Лучше поздно

Я молча киваю. Никто не произносит ни звука. Наконец кто-то спрашивает:

– А сегодня - сегодня тоже что-то случилось?

– Случилось, - негромко говорю я.
– Так, ничего особенного, просто Сэмюэль Брэдшоу решил позабавиться - только, может, он сам об этом расскажет?

В углу происходит какое-то шевеление, и толпа, расступившись, выталкивает ко мне пухлого мальчишку с бегающими глазками, почему-то напомнившего мне Петтигрю.

– А чего я, - испуганно тянет он, - просто прикольно… я еще дома это заклятие знал… просто прикольно…

– Рад, что тебя это развлекло, - негромко говорю я, и Брэдшоу испуганно сглатывает.
– Думаю, будет еще прикольнее, когда в понедельник - или когда у вас там следующий урок - ты извинишься перед профессором… да, извинишься, ты не ослышался, или вылетишь из школы в два счета, это я тебе твердо обещаю.

Брэдшоу в ужасе смотрит на меня и, поняв, что я не шучу, как-то судорожно кивает, и я, презрительно махнув рукой, позволяю ему юркнуть обратно в свой угол.

– Да что он сделал-то?
– не выдерживает кто-то.

– Обработал свое домашнее задание заклятием Фламель, - спокойно сообщаю я, и большинство дружно ахает - теперь уже от ужаса.
– Снейп пергамент, естественно, развернул, ну и… сами понимаете. Те, кому захочется представить, что он чувствовал, могут минуты две подержать руку вон в тех углях, - я киваю на камин, - а потом пусть расскажут об ощущениях. Если смогут.

В повисшем напряженном молчании я снова подхожу к Макноту, который угрюмо смотрит в огонь.

– Ты знал и никому не рассказал - ни мне, ни Макгонагалл, - тихо говорю я.
– Правильно, поделом мерзавцу. Плевать, что в ближайшее время он никому помочь не сможет, так? И не жалко его нисколько, правда?

Я оглядываю молчащих школьников - и внезапно принимаю решение. Да. Надо им рассказать - а дальше пусть сами как знают. Пусть определяются. В конце концов, человек - это его выбор.

– Ребята, вы, наверное, удивлены, зачем я вам все это рассказываю, - тихо говорю я.
– Просто я хочу… хочу, чтобы вы еще кое-что знали о Снейпе. Он ведь до того, как… убить, - я сглатываю, - принес очень много пользы. Не только зелья для нас варил. Он еще шпионил для Ордена Феникса. Да и потом, после… предательства, он многим помог, когда был директором - те, кто что-то мне о нем рассказывал, просто вспомните все еще раз и хорошенько подумайте, а потом уже делайте выводы, ладно? Так вот, - я откашливаюсь, и кто-то торопливо подает мне стакан воды, - он ничего этого не помнит.

– То есть как не помнит? Вообще?
– недоуменно бормочет кто-то, и я киваю:

– Да. Вообще не помнит о себе ничего, что могло бы хоть как-то его оправдать. Я случайно это выяснил - и мне это таким странным показалось… а потом Жидкий огонь, Феникс Лакрима… и вот я подумал…

– Как он может быть таким мерзавцем и при этом помогать детям - и почему он не помнит о себе ничего хорошего?
– прерывает меня Джейкоб Свирс, и я благодарно киваю:

– В точку, Джейкоб. Отличная формулировка. В общем…

– Так ты его защищаешь что ли, Гарри?
– кажется, Макнот впервые сам подал голос.

– Да, защищаю, когда он в этом нуждается - тихо отвечаю я, и тишина в гостиной становится звенящей.
– Потому что уже не отношусь к нему как к слизеринскому гаду, если ты это хотел узнать. В его деле слишком много неясностей, следствие не закончено и… и может оказаться, что его страшные поступки можно как-то объяснить.

– Как?.. Как можно объяснить убийство?
– тоненьким голоском спрашивает кто-то.

– Не знаю, - хмуро говорю я, - а как вы объясните то, что он сделал вчера и позавчера?.. Так что… давайте немного подождем с окончательными выводами и не будем подсовывать человеку воспламеняющиеся пергаменты только потому, что у него дурная репутация и отвратительный характер, ладно?

– Человеку?
– взвивается Макнот, и я выдерживаю его яростный взгляд:

– Человеку - пока обратное не доказано. Если вы, конечно, сами хотите остаться людьми, а не превратиться в ублюдков, издевающихся над тем, кто не может ответить. Гриффиндор - это благородство. А то, что сделал Брэдшоу, - подлость. Выбирайте.

Я оглядываю молчащих, опустивших головы гриффиндорцев и пробираюсь к выходу.

– Гарри, а ты ему сегодня… помог?
– спрашивает меня Деннис Криви, когда я уже ступаю в проем.

– Да, - киваю я.
– Но мне запрещено это делать. И угадайте с трех раз, кого накажут за это в аврорате - уж конечно, не героя войны Гарри Поттера. А как накажут… лучше вам этого не знать.

Проем уже почти закрылся, когда из щели вдруг выглядывает нахмуренное лицо Макнота.

– Гарри, ты сам расскажешь Макгонагалл, или… это сделать мне?
– выговаривает он хрипло.

– Я не собираюсь ей ничего говорить без необходимости, - сухо отвечаю я, - если помнишь, я здесь только за Снейпом присматриваю, а не за собственным факультетом. Так что придется тебе самому ей сообщить. И, думаю, это в твоих интересах, если больше ни о чем подобном рассказывать директору не придется… так что ты уж пригляди там за любителями приколов, ладно?

Дождавшись угрюмого кивка, я иду к Макгонагалл - мне не хочется в темноте шагать к воротам замка, чтобы аппарировать оттуда, и я решаю отправиться к Малфою через директорский камин. Называя горгулье пароль, я с удивлением слышу сверху ее негромкий голос - наверное, разговаривает с кем-то из портретов - и чувствую неловкость: видимо, у нее неотложные дела, раз работает так поздно, а я мало того что помешаю, еще и настроение на ночь глядя испорчу историей о несостоявшемся снейповском самоубийстве. Но через пять минут понимаю, что рассказывать ей придется не только о малфоевском подарке. Когда, поздоровавшись, я присаживаюсь на жесткий стул, - стоявшие здесь раньше удобные кресла, к сожалению, куда-то рассосались, - оказывается, что я пришел очень кстати.

– Я собиралась даже послать к тебе Добби с запиской, - Макгонагалл с усталым вздохом откидывается на спинку стула, который на вид кажется даже более жестким и неудобным, чем мой.
– Ты ведь завтра не отправляешь Снейпа в аврорат, я не ошибаюсь? Тогда я хотела бы попросить тебя, чтобы ты заставил… дал ему задание… в общем, чтобы он сварил несколько зелий. Не могу сказать, что я ему доверяю, но… раз он уже сделал это однажды… а у Помфри совсем закончился Костерост, снотворное зелье и… Что-то не так?
– встревоженно спрашивает она, глядя на мое помрачневшее лицо.

– Даже не знаю, что вам ответить, профессор, - хмуро говорю я.
– Я его, конечно, зас… в общем, скажу ему, только сомневаюсь, чтобы завтра он был в состоянии это сделать.

Я стараюсь избавить свой рассказ от шокирующих подробностей, но даже простое изложение фактов приводит Макгонагалл в ярость.

– Какой стыд, какая мерзость! Так опозорить Гриффиндор!
– восклицает она, стремительно поднимаясь, и строгое лицо заливает гневный темный румянец.
– Сейчас же вызову Макнота и этого поганца Брэдшоу и…