Лучший друг моего парня

— Спать с тобой после того, как ты трахнешь кого-то, ещё я не буду! Это мерзко и грязно.

Мне всё-таки удаётся вывернуться из рук Мирона, смахнув при этом со стола гору контейнеров после завтрака. Не обращая на них внимания, пячусь в сторону дверного проёма.

Мирон, откинувшись на спинку стула, поправляет свой внушительный стояк и складывает руки на груди. Смотрит исподлобья, прожигая взглядом.

— Я могу тебе заплатить. Сколько тебе обещал Соколов?

— Не в этот раз, Мирон, — сокрушённо качаю головой и, развернувшись, иду в сторону ванной.

Сердце колотится на износ. К глазам подкатывают слёзы, и я с силой закусываю нижнюю губу.

Я не буду плакать. Не буду…

27

Ты меня понимаешь. С тобой я никогда не притворялся. Играл честно, как и ты.

Игра была забавна и интересна до тех пор, пока я не позволила себе оступиться и влюбиться в неподходящего парня.

Быть умной и рациональной намного проще с ясной головой и холодным сердцем. А не когда в мыслях то и дело всплывают образы и обрывки фраз, касаний, поцелуев и эмоций, казавшихся такими настоящими. Не игрой. Сердце ноет, обливаясь кровью. Демонстрирует, что никакая я не Снежная королева. Что никого я не обхитрила. Сама же угодила в расставленные собой ловушки.

Не смелая. Глупая. Влюбленная идиотка.

Мирон ничего не обещал. Он предложил меня купить. Снова.

«Он никогда ни с кем не встречается. Только трахается. И то на его условиях».

Теперь слова Вики стали более понятны.

Отношения с Гейденом невозможны. Он как зыбучие пески. С виду они ничем не отличаются от других, но, как только нога попадает на ненадёжную почву, ты в ней вязнешь. Чем больше сопротивляешься, тем сильнее засасывает внутрь. Я очень сильно сопротивлялась своим чувствам к Мирону. И что теперь? Увязла с головой.

Я сижу в ванной, на мягком коврике, поджав колени. Обнимаю их руками, уткнувшись носом. Уйти без трусов в холодную осень неразумно, да и не получится. Жаль, до сих пор не придумали телепорт. Он был бы сейчас очень кстати.

Не хочу пересекаться с Мироном, но при этом остаюсь в его квартире. Дышу с ним одним воздухом, сгорая от влюблённости, оплетённой веревками ненависти, и боли разбитого сердца. Дождусь, когда мои вещи докрутятся в сушилке, и тогда уйду.

Мирон ко мне не ломится. В квартире подозрительно тихо и спокойно. Уснул? Только в самом начале своего укрытия в ванной, я слышала, как кто-то звонил Гейдену и он говорил на повышенных тонах.

Через плотно закрытую дверь и шум сушильной машины, сложно разобрать, о чём именно велась беседа. Но мне кажется, игры золотых мальчиков на ещё не открытой городской трассе могли доставить проблемы. Две перевернутые дорогущие машины вряд ли остались незамеченными. Змею требовалась медицинская помощь. Может, в ней нуждалась и Ева.

Легинсы, как и толстовка, остаются немного влажными, но я всё равно спешно натягиваю их.

Хочу убраться из шикарной квартиры Гейдена и забыть об этом дьяволе, а также обо всём, что он со мной здесь вытворял, как о кошмарном сне. Хотя насчёт кошмара, я лукавлю… местами было очень даже приятно.

Всё испортил разговор на кухне. Проще было ускользнуть, пока Мирон спал и невысказанный вопрос о наших отношениях не повис в воздухе. До поры до времени.

Кого я обманываю?

Всё было решено для нас очень давно.

Выхожу из ванной и иду в сторону спальни. Останавливаюсь в нерешительности. Там внутри было столько всего за эти несколько часов. Воспоминания ещё очень свежи. А досада от разбитого сердца и предложения Гейдена всё ещё при мне. Когда я смогу через это перешагнуть и сделать вид, что ничего значимого не произошло?

Дверь прикрыта неплотно, и свозь небольшую щель я вижу Мирона. Он стоит у окна, одной рукой упирается в стенной откос над ним, второй придерживает у уха телефон.

Босой, в низко сидящих домашних штанах, но уже в футболке. В волосах беспорядок, словно он несколько раз подряд запускал туда пальцы и нервно взлохмачивал. Смотрю на его напряженную спину, коротко стриженный затылок и упругую задницу, не решаясь войти.

— Марк, блть, не нужно срываться и прилетать. Какого хрена ты придумал? — рычит Мирон. — Всё утрясётся и без твоего присутствия. Змей в больничку прилёг, что он сделает? Ева? Твоя принцесса цела и невредима. Можешь спросить её об этом сам. Я сломанным телефоном работать не собираюсь… Погоди… Чего тебе?

Гейден, обернувшись через плечо, смотрит на меня. Его глаза холодные, бездонные и опасные. Затягивают в свои чёрные дыры, точно так же, как их обладатель утянул меня в пучину чувств, не прикладывая к этому никаких усилий.

Шагаю вперёд, толкая дверь. Бросаю взгляд на смятую постель, чувствуя, как сердце пропускает удар.

Вот и всё.

Мы, конечно, ещё будем пересекаться в университете. Но теперь всё будет иначе. Он больше не будет меня трогать. Интерес удовлетворён. Гейден получил своё.

— Вызовешь мне такси? Я без телефона… — произношу хрипло, кажется, я начинаю заболевать, горло дерёт, в уголках глаз опять пощипывает.

— Перезвоню, — бросает в трубку и отключается. — Уже уходишь? Не передумаешь?

Отрицательно качаю головой, натягивая на пальцы рукава толстовки.

— Второго предложения не будет, — смотрит внимательно.

— Мне от тебя ничего не нужно. Я хотела не этого. Не так. Вызови мне такси. Деньги отдам.

— Не будь дурой, неАнгел. Ты не такая.

— Ты меня совсем не знаешь, — повышаю голос, стойко выдерживая прямой взгляд.

— Ты меня тоже.

— Больше и не хочу знать.

Он усмехается. Привычно дёргает уголки губ вверх и качает головой. Не верит. Самовлюблённый, эгоистичный, не знающий границ мажор.

— Адрес? — спрашивает, бегает пальцами по экрану, выполняя мою просьбу. — Ожидание пять минут.

— Спасибо, — киваю.

Разворачиваюсь, собираясь уйти, разговор исчерпан, мне больше нечего здесь делать, но слова Мирона, летящие в спину, заставляют обернуться:

— Что теперь будешь делать? На что жить? Саня отвалился. Найдешь нового лоха?

— А это уже не твои проблемы, Мирон, — произношу ровно.

Я тоже умею включать суку и арктическую холодность. Смотрю в красивое лицо Гейдена, стараясь запомнить каждую его чёрточку. Звенящая тишина окутывает нас со всех сторон. Мы не двигаемся. Просто смотрим. Прощаемся? Может быть.

Ещё недавно, всего на миг, он был моим. Целовала его губы, стонала под тяжестью его тела, принимала в себя и готова была отдать душу. Только ему ничего не нужно. Он живёт в своем мире, лишённом любви, привязанностей и других тёплых чувств.