Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк

Мне кажется, я просто хочу попробовать быть собой. Не уверен, что это вообще у меня получится, — забавно, да? Но мне необходимо попробовать. А еще я хочу сказать, что есть одна девочка, и сделать ей лицо Вам будет намного легче, чем мне, она белокурая, и вы сами увидите, какая она была хорошенькая, и журналистам она понравится. Они придумают что-нибудь трогательное, вроде истории про Золушку. Ее зовут Котенок, и Вы сможете найти ее в Группе Взаимопомощи, которую я посещал по вторникам, — все это есть в моем досье». Надо бы высказать ему еще что-нибудь, но слова не идут. Возможно, я еще не понимаю, что именно надо ему сказать. И потребуется время, чтобы это понять, и уже тогда я смогу вернуться и высказать все. Я не знаю.

Но это уже возможность, а я что-то не припомню, чтобы у меня были какие-либо возможности раньше. Если что и случалось со мной, то только всякая ерунда.

Так что я просто пишу: «Спасибо, док», — и оставляю записку на столе, а сам выхожу из квартиры. Впервые я делаю это самостоятельно, но сигнализация никак не реагирует. Все та же лягушка плюхается в маленький бассейн в симпатичном внутреннем дворике, а я сажусь в лифт и спускаюсь в вестибюль — и все это в первый раз за все время. Навстречу мне идет женщина — ослепительная, в прекрасном деловом костюме, в красивых туфлях, и я вижу, как взгляд ее подбирается к моему лицу, и я собираюсь сделать то же, что и всегда на улице, — посмотреть мимо нее, не замечать.

Но усилием воли не делаю этого.

Она смотрит, и я ей неприятен — это видно по ее глазам.

Но она смотрит.

А затем идет мимо меня и заходит в кабину лифта.

Вот оно.

Спасибо, док. И простите меня. Жаль, что я оказался не тем, кто вам нужен.

Мне страшно.

Я иду через парадную дверь, на улицу, и направляюсь в Балтимор.

Вандана Сингх Дели

Молодая писательница Вандана Сингх родилась и воспитывалась в Индии, в настоящее время проживает с семьей в Соединенных Штатах Америки. Преподает физику и пишет прозу. Ее рассказы выходили в нескольких выпусках «Polyphony», а также печатались в «Strange Horizons», «Trampoline» и «So Long Been Dreaming». Недавно в Индии вышла ее первая книга, написанная для детей, — «Younguncle Comes То Town» («Янганкл приезжает в город»).

В представленном ниже рассказе Вандана Сингх убедительно описывает переживания человека, которого преследует не просто один какой-то призрак или даже сонм призраков, а весь город…

* * *

Этим вечером он особенно явственно ощущает присутствие города — его древние камни, кирпичные дома с плоскими крышами; сырое белье полощется на веревках, подобно ярким разноцветным флажкам, улицы с растущими по обочинам деревьями ниимзабиты транспортом так, что нечем дышать. Вот по мосту, под которым он собрался было заночевать, тащится автобус. Здесь пахнет жасмином и застарелой мочой, а еще сюда доносится знакомый пыльный запах — с крикетного поля, что по ту сторону дороги. Здесь же какой-то тип закуривает бири: [45] худощавое лицо наполовину скрыто в тени, и ему вдруг мерещится, что он видит самого себя, только возрастом постарше. Он подходит к этому мужчине, на вид такому же бродяге.

45

Бири — самодельная папироса-самокрутка из очень крепкого дешевого табака.

— Меня зовут Асим, — говорит он.

Незнакомец, насквозь пропахший табаком, пристально смотрит на него, отхаркивается и сплевывает:

— Куа chahiye? [46]

Асим спешит отпрянуть. Нет, этот человек совсем не похож на Асима; во всяком случае, никогда в своей жизни Асим не будет курить бири. Он покидает тихий закуток под мостом, оказавшийся сомнительным прибежищем, и бредет дальше — мимо мусорных куч и тусклых уличных фонарей туда, где яркими неоновыми огнями светятся центральные улицы. Ему легче ориентироваться в новой части города: здесь краски чище, огни слепят сильнее, а потому, скорее всего, никаких видений не будет. И лишь однажды на улице Шах Джахан он увидел, как мимо прошел молочник, ведя за собой горбатую белую корову со звенящим колокольчиком на шее. Под сенью величавых вековых деревьев, почти заслонявших уличные фонари, молочник остановился поговорить со своей коровой и постепенно растворился в сгустившихся сумерках.

46

Что надо? (хинди).

Раньше он думал, что все те видения, что являлись его взору, — души умерших, но теперь, повзрослев, он знает, что это не так. Теперь у него есть теория о том, что неожиданно появляющиеся образы — это проделки времени, путаница, возникающая в результате того, что одна часть временн о го потока сталкивается с другой, когда обе части на мгновение пересекаются. После нескольких лет сомнений и мучительной борьбы он наконец пришел к выводу, что вовсе не безумен; просто мозг его устроен иначе, чем у других людей, и это позволяет ему распознавать подобные временные совпадения. И он не единственный, кому дана такая способность, — ведь некоторые из привидевшихся ему людей тоже замечают его и в ужасе отступают назад. Забавно и в то же время жутковато думать о том, что для тех, кто давно умер или еще не появился на свет, он и сам является призраком.

