Лучший исторический детектив

Андрей чувствовал любимую совсем рядом подле себя. Её желанное тело было возле него. Он так мечтал обладать ею целиком, принять её в свои объятия всю, чтобы она принадлежала ему полностью — от макушки до пят, чтобы она вся была его — до кончиков ногтей… Он взял её за руку. Лиля её не отдёрнула. Она услышала биение его сердца и почувствовала его дыхание совсем близко. А он несмело обнял её и уже потом уверенно привлёк к себе. Он видел её губы, о которых он давно грезил в самых сладких своих мечтах, видел её нежную шейку, на которой билась тоненькая жилка, видел её декольте… И всё это так близко, так доступно…

Лиля, впервинку угодивши в объятия мужчины, вдруг почувствовала, как что-то, доселе неведомое, прошло по её телу. Какая-то жаркая волна окатила её изнутри. И она уже понимала, что готова отдаться во власть этого человека, ввериться его рукам и ответить на зов его губ… Она повернулась к нему…

И вдруг она снова увидела перед собой празднично убранную церковь, весёлую, беззаботную расступающуюся толпу и себя, опозоренную, бегущую из-под венца, опустившую от стыда голову так низко, что видела лишь носки своих туфелек, суетливо мелькавших из-под подвенечного платья… Боже, как это было больно! Нет, никто никогда больше не посмеет причинить ей такую боль! Она не позволит этого никому.

И Лиля вмиг отрезвела. Она грубо скинула с себя его руки и жестко напомнила ему:

— Я же тебя предупреждала: никогда не прикасайся ко мне!

Она отдалилась от него на безопасное расстояние. Андрей всё также сидел, не пытаясь что-либо изменить.

— Почему ты такая холодная? Почему ты так неприступна? Снежная королева, я готов отвести тебя под венец в любой момент…

— Нет! И никогда не смей мне больше повторять это!

Андрей был в смятении.

— Но ты же знаешь, как я тебя люблю! — жарким шёпотом говорил он. — Ты для меня всё! Я готов для тебя на всё. Готов жизнь свою за тебя отдать. Зачем ты мучаешь меня?

Лиле в какой-то момент даже стало жаль его. Ей захотелось обнять его и утешить. Но она собрала всю свою волю в кулак и не позволила себе этого. Ведь она давно решила, что ни один мужчина не будет держать над ней верх. И, хотя на какой-то момент в ней появился порыв прижать его к своей груди, вместо этого она ледяным тоном сказала:

— Прощаемся.

Если бы только она знала, какими пророческими окажутся её слова!..

Андрей встал и пошёл к выходу из гостиной. В дверях он обернулся. Он смотрел на неё взглядом, полным надежды и в то же время какой-то почти детской обиды. Лиля опустила глаза. Её решение ничто не могло пошатнуть.

Весь следующий день они избегали друг друга, поэтому не виделись.

Ночью пришла пора идти на запланированное ими дело. Андрей и дворецкий со специальными приспособлениями выдвинулись вперёд, чтоб вскрыть банковскую дверь, а Лиля осталась дома ожидать своих мужчин. Это они решили так, чтобы не подвергать её опасности и не создавать лишнюю сутолоку. По опыту прежних ограблений они уже знали, что вдвоём вполне справятся. Даме незачем рисковать, пусть ждёт их дома.

Лиля пожелала им счастливого исхода дела, при этом она больше обращалась к дворецкому, почти не глядя в сторону Андрея. Когда они ушли, она взяла книгу Дюма. Удобно устроившись на диване в гостиной, она открыла роман и стала читать в ожидании новостей от своих союзников. Время шло, она переворачивала страницу за страницей и сама не заметила, как задремала…

Проснулась она от того, что над ней стоял дворецкий. Он был крайне растерян.

— Ну что? — вырвалось у Лили. — Как всё прошло?

Дворецкий виновато опустил голову.

— В нас стреляли. Андрей… В него попали. Понимаешь, он… Он остался там.

— Что?! Как ты мог его оставить там?

— Он убит. Его застрелили.

Лиля сначала не могла поверить в услышанное, потом трясла дворецкого за грудки, рыдала, что-то пыталась говорить сквозь свои судорожные рыдания, а вслед за тем бессильно свалилась на диван и, сцепив зубы, в неистовстве каталась по постели.

Привёл её в чувство дворецкий. Он брызнул на неё водой, а после этого, когда она немного успокоилась, влил ей воду сквозь сцепленные зубы.

Только теперь она осознала, кого потеряла. Просыпаясь в черноте ночи, она открывала глаза и понимала, что его нет. Нет ни в этой комнате, ни в соседней, ни в другом доме, ни в другом городе… Нигде.

Лиля лежала в темноте и чувствовала своё полное одиночество. Она вспоминала его жаркие объятия, его желание всегда быть рядом с ней, его жертвы ради неё — он забыл родной дом и родителей только лишь для того, чтобы быть рядом с ней. И она не приняла, не оценила его великую любовь. Разве это может быть простительно для неё?

