Лучшие Друзья 3

– Прочитать это одна. Я не думать, что он хотеть, чтобы я видеть. Я схожу на кухня, там остаться ваш пальчики-облизать торт.

Я усмехнулась сквозь слезы и улыбнулась.

– Принесешь мне кусочек?

Гаяна вышла за дверь. Я осталась одна в окружении рваной бумаги и портрета. Сжимая в руке листок, я подумала о том, чтобы выбросить его. Ведь гораздо проще будет, если я никогда не узнаю, что в нем написано.

Но нет. Вайстенгаузен же мазохистка. Я глубоко вздохнула и развернула лист.

18.

Закончив читать, Марина повернулась ко мне. В ее глазах стояли слезы.

– Это так… трогательно. Он открыл всю душу. Мне никто никогда такого не писал. Черт возьми, Вайстенгаузен, почему тебе всегда достаются такие парни? Взять хотя бы Дани. Он отдал тебе свое сердце.

Я утерла свои слезы и покачала головой:

– Я не заслуживаю этого. Это все бред. Он… - я не удержалась и снова разревелась. Марина, покачав головой, прижала меня к себе.

– Тшш, малышка. Я понимаю, как тебе тяжело. Но он все верно сказал. Прими это, и станет намного легче.

Я осознавала, что Марина права. Но только проще от этого не становилось. Я ревела до самого утра на груди у Гаяны, реву сейчас на груди у Марины. Это должно закончится. Когда-нибудь. Ну пожалуйста?..

Я проревела у Марины еще около часа, жалуясь на судьбу, а потом вдруг внезапно слезы кончились. Высохли за секунду.

Я вскочила с дивана и посмотрела на испуганную подругу.

– Черт. Черт-черт-черт! Он так прав! – закричала я. – Господи, это же очевидно! Я … я такая дура. Я столько всего испортила своей тупостью.

– Ты не тупая, и ничего не испортила, - Марина нахмурилась. – Каждому дано определенное время, чтобы понять, где он ошибся, и как исправить это. Хорошо, что ты поняла это быстро.

– Быстро!? – вскрикнула я. – Да прошло гребаных полгода!

– У некоторых уходят десятилетия, Крис, - вздохнула Марина. – Ошибки… с кем ошибок не бывает. Они сравнимы лишь с лавиною камней. Кого-то эти камни убивают. А кто-то их немножечко сильнее, - процитировала она высказывание ее любимой писательницы, и я закусила губу.

– Думаешь, я сильнее камней? – шепотом спросила я, смотря на ковер и кусая губу снова и снова.

– Намного, - Марина обняла меня одной рукой. – Все мы когда-то ломаемся, дорогая. У каждого наступает этот переломный момент, когда руки опускаются, и не знаешь, что делать дальше, и как быть. На самом деле, это не конец. Это означает, что теперь жизнь кардинально изменится, повернется в другое русло. И это не плохо, Крис. Наоборот, это хорошо. И не стоит пугаться этого, а тем более – переживать все в одиночку. Что ты, например, и сделала. Пережила в одиночку. Мы могли бы помочь. Но сейчас уже поздно казниться. Ты и в одиночку справилась на отлично. Путь становления кем-то – самый сложный. Но ты справилась. Слышишь? Справилась, Крис. Ты – человек, добившийся многих вещей. У тебя прекрасная семья, любящая мама, друзья, которые не дадут тебя в обиду и всегда здесь, что бы тебе ни казалось. У тебя есть человек, который любит тебя. И не один, Крис. Нас таких много. Мы все тебя любим, малышка. Мы все за тебя.

«Моя дорогая be’be’,

Жизнь – это череда бесконечных событий, которые меняют нас в корне.

Я не могу сказать, что я в корне изменился, но ты…Да. Ты изменилась.

Ты приехала такой открытой, невинной и чистой… а я все испортил.

Сколько я себя помню, мне всегда твердили, что люди стремятся к чему-то лучшему, к тому, что найдено через боль, методом проб и ошибок. Нужна невероятная смелость, чтобы пройти через это самому, не принимая ничьей помощи.

