помощи идет речь?
— Мы здесь только для того, чтобы советовать, не более, — ответил аватар. — Мы в любом случае не хотели бы открывать, что помогаем. Это было бы нарушением нашего договора. Однако, если доктор Саркка воспользуется червоточиной, мы могли бы установить, где находится его корабль, и нам не трудно предать вам эту информацию.
Тут опять встряла генеральный инспектор, напомнив, что джакару обычно воздерживаются от прямого вмешательства, но в данном необычном и вызывающем опасения случае они готовы воспользоваться малоизвестным свойством червоточин для опознания любого корабля, который использует Саркка. Они уже подтвердили, что тот побывал на Терминусе, и поскольку через червоточину этой
Инспектор назвала максимальную цену, превосходившую совокупный ВВП нескольких земных государств.
— Мы, конечно, не собираемся платить. Саркку арестуют, как только он обратится за деньгами. Будем надеяться, что еще раньше он заразится и нацелит свой корабль в первую попавшуюся звезду.
— Такое возможно, — сказал аватар, — но рассчитывать на это не следует, потому что инкубационный период варьирует.
Я сразу заметила в их плане большую прореху: Нилс Саркка не так глуп и увидит ловушку в моем предложении. А если и не увидит, то все равно ни за какие деньги не расстанется с кодом, способным доказать его гипотезу. Но возражать я не стала: как уже было сказано, я считала, что правосудие в любом случае лучше возможности, что Саркка получит контроль над опасным кодом. Когда инспектор спросила, нужно ли мне время на обдумывание, я ответила, что уже подумала и с радостью принимаю предложение.
Это почти не было ложью.
«Они с самого начала манипулировали нами, Эмма. Играли, как ребенок с клеткой белых мышек. И ведь они очень давно за нами наблюдают. Знают о нас такое, что нам самим неизвестно. Их суждения превосходят возможности и способности обычного человека. Но всего они не знают. Их наблюдение за нашими передвижениями — на Земле и в других местах — не повсеместно. Вот почему мы избегли их цепей. Вот почему мы с тобой здесь».
Два часа ночи. На корабле все спят, только обслуживающие механизмы топочут по своим непостижимым делам за стеной нашего укрепления. Их слышат трое ночных дежурных да я. Я одной рукой пытаюсь заварить чашку зеленого чая, а другой держу кьюфон, слушая десятый или двенадцатый вариант типовой лекции Нилса Саркки о враждебных планах и замыслах джакару.
— Они знали о Хью и Снглтоне, — сказала я. — Знали о коде.
«Нет, Эмма. Они перехватили мои кьюфонные сообщения, которые я посылал другу в Порт–о–Пленти, — он был моим посредником. Что это за код — они не знали, и откуда он взялся — тоже, потому что те бедолаги, Эверетт и Синглтон, сами не понимали, с чем имеют дело, а о том, где находится оригинал, хотели сообщить только после встречи, когда мы покинем Первую».
— И все же на Терминусе тебя выследили.
«Да что ты? Они солгали, когда говорили про код. Могли и об этом солгать. Они не всеведущи, и они врут. Если они боги, то мелкие и достойные презрения. Насчет тебя не уверен, но человечество никак не заслуживает таких подлых богов. Нет, мы стремимся к более высокой цели. Иначе почему мы с тобой оказались здесь?»
— Я — чтобы доставить тебя в суд, Нилс, ты же знаешь.
«Ты здесь, потому что это в твоей природе, Эмма. Ты здесь, потому что хотела сюда попасть. Видишь ли, по большому счету ты не так уж отличаешься от меня».
Я чуть не задохнулась от такой наглости, но вслух отшутилась в том духе, что не о том мечтала, вылетая с Первой, а он больше не настаивал, вернулся к разоблачению заговоров и к криптоистории. Я здесь упоминаю об этом, потому что он не прав. О, у нас, несомненно, есть кое–что общее. В частности — маниакальное стремление любой ценой доводить дело до конца. Но это отступает перед главным различием. Я — на правой стороне, а он нет.