Лёжа в холодной постели в черноте ночи, она, заливаясь слезами, обнимала руками темноту и пустоту. Почему она не хотела его обнять, когда он был рядом, живой, тёплый, любящий Андрей?… Почему она отталкивала его тогда, а теперь живёт с его именем на устах и мечтает лишь об одном — вернуть хотя бы на миг то время, когда Андрей был жив и хотел лишь одного в этой жизни — быть рядом с ней?… Почему, будучи рядом с Андреем, она не знала, что такое любовь? Почему только сейчас, оставшись одна, она поняла, что безмерно любит его? И что готова отдать полжизни за минуту общения с ним. И что он нужен ей каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду… И ничем, никакими радостями жизни не заполнить ей теперь ту пустоту, которая образовалась после ухода Андрея.

Только теперь она поняла, что такое любовь и что такое, когда совсем нет надежды.

* * *

В петербургском кабинете генерала Скорикова собрались люди, приближённые к расследованию дела аферистки из Херсона. Само дело всё так же носило гриф «совершенно секретно» и круг лиц, допущенных к расследованию, был очень узок.

— Следователь Иванов, докладывайте, почему мошенница до сих пор не поймана, — жёстко сказал генерал.

— Господин генерал, хочу сказать, что плутовка неимоверно хитра, — стал докладывать Викентий Павлович. — Она уходит из дому по подземным ходам, которые мы пока ещё не настолько освоили, чтобы ловить её под землёй. Она же там, в этих подземных лабиринтах, ориентируется прекрасно, чувствует себя в них, как рыба в воде. Она неизменно уходит из наших рук. К тому же, в её доме появилась другая девица, некая Мещерякова Мария Михайловна. Мы предприняли меры к установлению личности и причастности её к данной банде. Ею оказалось прежняя хозяйка дома, где нынче живёт Королевич. Пока нам не удалось установить её причастность к делам Лилии Королевич. Поэтому Мещерякову мы не можем трогать, нет доказательств её вины.

Выступили ещё несколько человек. По всем данным получалось, что авантюристка неуловима.

Кашлянув, в разговор несмело вступил незаметно сидевший в углу и молчавший до того человек в цивильном сюртуке. Он встал и произнёс:

— Господа, меня смущает один факт: мы говорим о поимке аферистки, которая тем не менее ездит по городам и весям с какими-то документами, убеждая людей в своей правоте и необходимости быть на её стороне. Что это за бумаги и насколько они достоверны? И не может ли так выйти, что аферистка на самом деле окажется причастной к семейству, о котором не принято говорить всуе?…

В ответ на него обратились такие взгляды, что он только мелко-мелко закивал головой и сконфуженно занял своё место. Сомнениям не было места в этом деле.

— Господа, сегодня у нас присутствует адмирал Черкасов. Мы предоставляем вам слово, как вы просили, — сказал генерал Скориков человеку в военно-морском мундире.

— Здравия желаю, господа, — заговорил он. — Позвольте представиться — Юрий Максимович Черкасов. У меня, у моей семьи особые счёты с этой прощелыгой. Она разрушила жизнь моего кузена Николая Сергеевича Черкасова, если кто не знает, адмирала Черноморского флота. Наши отцы были братьями, мы с ним росли вместе в Кронштадте и были очень дружны, нас воспитывали в лучших традициях морского флота. Потом его послали служить в Севастополь, на Чёрное море. У него был единственный сын Андрей, его и его жены, очаровательной Аглаюшки, их надежда и опора в старости. Парень и вправду был будущим офицером военно-морского флота. И что вы думаете? Эта пройдоха проникла в их дом, в семью, втёрлась в доверие. Затем увела с собой их единственного сына и, как вы уже понимаете, присовокупила его к своим делишкам. При этом мать Андрея была смертельно больна чахоткой, но девица хладнокровно разлучила их, не дав им возможности побыть вместе в последние дни жизни несчастной. Та не выдержала такого потрясения и тут же скончалась, хотя могла бы ещё протянуть какое-то время. Мой кузен, казалось, выдержал этот удар. Но впереди его ждал новый. Его единственный сын, его гордость, оказался вором. Он был застрелен при попытке ограбления банка. Его имя обесчещено. Имя отца — тоже. Поэтому Николаша не нашёл иного выхода, кроме как пустить себе пулю в лоб. Погибла вся семья. Это она погубила семью моего кузена. Честь семьи замарана. Не только семьи моего кузена, но и моей — мы тоже Черкасовы. Наша семья имеет потери, а на репутации нашей семьи пятно. Везде, где эта аферистка прошла, кровь, смерть, слёзы, бесчестие. Именно поэтому я хочу заявить, что у нас свои счёты с мошенницей. Мы хотим внести свою лепту в борьбу с ней, в поимку этой особо опасной преступницы. У меня есть сын Святослав. Он на три года моложе Андрея, но очень похож на него внешне. Мой сын готов вступить в игру. Он может поехать в дом Лилии Королевич на правах родственника погибшего Андрея, будто бы разузнать, что да как с ним случилось, а тут и приобщиться к её делам, чтобы выйти на всю банду, выведать о её делах, узнать, где Королевич и кто такая эта вторая, Мещерякова. С его помощью мы сможем её арестовать, он поможет нам — мы будем всё знать о её передвижениях. Готовы ли вы принять нас в этот процесс?