Лучший исторический детектив – 2

Лера кинулась собирать рассыпанное в пакет, оказавшийся у неё в сумочке, хотела отдать его старухе, но та, похоже, до сих пор не пришла в себя. Водитель, ещё раз смачно выругавшись, уехал. Пришлось девушке брать старуху под руку и вести домой, благо та показала на соседнюю пятиэтажку. Два раза пришлось ей спрашивать у бабули про ключ, пока та не достала его из кармашка своей вязаной кофты. Они вошли в квартиру, Лера усадила женщину на диванчик в кухне, положила сверток с покупками на стол.

Старуха подняла на неё живые, чёрные глаза, и Лера с удивлением осознала — не такая уж она древняя просто, скорее всего, очень больная.

— Спасибо, деточка! Сейчас человечность, увы, не в моде. Вообще-то ничего страшного не случилось бы, сшиби он меня насмерть — мне, детка, жить осталось недолго… Впрочем, это — знак. Я ведь как раз задумалась о том, кому передать кое-что, доставшееся мне… ну, не важно. Поэтому и под машину чуть не попала. Родственников у меня нет, а тут вот тебя мне Бог и послал. Как твоё имя? Лера? Чудесно Лерочка, подожди здесь, я сейчас. Она вышла из кухни, повозилась в спальне, позвякивая ключами, вынесла старинную резную шкатулку, достала из неё листок пожелтевшей бумаги, потом, после короткого раздумья, второй. — Вот, сумеешь расшифровать это, получишь от меня наследство. Не сумеешь — извини, я тогда просто всё сожгу. Тут мой телефон, звони, только если расшифруешь. Меня зовут Наталья Александровна. Всё, до свидания. Выход — там!

Лера уже подходила к двери, когда услыхала вслед:

— И запомни, деточка, не зря Гоголь писал, что русские любят быструю езду. Вон, этот, что на меня налетел, тоже, небось, русский — гоняет, как оглашенный! Впрочем, нет, не русский! Русские-то на тройках ездили! Запомни деточка, на тройках!

* * *

Непросто в двадцать лет быть замужней женщиной! Особенно, если ты приехала в Москву аж из Екатеринбурга, учишься в университете и живёшь с молодым мужем, таким же студентом-провинциалом, только из Воронежа в крошечной съёмной комнатушке, аренда которой сжирает львиную долю его подработки в свободное от учёбы время, своих скудных копирайтерских заработков в интернете, и переводов от обоих родителей. Даже сейчас, на каникулах, ребята не поехали домой: работали целыми днями, чтобы подсобрать немного денег.

Вечером Лерочка рассказала мужу о своём приключении. Он хмыкнул недоверчиво, но потом всё же взял пожелтевший листок бумаги в клеточку, вырванный из старой тетради, аккуратно сложенный вчетверо, развернул его и стал изучать.

На пишущей машинке было напечатано посередине листа следующее:

Думы, думы, думы… Сны жестоки и злы, воспоминания язвительны и унылы. Крах твоих замыслов подступает еле заметно, задумчивые и язвительные антиподы молчат и лелеют надежду радостно распахнуть броню заранее брошенного к стопам скептицизма. Гордые, одинокие, носятся устало в зимнем вспенённом море, забываясь в своём чутком молчании…

Второй листок оказался в линейку, помятый, с неровными краями. Торопливым, но разборчивым почерком на нём было написано:

Ключ к тексту:

1. КОНОЛОМ

2. ЗИЖДЕ

3. ХРУСТ

4. ЧАЩЁБА

5. ПЮГЮВЮЦЫ

6. Я ШЭФ

— Что это такое? — оторопело спросил Веня. — Где же тут шифр?

— Вот здесь, мой дорогой! На первом листе. А на втором — ключ к нему! Или ты думал, что шифр — это обязательно цифры или какие-то пляшущие человечки?

— Н-нет, конечно, — Веня ещё раз внимательно перечитал текст, — но это же стихи какие-то… Белые. Без рифмы и размера… Где-то я такое видел… Кажется, компьютерное творчество… Постой, постой, как там было? «Пока слепо плыл сон над разбитыми надеждами… Космос вяло сочился… и небо не спало» — что-то вроде этого, не помню…

— И что? Ты хочешь сказать, что это вот и есть компьютерное творчество? Напечатанное на механической пишущей машинке на выцветшей от времени бумаге?

— Не знаю, давай лучше ключ посмотрим. — Веня взял второй листок. — Тоже бред полный! Кто такой коноло?м?

— Почему «кто»? Может, «что»?

— Нет, смотри! Конолом зиждет хруст. То есть… ну, создаёт что ли… В чащобе. Продирается, отрывая пуговицы. И орёт: «Я — шеф!»

— Да? А почему тогда «зижде», а не «зиждет»? Украинизм какой-то! И почему «чащёба»? Почему «пюгювюцы»? Что за дурацкие ошибки, Веничка?

— Я понял! Конолом — это вроде коновала! Ну, «специалист» липовый. Поэтому и ошибки такие…

— Ладно, давай я сделаю копии с этих листков, мы подумаем над ними, потом, может, что-нибудь удастся расшифровать. Сейчас поздно уже, а завтра тебе на работу. За день пошевелим мозгами, а вечером прикинем, кто чего накопал!

* * *

… Веня позвонил днём и возбуждённо закричал в телефон:

— Лерка, я понял! Все эти коноломы и чащобы — просто мнемонические запоминалки! Чтоб удержать в памяти незнакомые слова или буквы, из них составляют какие-то новые словечки, смешные, запоминающиеся! Я долго вертел этих коноломов и шефов, пока до меня не дошло, что буквы там не повторяются! Внутри слова может повторяться, а в других словах — нет! Поэтому и «зижде», а не «зиждет» — буква «т» используется в слове «хруст»…

— … и «пюгювюцы» тоже поэтому! — подхватила Лера — ведь и «у» и «о» уже использованы! Всё, мой хороший, давай это дома обсудим!

— Верно, верно! Дождёмся вечера!

Вечером Веня торжественно выложил на стол листок, на котором было написано:

1. К Л М Н О — КОНОЛОМ

2. Д Е Ж З И — ЗИЖДЕ

3. Р С Т У Х — ХРУСТ

4. А Б Ё Ч Щ — ЧАЩЁБА

5. В Г П Ц Ы Ю — ПЮГЮВЮЦЫ

6. Ф Ш Э Я — Я ШЭФ

— То есть, почти все буквы алфавита собраны здесь в шесть групп: первые четыре — по пять букв, потом — шесть, и последняя — четыре.

— А почему «почти все»? — быстро спросила Лера, — Каких не хватает?

— Хороший вопрос. Не хватает букв Й, Ъ, Ь. Ну, Й заменяется буквой И, а вот эти довольно редко встречаются.

— Ну, не скажи! Это твёрдый знак может и редко встречается, а мягкий знак — частый гость в словах!

— Ладно, пока вот такие мысли, — Веня встрепенулся, — а что у тебя, есть какие-то подвижки?

— А вот смотри, что я накопала. Мне не давала покоя последняя фраза Натальи Александровны.

— Про русских и про Гоголя?

— Да. Про быструю езду и тройки. Ты помнишь, откуда эта фраза?

— М-м-м, кажется, из «Мёртвых душ»? — Веня неуверенно покрутил пальцами в воздухе, — или…

— Ничего не «или»! Вот смотри, — она кинулась к ноутбуку, открыла закладку и с выражением прочитала: — «Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить…»