Лучший коп Мегаполиса

— Почему я? Только потому, что я ваш пилот?

— Несколько странный на первый взгляд вопрос, но он имеет смысл, — признала я. — Будь у меня пилотом кто-то другой, я б ещё подумала, обращаться к нему или нет. Относительно вас у меня сомнений не было.

— Почему?

— Потому что вас называют Торнадо.

— Это было давно, — возразил он.

— Самая распространенная ошибка людей, несведущих в психологии, это то, что люди меняются, майор.

ХII

Торнадо последний раз проверил показания приборов.

— Боезапас почти не израсходован. Горючее в норме. Можно лететь.

Он сидел в пилотском кресле слева от меня, на нём был всё тот же лёгкий скафандр, а шлем пока лежал рядом на подлокотнике кресла. Салон «Грума» был просторным, места первого и второго пилота находились рядом. За панорамными окнами чернел космос. Я здесь чувствовала себя куда более комфортно, чем в «Махарте». Это был звездолёт, позволявший слиться с ним в единое целое и оказаться один на один с космосом.

— Один вопрос, майор, — проговорила я, защёлкивая пряжку ремня безопасности. — Вы можете поклясться, что на крейсере нет людей?

— Если и были, то они уже давно трупы. Хуже им не будет. У меня тоже есть вопрос.

— Слушаю.

— Вы точно помните расположение крейсера относительно баз?

— По-моему, я этого век не забуду.

— В таком случае, с нами Светлые Звёзды! — он начал отстыковку. — И пусть нам повезёт.

— Думаете, в случае победы наша инициатива не будет наказуемой?

— На Орме победителей не судят, — сообщил он, надевая шлем.

— А на Земле судят, — вздохнула я. — И даже иногда наказывают.

«Грум», освобождённый с «поводка» стыковочного рукава, медленно отодвинулся от причала, развернулся и, опустив нос, резко рванулся вниз, туда, где чернел клубящийся шар Тартара. Торнадо сидел за штурвалом, расправив плечи и поглядывая на приборы. Время от времени он поворачивал голову в мою сторону.

— Что-то не так? — спросила я, поймав его очередной взгляд.

— Да, но это, скорее, моя вина, чем ваша. И теперь уже ничего не поправить.

— Что такое? — насторожилась я.

— Когда вы сидели там, у стены, такая бледная и усталая, я дал себе слово, что каков бы ни был результат нашего вылета, я больше не потащу вас вниз.

— Но это не вы тащите меня, а я вас.

Он усмехнулся.

— Я думаю, что мы оба с вами не из тех людей, которых можно ку­да-то тащить. Значит, я пикирую на цель, вы стреляете. Надеюсь, метко.

— Да, — кивнула я. — Из арбалета со ста шагов в кольцо с мизинца леди Мэриан.

— Что? — не понял он.

— Не волнуйтесь. Я попаду.

— А потом мы очень быстро уходим. Они уже не будут стрелять, но мне не хотелось бы встречаться с другими «Грумами».

— Мне тоже. Особенно если учесть, что у них есть преимущество: им нет дела до запрета на убийство.

С того момента, как мы врезались в атмосферу Тартара, окна потемнели и установилась, как выразился Стив, нулевая видимость. Я передала на пилотский пульт траекторию полета. Через тридцать шесть минут Торнадо снова повернулся ко мне.

— Заходим на цель.

Я включила экран локатора, придвинула к себе аппарат наводки и зажала в руке ребристую ручку с пусковой кнопкой.

— Мы не сможем опуститься слишком низко, а локаторы на «Грумах» слабые, — сообщил он. — Стрелять придётся почти вслепую.

— Здесь хорошая система наводки, — ответила я.

Через некоторое время на экране туманно засветились пять пятен. Я сразу же нашла то место, где видела маленькую точку крейсера. Крутя ручки, я передвинула на это место визир настройки.

— Мы сможем ещё спуститься?

— Не более чем на двадцать тысяч метров.

— Мало… Но хотя бы так.

— Можно рискнуть на пятьдесят.

— Не нужно рисковать. Я прицелюсь.

— Мы не можем ошибиться на этот раз, Лоранс.

Я молча смотрела на экран. Координатная сетка постепенно увеличивалась, нити азимутов уходили влево, на их месте проявлялись дополнительные линии. Наконец, чуть сбоку появилась ускользающая точка.

— Достаточно, я вижу, — произнесла я, совмещая с ней перекрестье прицела и вслепую набирая на добавочном пульте поправку на скорость «Грума».

— Мы над целью, — сообщил Торнадо.

Призрачная точка на мгновение вспыхнула ярким светом, и я нажала кнопку. В тот же миг за окном что-то ало вспыхнуло. Изображение снова помутнело. Я оторвалась от экрана и посмотрела на Торнадо. Он, кусая губы, смотрел на меня. В его глазах было отчаяние.

— Мы были над целью, — произнесла я тихо. — Всего сто тысяч метров. Это идеальная позиция. Я не могла промахнуться.

Он с досадой ударил кулаками по штурвалу. Мы уносились всё дальше от цели.

— Это моя вина, — признался он. — Они неожиданно начали обстрел. Эта вспышка… У меня чуть дрогнули руки, и «Грум» сошёл с траектории. Совсем чуть-чуть.

— Этого хватило для промаха.

— Как же я!.. — он снова ударил по штурвалу.

— Не переживайте так. Это и моя оплошность. Я не учла особенности вашей техники. На наших аппаратах при захвате цели никакая тряска не может повлиять на точность выстрела.

— Что будем делать?

— Нужно возвращаться и снова заходить на цель.

— Вы с ума сошли, — спокойно произнёс Торнадо. — Они будут стрелять и наверняка уже выводят из ангаров «Грумы».

— Они не ждут, что мы вернёмся.

— Но они быстро поймут это. Летим на базу и передадим точные координаты крейсера. Теперь они нам известны.

— Вы уверены, что они не успеют переместить крейсер до того, как база его уничтожит?

— Теоретически это возможно. Но я не хочу, чтоб вы погибли.

— Спасибо, но я не собираюсь погибать. Возвращаемся на траекторию.

Он смотрел на приборы, потом кивнул и повернул штурвал.

— Если с вами что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу.

— Просто не успеете, — пробормотала я.

«Грум» сделал широкую петлю и снова зашёл на цель. Я посмотрела на экран.

– Только не виляйте, что бы не случилось. По скорости я смогу сориентироваться, но малейший поворот корпуса всё смажет: слишком большое расстояние.

Ответа я не услышала. Перед моими глазами туманно светились базы. Потом перекрестье визира скользнуло на нужную координату. Крейсер был на месте. Я уже видела эту едва уловимую точку. За окнами что-то засверкало. В салоне взвыла сирена. Пальцы снова застучали по клавишам добавочного пульта. Точка вспыхнула, и я со злостью нажала кнопку пуска до упора. Перед глазами снова всё расплылось. С чувством выполненного долга я отодвинула аппарат наводки. И в следующий миг кабина с грохотом раскололась и всё завертелось в каком-то бешенном смерче. Я вцепилась в подлокотники кресла и почувствовала, что падаю, проваливаюсь вниз, в бушующую темноту Тартара.