Лучший телохранитель – ложь
Шрифт:
Яков достал банку со смазкой, вскрыл крышку и с помощью небольшой щетки нанес тягучее прозрачное вещество на внешние неопреновые прокладки обоих латунных колец.
— Готов? — спросил он после этого. Он удерживал снаряд на столе малыми щипцами, в то время как Томас более надежно держал его большим инструментом. Никитин стоял перед ним так, чтобы держать снаряд как можно дальше от урановой мишени, которая была уже готова к использованию.
По отдельности ни одна из двух частей урана-235 не имела достаточной массы для достижения цепной реакции. Но если их поместить слишком близко друг от друга или, не дай боже, позволить им соприкоснуться, тут же последует ядерная реакция, сопровождающаяся смертельным выбросом радиации.
Томас продолжал удерживать
В этот момент двухфутовый пушечный ствол скользнул наружу на шарнире из закаленной стали. Когда снаряд окажется внутри ствола, он так же скользнет обратно и застынет в закрытом положении; при этом срез ствола будет почти касаться открытой чаши, форму которой имеет урановая мишень. Небольшой зазор между двумя подкритическими массами будет заполнен трехдюймовым диском из урана-238, выполняющим роль отражателя нейтронов, который сам не мог участвовать в реакции деления ядра и поэтому отталкивал бомбардирующие его нейтроны обратно к их источнику. Диск был тем единственным препятствием, которое не позволяет соединиться двум подкритическим массам обогащенного урана, даже если снаряд случайно раньше времени опустится вниз по стволу урановой пушки. Это было последнее устройство безопасности, которое Никитину предстояло удалить, прежде чем взвести бомбу для взрыва. Но сейчас диск-предохранитель невозможно было вставить на место, пока снаряд не займет нужное положение, а ствол не вернется в прежнюю позицию и не закроется.
Никитин посмотрел на часы. Потраченное время приближалось к девятнадцати минутам.
— Готов?
Томас кивнул.
— Давай!
Томас дотянулся щипцами и совместил край снаряда со срезом ствола пушки. Снаряд прошел в отверстие и опустился до отметки, ограниченной неопреновым уплотнителем, когда тот коснулся среза ствола. Томас попытался силой протолкнуть снаряд дальше. Щипцы заскользили по гладкому, мягкому урану.
— Не нужно! Прекрати! — предостерегающе крикнул Яков.
Томас оставил свои попытки.
— Ты фиксируешь его? Хорошо держишь?
— Да. Думаю, что да.
Неопрен поверх латунных колец был изначально предназначен для того, чтобы деформироваться под давлением снаряда внутри ствола. Но когда Яков посмотрел на снаряд, он вдруг понял, что первое кольцо, находившееся ближе к основанию снаряда, несколько перекосилось и теперь было надето на снаряд под небольшим углом.
— Ты сможешь достать его обратно? — спросил Никитин.
Обеими руками он схватился за трубу ствола, а Томас пытался вытянуть оттуда застрявший снаряд. Щипцы заскользили по поверхности цилиндра.
— Стоп! — скомандовал Яков. Он испугался, что если Томас вдруг упустит снаряд из щипцов, тот под собственным весом может скользнуть вниз, где находится урановая мишень. — Не толкай его, просто крепко держи, — сказал он. — Дай мне секунду, я только возьму инструмент.
Инструмент представлял собой стальной шомпол длиной два фута с изогнутым концом конической формы. Конец шомпола по форме как раз подходил к наконечнику уранового снаряда. С помощью этого инструмента Никитин мог захватить снаряд за его заостренный край. После этого можно было, пользуясь шомполом как рычагом, выровнять положение снаряда и, нажимая на него в одной точке, протолкнуть вниз по стволу. Затем им с Томасом меньше чем за полминуты предстояло запереть канал ствола, вытащить предохранительный диск и запереть полностью собранную урановую пушку в свинцовый контейнер. Его корпус был выполнен так, что он мог отражать излучение, которое выделяло устройство, для того чтобы оно не воздействовало на внешние электронные приборы, в том числе детонатор.
После того как контейнер будет закрыт, к бомбе можно безбоязненно подходить без всякого защитного комбинезона.
