Лучшие Друзья 2

– Ударилась, - туманно ответила я, мысленно закрываясь от нее.

– Ты хочешь поговорить об этом? – с надеждой спросила она, положив руку мне на колено.

– Нет, - опять-таки резковато сказала я, но в этот раз извиняться не стала. Валентина, поджав губы, потрепала меня по плечу и, выходя из комнаты, сказала:

– Сейчас идут лучшие годы твоей жизни. Не думай, что я не была такой же. Ведь возраст – это просто дурацкие цифры. И да, именно глупости запоминаются лучше всего. Но будь стойкой. Именно глупости эти потом могут перевернуть твою жизнь.

Дверь захлопнулась, а слова ее еще долго звучали в моей голове.

Я вошла в школу, спустя полтора часа после разговора. Вторник, а в классе почти никого – все болели с похмелья.

Да и половины одиннадцатых классов тоже не было. Учителям совершенно не понравился такой расклад дел, и нас отпустили.

Когда я выходила из кабинета Романа Владимировича, он окликнул меня.

– Кристина?..

– Да? – я повернула голову, застряв в дверях.

– Помнишь о моем предложении готовить тебя к олимпиадам? Я подумал, может мы сможем позаниматься сегодня? Как считаешь?

– Да, конечно, - кивнула я. Марины все равно не было, а возвращаться домой, к Валентине, не очень хотелось.

Учитель сверкнул белозубой улыбкой, подходя к своему столу. Порывшись среди бумаг, он достал несколько листов. Я присела за первую парту, подтягивая рукава куртки. Он приземлился рядом, за соседний стул и, протянув мне листы, сказал:

– Я подумывал о том, чтобы пройти с тобой интегралы и пределы, это будет полезно, потому что на следующей неделе проводится заочная олимпиада, и я слышал, что призерам дают отличные шансы для поступления.

Я кивнула, достав из сумки ручку и тетрадь.

Роман Владимирович начал объяснять тему, рисуя графики и зависимости интегралов. Я была немного рассеянной, но потом, заметив обеспокоенный взгляд Романа Владимировича на моей щеке, решила собраться. Остаток занятия прошел весьма неплохо: учитель говорил громким, отчетливым голосом, смотрел мне прямо в глаза и улыбался белозубой улыбкой киноактера, когда я что-либо понимала. Я понимала почти все, поэтому улыбался он достаточно часто.

– Перерыв?.. – спросил он, когда часы показали на двенадцать.

Я кивнула, отложив ручку. Роман Владимирович, расстегнув пуговицы на манжете светлой рубашки, закатал рукава.

– У тебя все хорошо, Кристина? – спросил он и краем глаза покосился на синяк.

Я выдавила улыбку, а затем подобие смешка.

– Да, все отлично. Я просто играла в футбол с … Егором, - ляпнула я первое, что пришло на ум. – Попало мячом, ерунда.

Роман Владимирович сощурился, но поверил.

– Ты играешь в футбол?

Я кивнула, чуть заметно улыбнувшись.

– Да, что все почему-то считают странным. Я люблю футбол.

– И я, - довольно улыбнулся Роман Владимирович. – Не пропускаю ни одной игры, сам играл за команду нашей школы, пока не ушел.

– Вы учились здесь? – удивилась я и чуть подалась вперед.

Роман Владимирович снова улыбнулся, сверкая зубами, присел на край своего стола.

– Да, учился. Ты не думай, что я слишком стар. Возраст – это всего лишь цифры.

– Я знаю, - туманно ответила я, выдавив подобие улыбки.

– Давай, подумай, сколько мне? – озадачил меня он, пытаясь развеселить.

– Ммм… тридцать два?

– Я так старо выгляжу? – совершенно по-мальчишески хохотнул он. – Спасибо, Кристина!

Я невольно улыбнулась и почувствовала, как краска заливает мои щеки.

– Извините. М… Можно еще попытку?

– Хорошо. Ткни пальцем в небо!

– Двадцать семь? – наугад ляпнула я, Роман Владимирович сдержано кивнул.

– Еще попытка.

– Черт, - зажмурилась я, усмехаясь. – Двадцать пять?

– Не пальцем в небо, фух, - облегченно вздохнул он, заставляя меня засмеяться.
– Не так я и стар, как казалось.

Я снова улыбнулась. С ним было легко общаться, что удивляло. Я никогда бы не подумала, что человек, которому всего лишь двадцать пять будет знать математику и, более того, любить ее. Что уж говорить о его внешности! Загорелый, подтянутый, стильный – все это напоминало мне о Дани, но сейчас это не должно было меня волновать. Сейчас я занимаюсь математикой.

– Продолжим? – спросил он, глянув на часы.

– Да, конечно, - кивнула я, поерзав на стуле, пока он садился рядом. На меня пахнуло запахом его одеколона, я невольно принюхалась. Цитрусы. Прямо как у Дани!

– Все в порядке? – спросил он после того, как я десять минут не могла сконцентрироваться. Он глянул мне в глаза обеспокоенным темным взглядом. Цвет его глаз был похож на разбавленный молоком шоколад – такой же теплый и вкусный.

– Я… да.. все нормально, - я кое-как собралась с мыслями, уткнувшись в интегралы.

Мы занимались еще полтора часа, прежде чем я заметила это.

На стоянке школы стояла хорошо знакомая мне машина. Его машина.

Я резко вскочила. Роман Владимирович непонимающе посмотрел на меня.

– И… извините, Роман Владимирович, мне срочно нужно выйти! Простите!

Что-то выпало из моего кармана, когда я кинулась к двери. Но я, не останавливаясь, вылетела из класса математики в коридор. Где он мог быть?!

Я полетела к расписанию, скрип кед по полу неприятно отдавался в голове. Так, у него сейчас должна быть экономика.

Посмотрев кабинет, я ринулась на третий этаж и, толкнув первую дверь, оказалась в пустом классе. Учительница, Каролина Андреевна, приспустив очки, посмотрела на меня:

– Кристина, что-то случилось? На тебе лица нет!

Я пригладила разметавшиеся от бега волосы и, сглотнув, спросила:

– А где одиннадцатый класс?

– Так их отпустила завуч еще с того урока. Сегодня ужасная посещаемость их и вашей параллели.

– Спасибо, - выдавила я и, прикрыв дверь, прислонилась к стене. Тогда что он тут делал?!

Нетвердым шагом я направилась к лестнице, спустилась вниз и подошла к окну, с которого открывался обзор на стоянку. Машина все еще была там. Значит, Егор все еще был здесь.