Лучший иронический детектив

Друг же нанял хороших солиситоров, которые в этом деле преуспели, и огромное состояние должно было вот-вот отойти Клеопатре Апполинариевне в руки. Потому Михалыч так удивился, узнав, что Клеопатра Апполинариевна ездила в израильское посольство. Он решил, что она все знала с самого начала, в то время, как он только начал все это раскапывать.

— Так Валентин Юрьевич — племянник дяди Яна? — уточнил Саша.

Михалыч кивнул.

— Дело в том, — объяснил он, — что Валентин умудрился расшатать довольно крепкий бизнес отца и ему позарез нужны были деньги. Поэтому он рассудил, что если бы не было Клеопатры Апполинариевны, то деньги достались бы ему, как единственному родственнику.

— А жена этого самого Яна? — поинтересовалась Натуся.

— А жена Яна погибла вскоре после смерти мужа при довольно странных обстоятельствах, — сказал Михалыч. — То ли сама уронила, то ли кто-то уронил включенный фен в ванну, когда она ее принимала. Но точно мы уже никогда не узнаем. Во всяком случае, кроме Валентина, других претендентов на наследство не было. Вот он и решил вложить последние деньги на поездку в Россию и на организацию ее убийства. Когда деньги кончились, он решил убить ее сам.

Клеопатра Апполинариевна сидела как громом пораженная. Узнать за один раз, что у нее есть племянник, и что он собирается ее убить, было нелегко.

— Подождите, что-то у вас не сходится, — вдруг обрадовалась она. — А крысы? При чем тут крысы с сатанистами и с Юрой?

— О, — засмеялся Михалыч. — Тут все было очень лихо закручено. Вообще у этого Валентина явно что-то с головой — вы видели, как он в обморок бухался. Он прослышал где-то про этих сатанистов. — про них, по-моему, и в Израиле знают. Они легко приносят человеческие жертвы, особенно если есть возможность потом присвоить имущество убитых. Он решил подобраться к ним через Сергея Николаевича — тот хорошо знал Григория Ивановича, и давно хотел к ним присоединиться. Вдвоем они узнали, когда эдельвейсовская дача была свободна, подобрали ключи,…

— Стоп, — прервал Саша. — А почему они не сняли дачу, а рисковали, что их «эдельвейсовцы» засекут?

— Им нужна была дача без хозяев, — пояснил Михалыч. — Чтобы не было свидетелей их обрядов и жертвоприношений. В общем, они наметили «принести в жертву» Клеопатру Апполинариевну — она жила одна, и ее дом было легко забрать себе.

— А Юрка?

— Юрка и должен был ее убить.

— Ну, это ты хватил! — не поверил Саша.

Михалыч прищурился.

— Как ты думаешь, легко бы ты мог уговорить ребенка зарезать курицу, если он крови панически боится?

Саша пожал плечами.

— Такого вообще не уговоришь, он никогда не решится.

— Вот именно, — поднял палец Михалыч. — А Григорий Иванович уговаривает его за считанные секунды.

— А, гипноз, — вспомнил Саша. — Ну хорошо, допустим, он бы его запрограммировал на убийство. А как бы он убил? У него же сил бы не хватило, он же маленький еще.

— Сергей Николаевич планировал, что Юра подойдет к ней сзади в один из следующих визитов и удавит ее шнурком. На это много силы не надо. А все эти курицы и крысы нужны были только для того, чтобы он переступил психологический барьер перед убийством. И проникновением в чужой дом. Так что он, как хороший шахматист, планировал все на несколько ходов вперед, но все ходы у него какие-то… как левой пяткой правое ухо чесать, — неуклюже сравнил Михалыч.

— Так вот, — продолжал он, — он понимал, что деньги от него могут уплыть в любую секунду. Он, наконец, собирается с духом и залезает в окно, где он весьма туманно представляет себе, что он будет делать. То ли придушит тетушку подушкой, то ли еще как-нибудь. Крови он боится, поэтому такие радикальные меры, как нож и пистолет, он с содроганием отметает. И вот он узнает, в какой комнате спит Клеопатра Апполинариевна, а потом ночью со страху перепутывает окно. И когда, весь дрожа, он все-таки влезает в комнату, на него из стены вылетает привидение с горящими глазами. Кстати, Владик, ты не знаешь, что это было?

— Это я так, — смутился Владик, — от нечего делать, сделал и на стенку повесил.

— А от сквозняка привидение со стенки слетело, и его понесло прямо на Валентина. Тот, уже совсем ничего не соображая, хватает палку…

— Прадедушкину трость, — тихо уточняет Владик.

— Неважно. И этой… тростью колотит по привидению. А там же шарики, и чем больше их отгоняешь, тем больше они на тебя летят. Короче говоря, когда он понял, что привидение от него не отвяжется, то грохнулся в обморок. А потом пришел в себя, увидел шарики, которые по комнате летают, и решил, что он уже где-то в параллельном мире. И снова отключился. В общем, цирк, — заключил Михалыч.

— Бедный, — вдруг проговорила Клеопатра Апполинариевна. Саша не поверил своим ушам.

— Кто бедный? — переспросил он.

— Валентин.

— Он же вас убить хотел!

— Ах, пустяки, — махнула рукой Клеопатра Апполинариевна. — Без денег, да еще такой слабенький.

— Вы его еще пожалейте, — возмутилась тетя Ася.

— Да нет, я все понимаю, — спохватилась Клеопатра Апполинариевна. — Но все же он мой племянник, хоть и троюродный, но единственное родное существо.

Владик вернулся в гостиную, таща за собой прадедову трость.

— Тетя Ася, смотри, у нее ручка вот-вот отвалится, — сунул он трость тете Асе. — Ну я понимаю, испугался, но зачем же такую вещь портить, — расстроился он.

— Дай сюда, — протянул руку Саша.

Тетя Ася неловко перевернула в руках трость. Пожелтевшая ручка выскочила из нее и с глухим стуком упала на пол. Потом что-то зазвенело, и на пол выкатился золотой медальон с выпуклой крышкой. Он покатился по полу, и Ирка кинулась его ловить.

— Фамильное золото нашлось, — закричала она.

Крышка отскочила, и внутри медальона оказалась черная жемчужина.

Тетя Ася потрясла трость и осторожно перевернула ее над ковром. На нем тут же вырос небольшой блестящий холмик из колец, брошек, диадемы и нескольких цепочек с медальонами.

— Значит, я вчера целый день ходил с золотом и бриллиантами, — прошептал Владик.

— Тетя Ася, а ведь это Владик трость в подвале нашел, — сказала Ирка.

— Но самое главное, — сказал Михалыч, с трудом оторвав глаза от блеска драгоценностей на ковре, — благодаря тебе, коллега, был пойман преступник!

— Как это? — зардевшись, спросил Владик.

— Твое привидение. Благодаря ему он не сопротивлялся, — пояснил Саша. — До чего же ты вовремя его соорудил.

Свидание с Валентином Клеопатре Апполинариевне разрешили только в конце лета, когда тетя Ася уже собиралась уезжать. Благодаря Сашиным хлопотам, они смогли встретиться в комнате следователя, и общаться с глазу на глаз, а не через перегородку при помощи телефона. Они проговорили почти целый час. Валентин плакал и целовал тетке руки. Они грустно гладила его по голове и совала ему еду, которую она в изобилии наготовила, чтобы он ел прямо при ней — в камере отберут.