Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.)
Шрифт:
Боровский внимательно посмотрел на Эндрю, огляделся и увидел, что вокруг стоят люди и внимательно прислушиваются к их разговору.
— Продолжать движение, — неприязненно процедил Боровский. — Кенди, всех в боевую рубку. Мы догоним.
— Есть, — сказала Ива, бросила на Эндрю сочувственный взгляд и ушла. Навигаторы и стрелки потянулись за ней, время от времени оборачиваясь с нескрываемым любопытством.
— Насколько я знаю, коммандер Фуш был хронически не в ладах с экипажем, — сказал Боровский доверительным тоном. — У него уже бунтовала команда задолго до инцидента на «Декарде». Энди, я, конечно, лезу не в свое дело,
— Я вас понял, Жан-Поль, — кивнул Эндрю. — Мне, разумеется, ничего не известно про нелегальный склад оружия на «Гордоне», но… Думаю, вы правы. На «Декарде» такой склад был. И Фуш действительно ждал мятежа. Иногда мне кажется, что он его просто хотел. Провоцировал. Только когда поднялся бунт, Фуш не успел раздать оружие верным людям. Не дожил. Впрочем, это не важно.
— Где он прятал лазеры? — спросил Боровский. — И сколько?
— В одном из аварийных модулей. Я думаю, в том, который ближе к его каюте, — модуле боевой рубки. А сколько… На «Декарде» не меньше сотни. Да… — Эндрю помотал головой, вспоминая. — Не ходите на десантниках, Жан-Поль. И ты, Майк, если занесет тебя судьба на десантник, беги оттуда со всех ног. Вот где действительно бедлам. У нас даже откровенные психи вполне домашние. А там… Простите, господа. Вырвалось.
— Пустяки, — сказал Фокс, кладя руку Вернеру на плечо. — Забудь. Слушай, Жан-Поль, ну, допустим, найдем мы здесь дюжину-другую «Маузеров». А на хрена они нам?
— Ты что будешь делать, если абордаж? — спросил Боровский. — Ручки кверху, ножки врозь?
— Абордажа не будет! — ответил Фокс уверенно. — Зачем я здесь, по-твоему?
— Мы, кажется, вообще не собирались воевать, — напомнил Эндрю.
— Это мы, — сказал Фокс. — А вдруг Рабинович начнет дурака валять?
— Да при чем тут Рабинович! — воскликнул Боровский. — Бобби нас не тронет, вопросов нет. Что он, дурак? У него жена, дети… Блин, у меня ведь тоже! — добавил он с некоторой растерянностью в голосе. — Ладно, проехали. А вот когда к Земле подойдем, могут быть эксцессы. Все может случиться.
— Хорошо, — кивнул Фокс. — Согласен. Только чур, моих бойцов к розыску не привлекать. У нас и без того хлопот полон рот, не хватало еще какие-то пукалки по углам вынюхивать.
— Энди, — неожиданно сменил тему Боровский. — А кто все-таки остановил мятеж на «Декарде»? Кто реактор отстрелил?
Вернер шевельнул плечом, сбрасывая с него руку Фокса.
— Знаете, Жан-Поль, — сказал он угрюмо, — вы меня совершенно не жалеете. Хотя тоже попробовали, что такое желтый дом.
— Тебя вылечили, — заметил Боровский. — Разве нет?
— Вылечили. А мне до сих пор страшно, — очень тихо произнес Вернер. — Мы когда на «Виггине» разлетелись в мелкую стружку, я и глазом не моргнул. А годом раньше на «Декарде» я молиться был готов. Понимаете?
— Извини, — сказал Боровский. — Честно, извини. Ты же в курсе, я параноик, ну чего с меня возьмешь? Пойдем, что ли. До полной тяги… — он посмотрел на часы. — Восемь с половиной. Если, конечно, все реакторы по деталям не растащили.
— Ерунда, — усмехнулся Фокс. — Сказано же было: орудия и ходовую часть не портить.