Знаешь, ты во многом была права. Я не заслуживаю тебя нисколько, но хочу все равно сказать: я одинок. Любовь – главный способ бегства от одиночества, которое мучает меня очень давно. Я никогда не задумывался, насколько важно – любить кого-то, пока не встретил тебя. Любовь – как дерево. Оно вырастает само собой, пускает корни глубоко-глубоко и продолжает цвести даже в руинах моей души.

Я дурак. Я искренне надеялся, что может быть что-то и выйдет. Для меня любовь была единственной возможностью вырасти в моих же глазах, но я все испортил.

Я должен был изначально понимать, что мы – два полушария – северное и южное. Ты живешь своей жизнью, а я – своей. И даже если мы на секунду пересеклись, все равно. Это не значит, что я смог бы удержать тебя при себе. Ты – ветер, который должен гулять на своих просторах. Ты – солнце, которое светит всем, кроме меня. Ты – нежность, которая ласкает всех, кроме меня.

И чья вина здесь? Лишь моя. Я не только глупец, но и безумец. Кто же, кроме безумцев, не знает, что любовь соединена со страстью и заблуждениями? Знаешь, моя be’be’, у меня к тебе была непреодолимая страсть. Но у тебя ко мне? Нет. Я не виню тебя. Твое сердце пылало другим, и сейчас я это принимаю… Заблуждения… их было предостаточно. Я думал, что я – все, что тебе нужно. Что ты, совершенно неискушенная девочка, влюбишься в меня без памяти и будешь ценить каждое наше мгновение. Но… хм… Это я влюбился, как неискушенная девочка. Ценил даже минуту, проведенную с тобой.

Я понимаю, что сейчас это совершенно ничего не значит для тебя. Ты сделала выбор.

Выбор… каждый из нас ставит в приоритет то, что ему важнее. И ты все-таки сделала выбор. Выбрала свой приоритет. Я принимаю его.

Я, Доминик, тот, кто всегда считал себя королем, смотрю сейчас на твое фото, и чувствую, как разваливаюсь на куски. Бред, правда? Я не знаю, как назвать это по-другому, но думаю, be’be’, я люблю тебя.

Ты так глубоко под моей кожей, что я даже не знаю, как добраться до тебя и вытащить оттуда. Сказать честно, я бы вытащил.

Мне не нравится это чувство – полного оцепенения и дрожи, когда я думаю не о себе, как привык, а о тебе. Об этих глазах шоколада, темной шелковой коже и полных губах, которые приоткрываются, когда ты волнуешься.

Последние полгода я замечал каждый твой вздох. Каждое слово. Каждый звук. Видел, как ты улыбалась, видел, как ты грустила. Видел, как ты любила. Но не меня.

Глупо сейчас расстраиваться, что ты не со мной. Ты сделала свой выбор, а я свой. Я всего лишь хочу, чтобы ты поняла: я помню о тебе. И не забуду. Ты сто раз повторяла, что ты обычная. Не скажи. Я знаю сотни обычных. Миллиарды. Но ты… О таких, как ты, пишут песни. Пишут стихи, о девушках, как ты. Ты думаешь, ты неинтересная и совершенно обычная? В этом твоя прелесть. Ты не осознаешь, насколько ты прелестная, Кристина.

Я пишу, чтобы попрощаться. Может, мы и увидимся еще много раз, но я не хочу, чтобы ты злилась или, не дай Бог, любила меня. Это неверный выбор.

Свой выбор ты сделала. Живи с ним. Уважай его. Люби его.

Не меня. Его.

Надеюсь, я буду прощен тобою, моя be’be’. Я болен тобой так сильно, что это уже хроническое.

Не скучай. Я больше не напишу. И если вдруг нам суждено встретится, так давай встретимся незнакомцами – я не хочу, чтобы ты знала меня раннего. Я хочу, чтобы ты узнала меня нового. Нового, заново рожденного. Тобой.