Мы, ударная группа и я, вылетели кораблем–разведчиком класса Q, похожим на поганку из мультфильма: толстый конус с системой жизнеобеспечения на каплевидной ножке термоядерного двигателя. Жилой отсек состоял из более или менее овальной камеры, разделенной сетчатыми платформами; здесь стояли койки, пара переносных туалетов и душевая кабинка, похожая на пластиковое яйцо, столики для пикников, промышленная микроволновка, коммерческие рефрижераторы и ряды стальных шкафов–кладовок. Одним словом, роскошно было, как в дешевом бомбоубежище или в общежитии при нефтяной
платформе, если не считать похожих на устрицы впадин и щелей на стенах — идеального отпечатка помещавшегося здесь прежде агломерата размером с кита: гайяры были колониальной формой жизни и обменивались между собой органами с той же простотой, с какой мы меняемся одеждой разного размера и цвета.Наш корабль, как все корабли, управлялся исключительно кнопками. Все системы, кроме твердотопливных маневровых по окружности жилого отсека, а особенно — главный двигатель, были запечатаны, загадочны и недостижимы. Пилот, стройная спортивная новозеландка Салли Маккензи, набрала серию команд на лэптопе, подключенном к навигационному пакету, и корабль рванул с орбиты, нацелившись на пару горловин, расположенных на замыкающих точках Лагранжа метанового гиганта системы.
Горловины всех червоточин выглядят одинаково: около километра в поперечнике круглые черные зеркала в кольцевой рамке, заключающей в себе пряди странной материи, которая держит их открытыми; они утоплены в астероиды, с одной стороны срезанные, а с другой обточенные в гладкие конусы, — все это сделала миллионы лет назад безымянная, забытая Старшая Культура, создавшая сеть. В системе Первой две червоточины: одна — к Солнцу и Земле, другая — к красному карлику, расположенному примерно двадцатью тысячами световых лет дальше, на внешней стороне рукава Центавра. В эту червоточину мы и нырнули.
Во время перехода я сидела с Салли Маккензи, наблюдая в высоком разрешении, как червоточина быстро разрастается, превращаясь из блестки в пятнышко, а потом в трехмерный объект, как круглое черное зеркало горловины надвигается на экран, заполняя его. А потом, совершенно не ощутив перехода, мы выпали в точке назначения над ночной стороной горячего супер-Юпитера. Красный карлик вышел из–за планеты, как огненная луна, и корабль направился к следующей горловине, расположенной в шестидесяти градусах по дуге той же орбиты.
На подход к червоточине системы Первой Ступени ушло больше двух суток, а до следующей мы, обогнув супер-Юпитер, добрались за два часа, нырнули в нее и вынырнули рядом с тусклым коричневым карликом, вращавшимся вокруг красного карлика немногим ярче него, — он блестел капелькой крови на темном скате огромной туманности Конской Головы. Сорвавшись с орбиты, корабль метнулся к туманному ледяному гиганту и через три дня при максимальном ускорении нырнул в одиночную червоточину на его орбите.
И так далее, и так далее.
Марк через кьюфон держал меня в курсе следствия по коду. Оказалось, что Наташа Ву оборудовала свою спальню видеокамерой (осторожность девушке не повредит), которая засняла двух громил, вломившихся в квартиру и разнесших ее в поисках архивов кодовой фермы. Обоих взяли в тот же день, и оба, по базе ДНК, оказались замешаны не менее чем в семи убийствах. Один быстро решился принять предложенную Марком гарантию иммунитета и спел все, что знал, в том числе о похищении и убийстве Мейера Лэнски и его семьи, — более чем достаточно, чтобы перейти к Пак Ян Мину. Погибший ветеран, Абело Баез, как стало известно, был вольным стрелком и несколько раз подрабатывал на Мейера Лэнски, специализируясь на выбивании долгов. Посылал ли тот Баеза за Синглтоном и Хью, громила не знал, но Марк считал это вполне вероятным. Мы все еще не выяснили точно, что произошло в мотеле, но выглядело все так, будто человек от Лэнски застал программеров в номере, Эверетт Хью сбежал, а Нилс Саркка принял участие в стычке, в которой погибли и Синглтон, и Баез.
Молодой капитан и шестеро его подчиненных, составлявших ударную группу, проводили время, разбирая и собирая оружие, травили солдатские байки, прогоняли на виртуальных симуляторах различные операции, смотрели видео и спали — много спали, как спят крупные хищники, когда сыты, коротая время до следующей трапезы. В моем присутствии им как будто становилось не по себе — потому, конечно, что я обладала более высокими полномочиями, чем те, кому они привыкли подчиняться, но я нашла отличную собеседницу в пилоте, Салли Маккензи. Во время войны она была полковником воздушных сил Новой Зеландии, три года назад выиграла билет в эмиграционной лотерее и почти сразу вышла в отставку. Теперь она водила космические корабли и мечтала повидать все, чем могли похвастать Пятнадцать Звезд. Она рассказывала мне о драках за море Уэддела и Антарктический полуостров, а я делилась с нею подчищенными версиями различных дел, в которых мне довелось участвовать.