— Терминалы из стен выковыривать тоже не просили. Тем более лазерами.
Впереди замаячила дверь боевой рубки. На двери было крупно написано синим вкривь и вкось: «Essex is Asshole». Знаменитая формула, когда-то открытая Рашеном.
Эссексу как раз дали контр-адмирала, и Рашен вдруг начал хохотать. Его спросили, в чем дело, и он объяснил, что английское «rear admiral» очень смешно звучит в русском контексте: «задний адмирал». Просто англоязычная публика тут юмора не видит, она привыкла. А у Эссекса еще и фамилия созвучна с «эсхолл», так что звание это как раз для него. Задница он и есть Задница.— Это ж надо так надругаться над хорошим кораблем! — возмутился Боровский. — Мало того что разворовали все…
— Вы кабель-то достали? — вспомнил Эндрю.
— И достал, и на прокладки обменял. А ходовый процессор не успел. Когда я пришел, от него только корпус остался. Ничего, мы тут еще пошуруем. Ни грамма родного железа врагу! Вообще хорошенький подарочек мы Рабиновичу везем… Тут ремонта будет миллионов на десять.
— Подорвем экономику полицейских сил! — расхохотался Фокс, вытащил из кармана сигару и принялся ее раскуривать.
— Вообще-то сейчас это мой корабль, — заметил Боровский, унюхав дым. — Но поскольку ты у меня вроде бы старпом, пусть и временно… Так что травись. Знай мою доброту. Учись грамотному обращению с подчиненными.
— Угу… — промычал Фокс, упоенно дымя.
— Спасибо вам, Жан-Поль, — неожиданно сказал Эндрю.
— Пожалуйста, — улыбнулся Боровский. — А за что?
— За «Декард». Вы заставили меня вспомнить, и я вдруг почувствовал, что уже не больно. Я много лет прячу в себе этот ужас, а сейчас вот… Кажется, все перегорело. Меня ведь там здорово покалечило. И десантники чуть не убили. И это я катапультировал реактор.
— Я так и думал, — кивнул Боровский. — Поэтому ты и здесь. Ты, Майкл, Иветта… Не хватает только Алекса и Задницы. И Абрам бы нам сгодился.
— Твою мать, до чего же нас мало! — воскликнул Фокс.
Когда «Гордон» и «Тушканчик» завершили торможение у границы Пояса, Боровский тут же развил на вверенном ему борту нездорово бурную деятельность. Рашен специально оставил день свободного полета до встречи с полицейской эскадрой, чтобы все детально обдумать и дать людям привести себя в порядок. Боровский решил из этого дня выжать максимум.
Первым делом он затребовал на «Гордон» дневальных с «Тушканчика», чтобы организовали челночные рейсы с награбленным барахлом. Невероятных размеров куча всякой дряни уже забила доверху грузовой шлюз и проявила тенденцию к расползанию в глубь корабля. Прибывшие дневальные, отворив люк, уперлись в эту груду металлолома и замерли в тихом ужасе. Просочиться внутрь «Гордона» и попрятаться они не могли. Сымитировать какой-нибудь отказ техники и улететь обратно, бросив все как есть, — тоже. На этот случай их в шлюзе поджидал Боровский.
— А вот и вы, — раздался его приглушенный расстоянием голос с противоположной стороны кучи. — Там с краю ящики лежат, с них и начинайте. Дюжина ящиков с эмблемой «Маузерверке».
— Господин коммандер, сэр! — крикнули ему. — Вы эту посудину совсем выпотрошили или у вас там внутри хоть что-то осталось?
— Пока не увижу ваши морды, отдыхать не дам, — предупредил Боровский, игнорируя шутки. — И если хоть раз задержитесь на «Тушканчике» дольше пятнадцати минут — пеняйте на себя.
— Значит, сверху надо брать, — заметил один из дневальных, обреченно поднимая глаза туда, где куча смыкалась с потолком.