В старых частях города видения встречаются гораздо чаще, чем где бы то ни было, и он не знает точно почему. Конечно, много событий произошло в Дели, кто бы сомневался, — история города уходит корнями в глубокую древность, когда братья Пандава, герои эпической поэмы «Махабхарата», где-то около трех тысяч лет назад основали сказочную столицу, Индрапрастха. Уже к началу Средних веков, насколько он помнит из потрепанного учебника истории, на этом месте возникли и исчезли семь городов Дели, а восьмой город был построен британцами во времена их правления. Девятый по счету Дели, существующий в наши дни, самый многонаселенный. И только для Асима все те прежние древние города Дели по-прежнему живы — хоть они и промелькнули, словно таинственные острова за бортом плывущего корабля, а все равно никуда не делись. Как бы ему хотелось поговорить с кем-нибудь о видениях, посещающих его, но чтобы к нему отнеслись серьезно и помогли понять, какова природа такого странного расстройства и сколько все это будет продолжаться, но по иронии судьбы так уж получается, что единственный благожелательный человек из всех, кого он встретил за все время и который знает по себе, каково это — видеть призраков, живет примерно в 1100 году новой эры, во времена Притхвираджа Чаухана, последнего индусского правителя Дели.

Как-то раз Асим прогуливался вдоль белой колоннады одного из зданий в районе Коннаут Плэйс, когда увидел ее — старую женщину в длинной юбке и огромной шали: она степенной походкой пересекала автомобильную стоянку, тело ее словно летело над дорогой, ноги опускались на невидимую поверхность, не касаясь земли. Она подошла очень близко к Асиму — лицом к лицу — и заметила его. Они оба остановились. Сквозь тусклые полоски света, мерцавшие вокруг женщины, он разглядел темные деревья и туман. Неожиданно в разгар летнего зноя на него вдруг дохнуло свежим запахом дождя. Женщина вытянула вперед руку, но не дотронулась до него.

— Из какой ты эпохи? — спросила она на незнакомом диалекте хинди.

Он не знал, как ответить на этот вопрос и в то же время как справиться с нахлынувшим чувством невероятного восторга. Ведь эта женщина тоже умеет заглядывать через барьеры времени и видеть блики других людей, других эпох. Она сказала, что ее правитель — Притхвирадж Чаухан. Асим сообщил, что живет спустя девятьсот лет после Чаухана. Они поговорили о том, кто что видел: женщина рассказала о войсках, о копьях, изрыгающих огонь, о бледнолицых мужчинах с желтыми бородами, о женщине, которая плакала в железной колеснице. Прежде чем она начала исчезать, Асим успел объяснить некоторые из ее видений. Он рванулся за женщиной, словно желая шагнуть в ее мир, и налетел прямо на колонну. Очутившись на земле, он услышал издевательский смех. Под сводами арки на него глазели двое — чистильщик обуви да еще какой-то тип, жующий бетелевый лист, — они явно веселились, наблюдая за ним.

А однажды он встретил безумного императора Мохаммад Шаха. В тот вечер Асим гулял по Красному форту, стараясь обходить стороной толпы туристов, которые без устали щелкали фотоаппаратами, и ему было особенно тревожно. В воздухе стоял запах дыма от костров — где-то жгли сухие листья. Солнце клонилось к закату, багрянцем освещая стены крепости из красного песчаника, а затем стало темно. Наступила ночь — словно одеялом она накрыла мглой высокие валы, лужайки, по которым он бродил, мерцающую красоту Жемчужной мечети, едва заметные изгибы прежнего русла реки Ямуны, которая некогда протекала под мраморной террасой. Асим увидел человека — тот стоял, перегнувшись через парапет, — на нем был красный шелковый шервани, ожерелья из драгоценных камней украшали грудь по самое горло, тюрбан сверкал бриллиантом. От этого человека исходили запахи вина и розового масла. Еле ворочая языком, он пел песню о ночи, разлучившей его с возлюбленной.

Bairan bhayii raat sakhiya… Mammad Shah piya sada Rangila…

Мохаммад Шах Рангила, начало семнадцатого века, вспомнил Асим. Тот самый император, который больше всего на свете любил музыку, поэзию и вино. Он не желал прислушиваться к предупреждениям о том, что персидский царь с огромной армией идет походом на Дели…

— Послушай, повелитель, — лихорадочно зашептал Асим — а вдруг ему удастся изменить ход истории, — ты должен готовиться к сражению. В противном случае Надир Шах вторгнется в город. Тысячи жителей будут безжалостно убиты его воинами…