Поворачивая голову, через линзы защитного шлема Яков быстро пробежал глазами вокруг в поисках шомпола. Но он не видел его. Этим утром, перед тем как приступить к сборке, он вручил его одному из людей Алима и попросил через переводчика
отнести инструмент в хижину, где ему предстояло работать. Этот идиот не выполнил поручение.Никитин выглянул в окно. Он видел опустившегося на колени Алима, его техника, переводчика и сгрудившихся вокруг прочих приятелей Алима.
Яков схватил со стола рацию, включил ее и закричал в микрофон:
— Шомпол, который я дал твоему человеку этим утром! Где он? Он нам нужен!
Он видел через окошко, как переводчик переводил его послание Алиму и его людям. Афунди вскочил, повернулся и посмотрел на одного из них. Тот человек простер вверх ладони, пожал плечами и отрицательно покачал головой. Потом он неожиданно повернул голову направо и куда-то указал рукой. Никитин проследил за тем, куда показывала рука того человека: это было дерево примерно в тридцати ярдах от группы. К тому дереву и был прислонен двухфутовый шомпол.
— Скорее берите его и несите сюда! — прокричал Яков в рацию.
Он видел, как Алим посмотрел на своего подчиненного и указал ему на дерево. Тот отрицательно покачал головой. Он сделал два шага назад, развел руки в стороны. Он боялся нести инструмент в домик, где была радиация.
— Быстрее, — воскликнул Томас, — я не могу больше его держать!
Никитин застывшим взглядом смотрел, как Алим достает что-то из-за пояса. Из головы его соратника вдруг брызнуло красным. Секундой позже послышался звук выстрела, ноги мужчины обмякли, как резиновые, и он рухнул на землю. Алим быстро повернул пистолет в сторону следующего соратника по борьбе. На этот раз тот предпочел бежать к дереву так быстро, как только несли его ноги. Он схватил шомпол и рысью помчался к домику, как будто стремился выиграть олимпийское состязание.
Яков снова повернулся в сторону Томаса:
— Держись, не роняй его. Всего одну секунду. Он уже бежит.
— Быстрей! — прокричал в ответ Томас.
Никитин открыл дверь, выскочил наружу прямо в тяжелом свинцовом костюме и медленно побежал навстречу, чтобы встретить мужчину на полпути. Он был примерно в тридцати футах от домика, как вдруг услышал какой-то громкий шум и сзади его накрыла яркая вспышка пламени синевато-зеленого цвета. Мужчина, бежавший навстречу, попытался прикрыть от огня глаза свободной рукой, но было уже слишком поздно. Никитин сразу понял, что и Томас, и этот человек с шомполом в руке уже мертвы. Это было лишь вопросом времени. Он подумал, спасут ли его собственную жизнь тяжелый свинцовый костюм и то расстояние, которое спустя эти секунды стало отделять его от устройства, прежде чем дракон показал свой хвост.
Глава 39
Ровно в семь часов вечера мы с Германом встретились в крытом патио отеля, чтобы вместе пойти на ужин.
Герман уже успел проверить общий коридор перед нашими номерами. Там не было никаких признаков подслушивающих устройств или камер. Зато у себя в комнате Герман обнаружил все тот же полный комплект жучков, включая и тот, что был установлен в телефоне.
Герман принес сотовый телефон с собой. Он уже нашел место, где его прятать: это был участок стены за панелью кондиционера над кроватью в его номере.
Я провел несколько минут в переполненной части бара. Оттуда я позвонил Гарри в Сан-Диего, пряча один наушник в руке и прижимая второй к телефону.
Гарри сказал мне, что решил задержаться там, чтобы иметь возможность посетить Катю во второй половине дня, сразу после обеда. По его словам, действие успокоительного прошло, и Катя теперь выглядит так, будто почти пришла в себя. Но она, как и прежде, не может общаться. Гарри сумел найти врача-невролога, который должен был осмотреть девушку и в дальнейшем выполнять обязанности ее лечащего врача. Тот считает, что, помимо физической травмы, Катя страдает от сильнейшей депрессии. И как полагает доктор, с учетом всего того, что девушка успела перенести, это было совсем неудивительно. Гарри сообщил, что доктор лечит ее антидепрессантами, а полицейские проверяют каждую таблетку и вообще тщательно присматривают за Катей, прибегая к услугам персонала больницы.