Лучший приключенческий детектив

— С правой на левую? — Даша застыла на месте, рассматривая пыльные кроссовки. — Не-е, только не ноги, и так еле волоку.

Она отпустила лямку рюкзака, заставив Алису нести за двоих. Та, удивлённая, оглянулась. Подружка энергично стягивала с себя футболку, одновременно выворачивая вещь наизнанку. В таком непрезентабельном виде натянула её на тело, выставив напоказ примятые срезы и нитки.

— Прикольно! — радовалась несуеверная. — Мне нравится!

Алиса выронила рюкзак и с недоверием рассматривала очень высокую ель, и заросли лимонно-жёлтых цветов на старом муравейнике.

— Дежавю, — пробормотала она.

— Дело так плохо, что заговорила по-басурмански, — резвилась подруга, находясь под впечатлением своего изнаночного вида.

— Мы уже здесь были.

Даша закивала точно токующий тетерев и задержала взгляд на муравейнике.

— Точно были. Я помню эти цветы. Во, затычка! Что там блестит?

Алиса встала рядом и прищурилась:

— Вода, — хрипловато сообщила она и затаила дыхание, ожидая неминуемого взрыва эмоций.

— Хоть что-то новенькое. Подожди, озеро? Не может быть!

Громова рванула вперёд неровным галопом, похромала между деревьями и выбежала к знакомым плитам, где застыла подобно древнегреческой статуе. В таком потрясённо-окаменевшем виде Алиса нашла подругу. Чтобы как-то предотвратить тихое помешательство, она со вкусом уронила рюкзак в щебёнку. Треск камней послужил спусковым крючком для выражения отчаяния:

— Трындец! Два часа шарахались и прибыли! Не-ет, Шуйская, ты бы молитву какую прочитала, что ли? Утром хвалилась…

Шуйская слушала крики возмущения и с некоторым опасением поглядывала на закатное солнце, окрасившего половину неба в розовый цвет. Потом прервала стенания:

— В два голоса читать будем.

Подружка поперхнулась причитаниями и затихла.

— Через час солнце сядет, — продолжала Алиса. — Нам придется ночевать здесь.

Громова замотала головой и, вытаращив глаза, умоляюще зашептала:

— С ума сошла? Сама говорила, что сегодня ночью выходят из воды всякие ведьмы блудливые, оборотни, водяные. — Она затравленно перекрестилась и выкрикнула. — Пошли отсюда!

Алиса сделала шаг и оказалась у неё на пути.

— Даш, ты успокойся и послушай. Во-первых, оборотни не выходят из воды. Во-вторых, у нас есть спички, и мы костёр разведём. В-третьих, где нас искать, как не у Чёртового озера?

— В лесу пусть ищут! — не сдавалась Громова, отталкивая подругу.

Она подхватила рюкзак и направилась в сторону не одиножды протараненных кустов. Те враждебно растопырили колючие ветки, не собираясь пропускать паникующую жертву.

— В купальскую ночь девушки специально идут к озеру и гадают на жениха. — Алиса примеряла роль сирены.

— Но не к этому же озеру! — заголосила Громова и неожиданно сменила тон: — Как гадают?

— Из цветов плетут венки и пускают их по воде.

— Пускают и…

— Утонет — плохо, а чем дальше и дольше плывет, тем скорее выйдешь замуж.

— Надо погадать, — загорелась Даша и увидела усмешку на лице подруги. — Оставь свои манипуляции, Шуйская!

Рюкзак, в который раз, упал наземь.

Пока одна невеста мечтала о женихе, другая, более практичная, бродила позади плит.

— Я здесь видела старое кострище, — бормотала Шуйская. — Хорошо бы до темноты собрать дрова, разжечь огонь…все, нашла!

Она поспешила к чёрной проплешине от костра и споткнулась о палку, которая серой тенью торчала из расщелины между камнями. Громкий треск сопровождал неловкое падение Алисы.

— Что же за напасти сегодня!

— Хворост нужен? — спросила Громова, вытягивая виновницу и переламывая о колено.

Она помогла Шуйской подняться, и даже слегка отряхнула её. Прихрамывая на разные ноги, подружки снова отправились в лес. Без рюкзака на этот раз.

Девушки сидели на каменной плите и с увлеченным видом плели венки. Между ними развалилась огромная раздёрганная охапка полевых цветов, в зелени которых преобладали жёлтые, белые и голубые оттенки. Две женские судьбы стояли на кону, а потому их хозяйкам пришлось вдохновенно потрудиться. Оранжевые отблески костра уютно разбавляли тёмно-розовые сумерки и придавали озеру и гостьям оттенок сказочности.

— Красавец!

Громова повертела в руках пышный венок и критичным взором оценила творчество Алисы.

— Закругляйся, Шуйская, — приказала она. — Через двадцать минут темно станет. Сама пугала.

Алиса ничего не ответила, а водрузила венок на голову. В отличие от творения подруги, которая любила жёлтые и бордовые цветы, в её плетении преобладали ромашки и мелкие розовые цветочки в зонтиках, не поддающиеся точному определению. Однако Громова с умным видом угадывала в них валерьяну.

— Как тебе? — Алиса повертела шеей.

— Всё равно, мой венок лучше.

По примеру Алисы она тоже нацепила расхристанный венок на макушку. Один особо свободолюбивый цветок отогнулся от собратьев и склонился к кончику хозяйского носа. Громова замотала головой и чихнула. Венок мягко приземлился на плиту.

— Куда? — возмутилась Даша и потянулась за беглецом. — Ой! Я как то разбитое корыто из сказки Пушкина. — Держась за поясницу, она поднялась с плиты. — Что дальше делать?

— Загадывай на жениха. Потом кидай воду, — очертила фронт работ Алиса.

Подружка озадаченно почесала измазанный цветочной пыльцой нос, громко чихнула, снова выронила многострадальный венок и занялась брюками. Она тщательно и последовательно закатала штанины выше колен, после чего отважно полезла в воду.

— Чего уж там! Плавали, знаем, — бормотала она.

Алиса только покачала головой. Она не собиралась купаться в неблагополучном водоеме. Хватит на её голову приключений!

— Кидай первая! — скомандовала подружка.

— Сама кидай. Я подумаю немножко.

— Физиономию Витюши подзабыла? — ухмыльнулась Громова. — После Даньки, ясен пень, не вспомнишь.

Алиса неинтеллигентно фыркнула и постаралась бросить венок подальше от берега. Он лёг на воду с тихим всплеском, странно задергался и очень медленно распрямился, покачиваясь на поверхности длинной лохматой змеей.

— Не любишь ты саксофониста, Шуйская.

— Он дирижёр.

— Один фиг. Дирижёра ты тоже не любишь.

Даша коротко выдохнула и бросила свой венок. Он бесшумно коснулся воды, проплыл целый метр и торжественно застыл на месте.