Лучше не бывает

«Дискета была у нее с собой, – подумал Арсеньев. Но снова ругать себя за отсутствие дипломатичности не стал. – Пусть разберется с законом или закон – с ней, тогда посмотрим».

Вернувшись за рабочий стол, Алексей Викторович тщетно пытался настроиться на рабочий лад. Разговор с Воробьевой не давал ему покоя. Пожалуй, женщина попала в передрягу. Если ей удастся выйти из нее без потерь, он с удовольствием выполнит ее условия. Ему нужен новый роман Шахова, но сотрудничать издательство может только с людьми законопослушными, незапятнанными. В ближайшие дни положение Воробьевой может оказаться, мягко говоря, шатким. От тюрьмы и от сумы…

Арсеньев трижды сплюнул через левое плечо. Выпутается Полина Сергеевна – они еще не раз встретятся. Ему нравится иметь дело с людьми уверенными в себе. В какой-то степени в этом – залог успеха. «Атолл» еще никогда не ошибался с авторами. Хотелось бы продолжить такую замечательную традицию, а насчет одной команды – это все относительно. Пусть каждый считает как ему угодно. Арсеньев знает одно: главное – интересы издательства, а остальное – лирика для хлюпиков и слабонервных.

Альбина была в отчаянии. Полоса невезения не заканчивалась. То есть в конечном успехе предприятия она не сомневалась. Этому ее научил Дмитрий.

– Не будешь уверена в себе – ничего не выйдет. Это не означает, что ты должна тупо повторять «все получится». Нет, главное, иметь намерение исполнить задуманное, расслабиться и спокойно идти к цели. Понимаешь?

Ей казалось, что она понимает. Но сегодня, когда она в очередной раз наткнулась на препятствие, Альбина едва не впала в отчаяние. Сколько же ей предстоит пережить, прежде чем удастся выполнить обещание, данное самой себе? Она должна доказать, что Дмитрий – обманщик. И совершенно не имеет значения, что Шахова уже нет в живых. Она же собирается открыть правду миру, миллионам обманутых. Низвергнуть кумира – стало ее навязчивой идеей, не потерявшей актуальности с гибелью Дмитрия. Альбине стоило немалых усилий принять происшедшее.

Назимов, проявлявший в те дни такт и дипломатичность, тоже был сам не свой. Он переживал трагический нелепый уход друга и боялся показать, насколько скорбит. Первое, что он решил в те дни – разрыв с Альбиной неминуем. После того телефонного разговора Назимов сказал себе, что больше не хочет ее видеть. Но она вдруг приехала сама, уткнулась в его плечо и расплакалась. Ролан растрогался. Разорвать отношения в такой момент показалось ему кощунственным. Ему выпала нелегкая миссия – предугадывать настроение Альбины, а она вела себя непредсказуемо. То плакала, причитала и говорила, что не сможет пережить похороны. То вдруг впадала в неописуемую ярость, кляня, на чем свет стоит, шарлатана, срежиссировавшего свою красивую смерть на взлете.

К тому же Шахов не оставил завещания. Теперь Альбина собиралась сражаться за его имущество, счета в банках, пытаться отсудить максимум, а лучше все, потому как прямых наследников у него не было. Альбина считала, что закон, если действовать умно и не жадничать, можно повернуть и так, и эдак. Она была готова платить за подлог, делиться и обещать золотые горы, но лишь в том случае, если получит немало.

– Если есть справедливость, то все получится так, как я хочу! – говорила Альбина Назимову, а он не понимал, как она может в такой момент быть меркантильной.

– Аля, сейчас не время делить имущество, – несмело заметил Ролан.

– Точно. И я не собираюсь делиться.

Говорить с Альбиной о морали, когда речь заходила о прибыли, было делом неблагодарным. Но, как показало время, бывшая супруга так и не смогла получить желаемое. Переоценила силу своего влияния, оставшись ни с чем. Тогда-то мечта о разоблачении Шахова стала для нее еще более яркой, еще более актуальной. Назимов пытался отговорить Альбину.

– Забудь, Аля. Давай жить сегодняшним днем. Если он и был в чем-то виноват, то наказан. Что может быть хуже смерти?

– Бесчестие, – зло сверкнув глазами, ответила Шахова.

– Неужели ты не отступишь?

– Никогда.

– Ты так ненавидишь его?

– Скорее, его мистификации и эту девицу Полину – влюбленную дурочку, – выпалила Альбина.

– Аля, Шахов – любимец миллионов. Не представляю, в чем ты должна убедить их, какие доказательства предоставить…

– Не твоя забота, Рол. Предоставь это дело мне. Кстати, одну союзницу я надеюсь заполучить.

– Кого ты имеешь в виду?

– П.С. – Альбина подняла вверх палец. – Я вытащу ее из тюрьмы, а она поможет мне развенчать миф о талантливом авторе.

– У тебя ничего не получится.

– Это еще почему?

– Наверняка ее связывало с Шаховым не только творчество.

– А ты психолог? – с иронией заметила Альбина. – Поговорим тогда, когда все газеты будут полны разоблачительных статей!

– Хорошо. Я устал спорить с тобой.

В последнее время Назимов находился в постоянном напряжении. Альбина была непредсказуема, зачастую – агрессивна и всегда злопамятна. Ролану не хотелось становиться на ее пути. Этот роман – наказание за все обиды, которые он нанес любившим его женщинам. Стоит ему оступиться, сказать лишнее, как Альбина выльет на него весь накопленный и нерастраченный негатив. Желание стать ее мужем было вызвано необходимостью защищаться. Такую женщину лучше иметь в союзницах.

– Тот, кто не со мной, тот против меня! – зловеще произнесла Альбина.

– Я с тобой, но…

– «Но»?

– Ты бываешь слишком категорична, – ушел от ответа Назимов.

– Просто я всегда знаю, чего хочу. Это недостаток? – Ролан молчал. – Кстати, ты не передумал на мне жениться?

– Ты согласна? – Внутри у него что-то поднялось, что-то опустилось. Одним словом, волнение затрепетало где-то на уровне солнечного сплетения, вызвав приступ тошноты.

– Как только доведу мое дело до конца, я скажу тебе «да». Только в этом случае.

Назимов не почувствовал радости. Кажется, его план спасения не идеальный, и женитьба ничего принципиально не изменит. Эта женщина явилась на свет, чтобы приносить неприятности. Ему, Шахову, всем на том свете и на этом. Коварная и завистливая, она не успокоится, пока не добьется своего. Что ж, он примет свое наказание. Заслужил его, предав друга. Ролан вспомнил, как отец предупреждал его:

– Мужская дружба, сынок, это то, к чему нельзя относиться легкомысленно. Не позволяй эмоциям и женщинам брать верх над рассудком.